Читать книгу "Кристмас - Александр Варго"

– Рассказывайте, что тут у вас творится, Емельян Егорович. – У оперуполномоченного снова стало дергаться лицо, и он словно невзначай прикрыл его рукой.

– Что тут рассказывать, – вздохнул председатель. – Бегут люди, боятся. А в последнюю неделю декабря и вовсе начинается какая-то чертовщина. Кто пропадает, а то и еще хуже…

– Что касается чертовщины, – стыдитесь! Вы же взрослый человек, атеист, коммунист… – Блюхер запнулся. – Бывший. Может, еще и в бога верите?

Председатель отвел глаза, как нашкодивший подросток, и молчал.

Оперуполномоченный сделал паузу и продолжил сурово:

– Понятно! Ну и что значит «хуже»?

Емельян Егорович замялся и нехотя выдавил из себя шепотом:

– Мертвецы ходят.

– Да-а… – протянул Блюхер, – не зря вас из партии исключили. В то время, когда советские ученые двигают мировую науку на передовые рубежи, наши летчики совершают беспосадочные перелеты по странам, вы тут культивируете средневековые предрассудки, срываете план по зерновым. Статья по вас плачет, Емельян Егорович!

Председатель сгорбился и втянул голову в плечи.

– Пойдем поговорим с людьми, Савелий Иванович, с активом. – Блюхер хлопнул Лукьянова по плечу и поднялся из-за стола, даже не взглянув на нерадивого председателя.

Поскольку стоял декабрь и колхозники в основном лишь ухаживали за скотиной да чистили снег, энкавэдэшник полагал, что сельский сход удастся организовать быстро. Но он ошибался. Люди наотрез отказывались выходить из домов. Кроме того, Лукьянов обратил внимание, что на каждой калитке был мелом или краской нарисован тройной крест. Сергей Алексеевич только укоризненно качал головой, глядя на это безобразие. Наконец после долгих уговоров общими усилиями колхозников удалось собрать. Причем выходили они из домов так, словно собирались на Куликовскую битву: некоторые несли ружья, кое-кто топоры и вилы. Когда Блюхер и Лукьянов последними зашли в прокуренный деревенский клуб, председатель уже ждал их в президиуме, за столом, покрытым линялой и грязной красной тряпкой. Народ сидел на грубо сколоченных лавках, переговаривался и сорил шелухой от семечек. Оперуполномоченный окинул взглядом зал, украшенный портретами Ленина, Сталина и Карла Маркса, и пробрался в президиум. Савелий Иванович сел рядом.

– Здравствуйте товарищи колхозники! С наступающим вас Новым годом! – встал Блюхер. – Нас прислали из города для оказания помощи. Тут ваш председатель нам сказки про ходячих покойников рассказывал. Как же вы дошли до такой жизни?

Собравшиеся мрачно молчали. Через какое-то время поднялся старый дед в засаленной ушанке.

– Милок! Все как есть правда! – кряхтя, он бросил недокуренную самокрутку, раздавил ее валенком и смачно плюнул. – Я видел, как тебя сейчас!

– Что видел? – вмешался сидящий за столом Лукьянов.

– Мертвяка! Истинный крест! – Дедок начал было креститься, но его рука застыла в воздухе под суровым взглядом оперуполномоченного. – Как на духу. Федька Матрос пропал еще в прошлом году…

– Федор на флоте служил, – пояснил стремящийся загладить свою вину председатель, тяжело дыша Блюхеру в ухо табаком и чесноком.

– …А вчера, под вечер, иду в свинарник, а он около забора стоит. Голова – разбитая, глаза белые, закатились. Собака у меня злючая, а тут заскулила и в конуру улезла. Я, понятное дело, бегом в избу!

