Читать книгу "Между Призраком и Зверем - Марьяна Сурикова"

Я очень быстро шагала по улице, пытаясь не сорваться на бег, и бормотала себе под нос. Пара прохожих даже обернулась.

— А эти люди не должны нас защищать? Или манера говорить в лицо, что тебя ожидает, должна как-то взбодрить после кошмарной картины убийства?

С одной стороны, метод оказался действенным — взбодрил, даже очень, а с другой — как-нибудь обошлась бы без этих откровенных поглаживаний. Я до сих пор ощущала его прикосновения. Дерзкие пальцы умудрились проникнуть и под резинку чулок, отчего меня до сих нор бросало в жар и пылали щеки.

— Я воспитанная, скромная девушка, свидетельница, а не подозреваемая, я, в конце концов, хранитель библиотеки! Вижу его второй раз в жизни! Да как он мог?!

Разговаривая сама с собой, я ворвалась через парадные двери библиотеки и чуть не сбила с ног собственного директора.

В другой раз непременно извинилась бы, но сейчас слишком переполняли эмоции. Даже не обратила внимания, как резво начальник ухватил меня за руку и поволок в еще один за этот день кабинет.

— Тебя допрашивали? — спросил он напрямик, даже не поприветствовав.

— Да.

— Кто?

И вот тут я поняла, что не знаю имени главного имперского дознавателя.

— Эм… У него прозвище необычное — Зверь.

Директор побледнел и схватился руками за голову.

— А что он сказ… — Начальник запнулся, перевел дух и завершил фразу: — Сказал?

— Допросил в весьма странной форме и пообещал новую встречу.

Взгляд директора стал таким, что неожиданно в голове мелькнула мысль об увольнении по собственному желанию, но я отчаянно любила свою работу.

— Сам Зверь? Тебе? И что теперь делать?

В каком смысле? Мне кажется или сегодня все ведут себя необычно? Отчего так испугался директор?

— А кто он такой? Ну, главный дознаватель. Очень странный, даже не знаю, как сказать…

— А лучше никак не говори и никому, — вдруг склонился ко мне собеседник. — Целее будешь.

Это мне сейчас показалось или начальник приблизительно догадался о методах допроса?

— То есть?

— Он родственник императора. Кровный!

У меня зашлось сердце и голова закружилась.

— Понимаешь, что это значит?

— Н-не совсем.

— А я понимаю, хорошо понимаю. — Директор вдруг заметался по кабинету, потом замер, запустив пальцы в волосы и бормоча: — Но где искать замену в срочном порядке? Ведь не возьмешь абы кого. А этот… Ну ничего же не предвещало! Теперь если в горло вцепится, не выпустит.

О чем он сейчас?

Начальник снова принялся мерить шагами кабинет, демонстрируя высшую степень нервозности, а потом резко остановился, очевидно приняв решение.

— Извини, — начало следующей фразы мне сразу не понравилось, — но тебе уже сейчас лучше приступить к поиску новой работы.

Я ослышалась?

— Простите?

— Ты стала свидетельницей убийства, и теперь начнутся неприятности.

— Из-за меня? Но я же ничего не сделала!

— Понимаю, но и ты меня пойми. Взгляни только, что происходит.

Он подошел к круглому окошку на уровне головы, которое выходило в главный зал, а я послушно встала рядом, глядя на толпу посетителей. Сегодня в библиотеке было не протолкнуться. Некоторые из визитеров делали вид, что ищут какие-то книги, а другие даже не притворялись, кружа возле старой арки и пытаясь все там хорошенько рассмотреть.

Директор распахнул окошко и громко крикнул:

— Запрещается трогать старинную мозаику!

Любитель своеобразных сувениров тут же перестал ковырять ровный круг на полу под аркой.

— Что за люди пошли? — покачал головой начальник, и я с ним молча согласилась. — Только ночью на этом месте человек погиб, а сегодня поналетело воронье сувениров собрать на память.

— Простите, — попробовала вернуться к моему вопросу, — не могу понять, чего вы опасаетесь? Как все это может повлиять на мою работу?

— Не это. На твою работу повлияет родственник императора.

— Но…

— Ты о нем прежде слышала?

— Нет.

— Так послушай сейчас. Он хищник, и как в любом хищнике, в нем сильно желание ловить добычу, а потом рвать ее на части. Жестокий подонок.

Я покраснела, поскольку никогда не слышала, чтобы директор так выражался.

— Зверь обычно не тратит на допросы дольше трех минут. Припирает к стенке, находит уязвимое место и давит, давит на него, пока не взмолишься о пощаде, не запутаешься и не раскроешь все карты. Он быстро разбирается в человеке, и для этого все приемы хороши: запугивание, шок, растерянность.

Я тут же вспомнила своеобразный метод допроса и снова покраснела.

— Он не тратит время на повторные встречи с уже опрошенными свидетелями, а тебе обещал увидеться снова. И вот что ты для этого сделала? Улыбалась, млела перед ним, как прочие недалекие девицы, которых привлекают чисто животная сила и власть?

— Да что вы такое говорите? — Я даже побледнела с досады.

— Сопротивлялась? — упавшим голосом уточнил начальник, а заметив возмущение на моем лице, устало махнул рукой и вернулся в кресло. — Ну все, теперь он в покое не оставит.

Мой директор, безусловно, был умным человеком, ведь не зря ему доверили такую важную должность, но и он мог ошибиться. Ничего не было во мне такого, чтобы привлечь мужчину, подобного Зверю. Ведь при одном взгляде на дознавателя становилось ясно, что недостатка в женском внимании он не испытывал.

— Не веришь? — уловил тень сомнений на моем лице начальник. — А зря. Наслышан я о кузене императора.

Так он еще и кузен?!

— И даже не думай о каких-то ухаживаниях с его стороны или, еще смешнее, серьезных намерениях. Он сразу берет, что хочет. Думаешь, вот эта строгость, — директор указал на мою одежду — пиджак в полоску и длинную широкую юбку, затем ткнул в сторону собранного на затылке пучка волос, — его впечатлит? Девушкам вроде тебя, случайно встреченным, привлекшим внимание, он отводит роли игрушек. Так, время убить в перерыве между родовитыми пассиями. А как наиграется — бросит. Я тебя немного узнал за это время, Миланта, и думаю, что быстро ты не сдашься. Первый отпор — лишь начало, ты и дальше будешь сопротивляться, разжигать его интерес, а он станет давить. Сама понимаешь, мне эти проблемы ни к чему, особенно после громкого скандала.

— Пожалуйста, прошу вас, не увольняйте! — Я готова была умолять, лишь бы начальник оставил на прежней должности. — Вы знаете мою ситуацию.

— Да помню я, помню. Что-то про лечебный пансионат для отца.

— Верно, все верно. Если я даже за один месяц не внесу нужную сумму, его сразу выселят. А там такое лечение, которого я никогда не смогу обеспечить дома. Сейчас только благодаря ему отец жив. Папе даже стало лучше. Прошу вас, ну, пожалуйста.