Читать книгу "Перст судьбы. Эсмиль - Алина Углицкая"

Она вышла, оставив мальчишку стоять на коленях. В хаммаме ее терпеливо ждали несколько личных рабов, готовых служить своей госпоже: омыть ее тело, удалить лишние волосы, нанести макияж, уложить роскошные косы в причудливую прическу. Отдав себя в их умелые руки, девушка задумалась над словами сестры.

Знаменитые Амаррские Игры танов были не за горами.

***

Спустя пару часов шестеро мускулистых рабов опустили у входа в аукционный дом роскошный паланкин. Первой наружу выпорхнула Аини, за ней показалась Эсмиль. Старшая из девушек окинула беломраморный фасад взглядом царствующей королевы. К ней навстречу тут же метнулся управитель. Кланяясь и постоянно бормоча хвалебные оды, он взял плату за участие в торгах и сопроводил новоприбывших на законные места.

В торговом зале покупательницы уже рассаживались в широкие кресла, обитые малиновым бархатом. У ног своих хозяек на специальных ковриках устраивались сопровождавшие их мужья или сыновья. Рабам вход в зал был разрешен разве что в виде очередного лота.

В этот раз посетителей оказалось больше, чем обычно, поскольку в приглашении значилось, что прибыла очередная партия элитных рабов из лучшего питомника Амарры.

Места в первых рядах заняли близкие родственницы императрицы. Негромко переговариваясь, они обсуждали достоинства и недостатки выставленных на продажу рабов. Им, как особо привилегированным, было дозволено увидеть товар еще до начала аукциона. Сидевшие рядом с ними дамы чутко прислушивались, желая уловить каждое слово, ведь кроме скупой информации на официальном приглашении они больше ничего не знали.

Наконец, ведущая аукциона ударила в медный гонг, громким звуком привлекая к себе внимание присутствующих.

– Именем великой императрицы Амарры, прекрасноокой Ауфелерии, – произнесла она, после того как в зале воцарилась тишина, – объявляю очередные торги открытыми. Ясновельможные дамы, прошу вас соблюдать правила и порядок проведения аукциона. Все ваши покупки мы обязуемся доставить в кратчайшие сроки. Гарантия распространяется только на элитных рабов с сертификатом качества. Стоимость доставки входит в начальную цену раба. Если у вас возникнут затруднения, наши управители с удовольствием их решат.

В полумраке огромного зала, где ярко освещенной оставалась лишь сцена, Эсмиль и ее сестра уселись в широкие кресла с резными подлокотниками. Сопровождавшие их рабы отправились вместе с другими в специальный барак, где могли выпить воды и отдохнуть в холодке, ожидая окончания торгов.

Ведущая аукциона назвала номер первого лота, и на сцену вывели молодого раба. Совсем юный, лет семнадцать, не больше. Тоненький, будто тростинка, и смазливый, как девушка. Отсутствие кандалов говорило о смирном и послушном характере, а золотая цепь на шее, вместо железного ошейника, указывала на то, что этот раб является элитным. Таких, как он, с рождения выращивали в закрытых питомниках, где-то в глубокой провинции.

В доме Эсмиль уже было несколько подобных экземпляров, мать постаралась, чтобы у любимой дочери всегда царил порядок: главный управитель дома, а также ансары в ее маленьком гареме были из элитных питомников, и верность своей хозяйке текла у них в крови, вбитая туда годами обучения и тренировок. Поэтому девушка лишь недовольно сморщила носик, рассматривая это трепетное чудо на сцене. Тем более, ее привлекали мужчины совсем другого типа.

Какая-то пухлая дама, обмахивающая веером густо напудренное лицо, купила парня за четыреста скерциев, заплатив цену в четыре раза больше начальной. Бедняге тут же, при всех, поставили клеймо на правую руку специальной печатью, которую его новая хозяйка передала управителю.

Такие печати изготавливались из особого сплава и обрабатывались специальным раствором: при соприкосновении с кожей он действовал как кислота, выжигая на теле несмываемое клеймо. Правда, при перепродаже старое клеймо снимали вместе со слоем кожи, оставляя безобразный шрам. Цена невольника падала, его ступенька в иерархии рабов тоже, поэтому, проданные раз, элитники старались служить своим госпожам со всей преданностью. И очень часто именно благодаря им преумножалось богатство Дома, или хозяйка получала повышение по императорской службе.

Следующим лотом оказались два брата-близнеца, тоже из элитников. Набедренные повязки не скрывали ни хрупкого телосложения, ни отсутствия волосяного покрова, говоря о том, что этих мальчишек готовили в наложники. Длинные золотистые волосы легкими волнами ложились на худенькие плечи, делая братьев похожими на ангелочков, но в полускрытых за густыми ресницами глазах уже сверкал порочный огонь. Эти мальчишки прошли особое обучение и знали тысячу и один способ, как доставить удовольствие той, что их купит.

Этих забрали очень быстро после яростных торгов, взвинтивших цену в десять раз. Лоты назывались один за другим, на сцену выходили субтильные юноши с мечтательным взором, темнокожие мускулистые парни, мужчины постарше… Одних украшали только золотые ошейники, у других железные обручи сдавливали шею, у самых дешевых, перепродающихся уже не раз, были даже наручники. Таких, обычно, покупали для жертвоприношения богине-матери или для работы в шахтах и рудниках.

Если рабы выбирались в гарем, то по желанию покупательницы им приказывали полностью раздеться. Заинтересованные дамы могли рассмотреть "рабочий инструмент" будущего наложника, пощупать, проверить на возбудимость. В сертификате качества указывалось даже максимальное количество половых актов, которые этот раб мог совершить в течение одной ночи.

Наконец, ведущая объявила перерыв, сказав, что после него сиятельным госпожам будут представлены самые лучшие таны, привезенные в столицу именно по случаю будущих Игр. А пока, продолжила она, Дом Зинтар предлагает купить одного из своих рабов… Для жертвоприношения в храме.

Эсмиль уже собралась уходить, ведь перерыв обычно длился не менее получаса, и сидеть все это время в душном зале было бы нелепо. Но внутренний голос заставил ее задержаться. Случайный взгляд, брошенный в сторону сцены – и девушка снова упала в кресло. И было от чего.

Два могучих бритоголовых мернейца выволокли на сцену темноволосого мужчину, скованного цепями по рукам и ногам. На нем не было даже набедренной повязки, а все тело носило на себе следы жестоких побоев. Рассеченная кожа кровоточила, по всему телу змеились следы от хлыстов, на груди и спине виднелись незажившие порезы, багровые рубцы и старые шрамы, уже побелевшие, но от этого не менее безобразные. Несчастный выглядел так, словно его пытались нарезать на ремни.

Помощники ведущей с силой заставили его разогнуться и приковали к стене позади сцены, где именно для таких случаев были вбиты железные кольца. Голова мужчины безвольно упала на грудь, спутанные черные волосы закрыли лицо, не давая его рассмотреть.

Эсмиль возбужденно подалась вперед. Этот мужчина был сильно избит, измочален, он почти превратился в кровавое месиво, но при этом от него исходила такая сила, что у девушки внутри что-то сладко заныло.

Почему с ним обошлись так жестоко? Она недоумевала, разглядывая его. Даже диких, непокорных танов подлечивают перед продажей, а ведь всем известно, как их ломают, потому что они не поддаются "привязке". Особо строптивых даже поят некой настойкой, притупляющей разум. Кому же нужен непокорный раб? А этого будто нарочно избили перед выходом на сцену. Словно бывшая хозяйка хотела всем показать его никчемность и своенравие.