Читать книгу "Странное воспоминание - Артур Дрейк"

– А вы знаете, господа, что я вчера наносил визит министру? – оживился вскоре генерал Жарди.

– И что же? Как у него дела? Есть какие-то интересные новости? – осведомился Мутон.

– Кое-какие имеются! – хитро протянул генерал. – Мы разговаривали о внешних делах республики и о премьер-министре с его застойным кабинетом, потом я поинтересовался, как обстоят дела в его министерстве. Министр сообщил, что со следующего же года пост его помощника освобождается, и он, министр, дал понять, что у нашего Франсуа есть основания рассчитывать на продвижение в министерстве! Подразумевается должность его помощника.

Удивленный Ревельер посмотрел на Франсуа в поисках подтверждения слов генерала:

– О! В самом деле?

– Что ж, это весьма в его духе. Министр никогда не отличался выдающимся терпением, – сдерживая радость, проговорил Франсуа. – А я ведь просил его пока никому не говорить до официального назначения…

– Так ведь вы знали об этом, но все это время молчали? – спросил Мутон.

– Конечно, знал, – улыбнулся Франсуа, – но не хотел хвалиться заранее.

– Вот он, достойный муж республики! – провозгласил генерал.

– Тогда долженствует поздравить вас, господин Людо, – громко отозвался Ревельер, и все единогласно поддержали.

– Да! Тысячу раз да! – отозвался генерал.

На Франсуа посыпались поздравления и расспросы, требующие разного рода подробностей, на которые будущий помощник министра отвечал уклончиво.

– Поделитесь секретом успешной карьеры, – попросил Жан-Антуан. – Вашими успехами не перестаешь восхищаться. У вас, верно, есть какой-нибудь принцип, которому вы следуете неизменно.

– На самом деле, это не совсем так, – повернулся Франсуа к Жану-Антуану. – Любому человеку следует неуклонно идти прямым курсом, невзирая ни на что. И никогда не сворачивать. Вы понимаете?

И хотя эти слова были более образны и, что вероятнее всего, отработаны им ранее, как козырная фраза, но они и правда крепко засели в кудрявой голове Жана-Антуана. Оставалось только понять, что за курс он держит, ведь если оглянуться, то по большому счету всю свою жизнь Жан-Антуан стоял на приколе и никуда толком не направлялся вопреки своим желаниям.

– Ну а как насчет женитьбы? Вы планируете остепениться? – спросил Мутон. – Не будете же вы и дальше вести свой холостяцкий образ жизни на должности помощника министра?

– Вот как раз об этом я и хотел с вами переговорить, – вскинув палец в воздух, вспомнил Франсуа и увлек Мутона в сторону от всей компании. – Вы идите, мы догоним, – крикнул он остальным.

Роббер Ревельер и генерал Жарди продолжили обсуждать здоровье жены министра, медленно зашагав дальше, а Жан-Антуан остался на месте, глядя вслед удаляющимся в сторону Франсуа Моно Людо и Огюсту Мутону. Вскоре те остановились между молодыми раскидистыми деревьями, отвернувшись от нарастающего ветра. Они долго что-то обсуждали. Сначала оба выглядели вполне обычно, но потом в них начало что-то меняться.

Ни слова не было слышно. На какое-то мгновение Жану-Антуану показалось, что господин Мутон с некоторым холодом уставился на своего собеседника, но Франсуа говорил горячно, все время жестикулируя и не обращая внимания на перемены в Мутоне. Когда же Франсуа закончил, оба долго молчали, глядя друг на друга. Франсуа что-то быстро сказал и развернулся, чтобы идти обратно, но Мутон его задержал за руку. Когда Франсуа обернулся, тот покачал головой, пожал плечами, затем утвердительно покивал и похлопал Франсуа по плечу. Оба улыбнулись и коротко обнялись.

Еще больше Жана-Антуана сбила с толку сияющая радость на лице Франсуа. Радость, заметно омолодившая весь его облик. Заметив Жана-Антуана, Франсуа предложил громким и непринужденным голосом, будто они и вправду были давними друзьями:

– Пойдемте, друг мой!

Юноша посмотрел на господина Мутона, тот выглядел несколько озадаченным, хотя в целом таким же посвежевшим, как и Франсуа. Жан-Антуан не имел особенности натуры лезть в чужие дела, потому не ударился в расспросы, однако гадать ему оставалось совсем не долго. Нагнав Ревельера старшего и генерала Жарди, Мутон обернулся к шедшим позади Франсуа и Жану-Антуану:

– Полагаю, можно сообщить всем радостную новость?

Поправив волосы, Франсуа кивнул и впервые показался Жану-Антуану чуть смущенным.

– Полагаю, можно, господин Мутон.

– Что еще за новость? – скептично спросил генерал, словно Мутон попытался умалить вести о скором назначении его племянника.

Мутон окинул всех сосредоточенным взглядом, набрал в грудь побольше воздуха и провозгласил:

– Только что Франсуа просил у меня дозволения жениться на моей Полин! Я ответил удовлетворительно и теперь, очевидно, Франсуа станет моим зятем.

Прозвучавшие слова оглушили Жана-Антуана подобно грому. И последующие возгласы померкли в шуме его собственных мыслей. Будущее, в котором он не мог объясниться с Полин, не мог обнять ее, не мог быть ее мужем или, наоборот, хотя бы по собственной воле отпустить ее из сердца, лишало смысла любое существование настоящего. Робкая тайна его увлеченности Полин была надежно похоронена под простирающимся будущим другого мужчины. Жан-Антуан почувствовал себя лишним. Он, как бы ни силился измениться, не принадлежал к этому миру точно так же, как Полин не принадлежала больше ему.

Сегодня его постигло большее из всех разочарований его жизни. И в то время, как жизнь Франсуа Моно Людо стала чуточку счастливее, жизнь Жана-Антуана Ревельера стала несчастной и невыносимо одинокой.

Он медленно зашагал вслед за остальными, толком не видя, куда ступает, и не слыша радостных голосов охотников.

Мужчины же возвращались с охоты, часто смеясь, громко выкрикивая фразы, обсуждая какой удачный выдался день, пусть охота и не принесла много добычи и впечатлений, но поговорили они на славу! Зайцы, висевшие на тороках, уже не имели былого значения в свете таких чудесных новостей. Мужчины уговорились после обеда у Ревельеров отметить событие в неформальной обстановке за рюмкой коньяка. Они бодро несли свои ружья, генерал смеялся с предсвадебной суматохи, какую разовьют дамы и отпускал по этому поводу шутки, пропитанные явно солдатской живописностью. Мутон и генерал вслух думали, кого пригласить на свадьбу, а Ревельер рассказывал Франсуа, как он удивлен этой новости и что он никогда бы не заподозрил, что у Франсуа есть чувства к Полин, отдавая должное удивительной сдержанности и силе выдержки Франсуа. Словом, мужчины так увлеклись разговорами, что не заметили отсутствия Жана-Антуана. А когда все же заметили это у кромки леса и стали его звать, то были уже так далеко, что докричаться не могли.

По небу быстро проносились свисающие гребни бурых снежных туч. День клонился к сумеркам и земляные стены неровной расщелиной обрамляли овальный просвет неба. Когда Жан-Антуан открыл глаза, он еще долго лежал, постепенно приходя в себя, пока сознание восстанавливало связи между реальным и несуществующим. Вскоре голубая радужка сжалась вокруг зрачка. Брови его дернулись от непонимания. Жан-Антуан попытался понять сначала, где он, потом который сегодня день. Память начала восстанавливать события, произошедшие много месяцев назад. А может быть всего несколько дней назад?