– Не врет Митрич! – к разговору подключился высокий мужчина, статью и кучерявой бородой напоминавший былинного богатыря с лубочной картинки. – Я тут охотой промышляю, пошел как-то в лес под Новый год. Подстрелю, думаю, зайца, другого к праздничному столу. Собаку еще с собой взял. Я в деревню недавно приехал, так что раньше тоже ничему не верил. Люди отговаривали, а я посмеялся, взял ружье и – в лес. А там на меня покойник напал. Пес убежал, я в мертвяка стреляю, а его пули не берут! Идет на меня и скалится. Такой страх пошел: все, думаю, капут тебе пришел, Ваня! На медведя с ножом ходил, а тут – оцепенел!

– Ну и что? – спросил заинтересовавшийся рассказом охотника Лукьянов.

– В яму он попал, а иначе не стоял бы я сейчас перед вами.

– В какую такую яму?

– В звериную, – ответил Иван. – «Местные специально эти ямы делать стали, с осиновыми кольями. Иначе мертвяков ничто не берет. Знахарка из Алексеевки подсказала: с ними, говорит, как с вурдалаками, надо. Как ловушек нарыли, так попадаться стали!

– И куда же вы их деваете потом? – продолжал расспросы Лукьянов. Блюхер до глупого диалога демонстративно не снисходил.

– Крючьями вытаскиваем и сжигаем, – пояснил встрявший в разговор дедок. – А вообще места тут гиблые… Кто поумнее или помоложе – те уехали. А нас вот даже мертвяки выжить не могут. Да они и опасные только под Новый год! После – в спячку, наверное, укладываются. Вот бы их норы найти! Ведьму местную надо потрясти!

– Все, хватит! – не выдержал оперуполномоченный, лицо его задергалось так, что некоторые колхозники стали креститься. – Ведьмы, лешие, живые покойники… Чушь все это собачья! Значит, вы утверждаете, что вокруг деревни сейчас ходят какие-то мертвяки?! Если кто и ходит, так это провокаторы ряженые, враги Советской власти! А вы и уши развесили! Вас запугать – раз плюнуть! Вот ты, – и Блюхер ткнул пальцем в охотника, – проводи нас в лес, и сам убедишься, что это брехня, и другим расскажешь.

– Хоть стреляйте, не пойду! – наотрез отказался колхозник.

– Тогда мы сами пойдем! – оперуполномоченный посмотрел на Лукьянова, и тот уверенно кивнул, хотя по спине Савелия Ивановича пробежал неприятный холодок.

– Вот сейчас и пойдем, откладывать не будем, развеем ваши религиозные предрассудки. Лыжами нас обеспечьте! – сказал Блюхер, обращаясь к председателю.

Когда они выходили из клуба, колхозники уже не шушукались, а смотрели на городских с сочувствием, как на больных. Никто не встал с места.

Председатель снабдил приехавших валенками и лыжами, причем Савелию Ивановичу досталась лыжа с обломанным концом. Емельян Егорович предложил взять и ружья, но оперуполномоченный вместо ответа лишь вытащил и покрутил тяжелый пистолет «ТТ» с дарственной надписью на рукоятке.

Стоял легкий морозец, на прозрачном небе светила полная луна. Было светло, как днем.

– Слушай, товарищ Блюхер, а если волки? – Лукьянов еле успевал за оперуполномоченным, хотя тот прокладывал лыжню. Чекист явно занимался в прошлом лыжным спортом.

– Мы далеко не пойдем, – слова оперуполномоченного съедал снежный хруст. – Да и что нам волки, с двумя пистолетами-то.

Видно было, что Блюхеру не терпится вывести на чистую воду трусливых и лживых колхозников. Савелий Иванович даже представил, как они возвращаются и в глазах народа горит неподдельное восхищение их бесстрашием.

Они шли вдоль громады леса. Лукьянов гнал от себя нехорошие мысли, хотя, как назло, после всех этих рассказов за черными соснами, отливавшими в лунном свете серебром, ему мерещились какие-то тени. Оперуполномоченный взял левее, ближе к лесу, и теперь разлапистые ветви касались их плеч. Савелий Иванович незаметно расстегнул кобуру и заметил, что Блюхер сделал то же самое. Внезапно впереди что-то взметнулось, и Савелий Иванович вскрикнул. Что-то черное, громадное, с глухим ворчанием поднялось прямо перед ними и навалилось на Блюхера…