Читать книгу "Философия хорошей жизни. 52 нетривиальных идеи о счастье и успехе - Рольф Добелли"

Отчего мы так сильно не любим что-то исправлять и пересматривать? Оттого, что любое, самое малое исправление мы воспринимаем как ошибку в своем первоначальном плане. Очевидно, говорим мы себе, наш план не сработал. И это нас больно задевает, мы даже чувствуем себя неудачниками. Но правда в том, что планы практически никогда не срабатывают — полностью, во всех деталях. А если в виде исключения нам удается осуществить свой план — без всякой корректировки, то это лишь чистая случайность. Американский генерал, а позже и президент США Дуайт Эйзенхауэр говорил: «План — ничто, планирование — всё». Важен не какой-то определенный план. Важно дальнейшее, постоянно продолжающееся планирование: оно не кончается никогда. Эйзенхауэр знал, что в тот момент, когда его войска столкнутся с войсками противника, любой его план утратит свою актуальность.

Что такое Конституция государства? Основной закон, а точнее, законы, на которых строятся остальные законы этого государства. И, соответственно, они должны быть бессрочными. Однако даже Конституции не обходятся без поправок. Так, Конституция Соединенных Штатов с момента принятия в 1787 году и до сегодняшнего дня была пересмотрена и исправлена 27 раз. Конституция Швейцарской Конфедерации после первого варианта 1848 года дважды подвергалась тотальной ревизии и не менее дюжины раз пересматривалась частично. Основной закон ФРГ, принятый в 1949 году, к нынешнему моменту исправляли 60 раз. Это не стыд и позор, это просто разумно.

Вообще способность к исправлениям стала фундаментом каждой нормально действующей демократии. Дело не в том, чтобы выбрать на главный пост правильного мужчину или правильную женщину (то есть обеспечить «правильный старт»), а в том, чтобы без кровопролития снять с поста мужчину или женщину, если они оказались неподходящими. Именно демократия — единственная форма государственного устройства, в которую встроен механизм корректировки.

К сожалению, в остальных сферах жизни мы редко готовы вносить исправления. Большинство школьных систем, например, настроено на обеспечение стартовых позиций. Нам внушают, что самое важное — знание фактов и диплом с отличием, что оценки, полученные в школе, обеспечат ребятам наилучшие возможности для успешного начала профессиональной карьеры. Однако взаимосвязь между хорошим дипломом и успехом в профессии становится все слабее. Одновременно все более важную роль начинает играть умение вносить в свои действия поправки и корректировки — чему не учат в школе.

То же самое наблюдается в личностном развитии. Наверняка среди ваших знакомых найдется хотя бы один человек, которого можно считать зрелым и мудрым. Как вы думаете: это стартовая позиция — удачное происхождение, образцовый родительский дом и семейные отношения, прекрасное воспитание — позволила вашему знакомому человеку стать таким мудрым? Или его по жизни формировала работа над собой, необходимость справляться с трудностями и исправлять собственные недостатки?

Вывод: надо убрать «позорное клеймо», перечеркивающее в нашем сознании поправки и корректировки. Кто вовремя исправляет ошибки, имеет преимущество перед тем, кто рассчитывает на безупречные стартовые позиции и слишком упорно надеется, что его план сработает. Не бывает идеального образования. Не бывает единственно правильной цели в жизни. Не бывает ни безупречной стратегии предпринимательства, ни оптимального портфеля акций, ни единственно правильной работы. Все это мифы. Более верно начать с какого-то старта и затем постоянно перестраиваться. Чем сложнее становится мир, тем менее важную роль играет начальный пункт. Поэтому не стоит вкладывать все свои ресурсы в некий безупречный старт — ни в профессии, ни в личной жизни. Вместо этого упражняйтесь в искусстве корректировки, по ходу дела проверяйте, ищите, что там себя не оправдывает, — непрерывно, в удобном темпе и без угрызений совести. Ведь не случайно я пишу эти строки в версии Word 14.7.1. А версии «1.0» давно уже нет в продаже.

Глава 3. Клятвы

Негибкость как стратегия

В 1519 году испанский мореплаватель и завоеватель Эрнан Кортес добрался с острова Куба до берега Мексики. Недолго думая, он объявил Мексику испанской колонией, а себя — ее губернатором. Вслед за тем он приказал утопить свои корабли, чем решительно перечеркнул возможность вернуться на родину для себя и своих войск.

С экономической точки зрения решение Кортеса не имеет никакого смысла. Зачем заранее исключать возможность возвращения? Зачем отказываться от альтернативы? Ведь один из важнейших законов экономики гласит: чем больше опций и возможностей есть в вашем распоряжении, тем лучше. Так зачем же Кортес пожертвовал свободой выбора?

Два-три раза в год я встречаюсь на традиционном обеде с СЕО[3] одного из мировых концернов. И каждый раз мне бросается в глаза, что он отказывается от десерта. До недавнего времени я находил такое поведение нелогичным, даже противоестественным. Зачем принципиально отвергать сладости? Почему бы от случая к случаю не побаловать себя? Ну, можно было бы еще увязать такое решение с прибавкой в весе, с калорийностью остальных блюд или с привлекательностью конкретного десерта… Скажем прямо: отказаться от сладкого завершения обеда менее драматично, чем запретить себе вернуться с чужбины домой. Но оба решения на первый взгляд представляются абсолютно бессмысленными.

Одним из самых известных в мире мыслителей и знатоков менеджмента является Клейтон Кристенсен, профессор Гарвардского университета, автор популярного во всем мире бестселлера «Дилемма инноватора»[4]. Этот человек — убежденный мормон, всю жизнь он дает обеты и клятвы, то есть всегда держит свое слово и неукоснительно исполняет данные обещания. Если слова «обеты и клятвы» представляются вам устаревшими, вы можете называть это «твердыми обязательствами». Я же фанат старых понятий и недолюбливаю модные словечки, такие как «обязательства» и «приверженность», поскольку они подвержены сильной инфляции и часто становятся лицемерными (например: «We are commited to improving the state of the worlds»[5]), а еще потому, что дают обязательства или заявляют о своей приверженности, как правило, группы людей, а поклясться или пообещать может и один человек.