Читать книгу ""Сыны Рахили". Еврейские депутаты в Российской империи. 1772-1825 - Ольга Минкина"

Статья «Из прошлого. Депутаты еврейского народа», опубликованная Гессеном тремя годами позже, содержала первую попытку классификации различных форм еврейского представительства: поверенные, депутаты на губернском и имперском уровнях. Возникновение института депутатов Гессен объяснял ослаблением власти кагала, к концу XVIII в. якобы утратившего свои представительские функции. При реконструкции последовательности еврейских депутаций Гессен следовал ошибочной интерпретации И.Г. Оршанского и Н.Н. Голицына, дополнив ее своими предположениями. Согласно версии, которой Гессен придерживался в 1903 г., одни и те же лица начали свою карьеру в качестве депутатов при Первом еврейском комитете и продолжали функционировать в этом качестве при последующих еврейских комитетах, а затем при Министерстве духовных дел и народного просвещения[27].

Следующим исследователем истории еврейских депутаций был С. Пэн, публицист и общественный деятель из Одессы. В начале 1900-х гг. он служил в «еврейском столе» Одесской городской управы[28] и имел возможность ознакомиться с архивом этого учреждения. Результатом его изысканий стала статья «Депутация еврейского народа. К истории евреев в России в эпоху Александра I». Описывая динамику деятельности депутации, Пэн оказался в зависимости от своих источников. Поскольку бóльшая часть документов относилась к 1817 г., Пэн связывал с этим периодом «пик» активности и влияния депутации, якобы переживавшей упадок после своей реорганизации в 1818 г.[29] В работе Пэна присутствовала и определенная ностальгия по прошлому, когда евреи «обладали еще могучей организацией, которая, что бы о ней ни говорили, «в минуту жизни трудную» всегда выступала в защиту евреев с усердием и умением, которому могли бы только завидовать современные дезорганизованные еврейские общины»[30].

Одновременно продолжалась разработка темы еврейских депутаций Гессеном. Упоминавшиеся выше статьи «Сто лет назад» и «Депутаты еврейского народа» вошли в сборник работ Гессена, вышедший в 1906 г. под названием «Евреи в России. Очерки общественной, правовой и экономической жизни русских евреев». Открывалась книга очерком «История Положения 1804 г.», представляющим собой новую версию работы «Сто лет назад». Изменения по сравнению с предыдущей редакцией были связаны не только с обнаружением новых документов: они отражали и изменения в позиции автора. Появилось встречавшееся ранее у Н.Н. Голицына идеологическое противопоставление двух групп еврейских представителей при Первом еврейском комитете: депутатов от губерний и лиц, лично приглашенных членами комитета. Последние, сторонники просвещения и реформ, по мнению Гессена, могли свободно высказывать свои мнения, тогда как губернские депутаты зависели от делегировавших их кагалов и были вынуждены выступить против любых нововведений. Причины такой оценки деятельности депутатов коренились, видимо, в некритическом использовании источников[31]. Что же касается депутатов, лично приглашенных членами комитета, то предпринятое Гессеном гипотетическое восстановление личного состава этой группы[32] представляется, по меньшей мере, спорным[33]. Документ, использованный Гессеном, свидетельствует лишь о том, что члены комитета, с разрешения императора, могли приглашать дополнительных депутатов, но не дает никаких указаний на их персональный состав. Реконструкция Гессена, как будет показано ниже, прочно утвердилась в позднейшей историографии. Наиболее серьезным следствием бытования данного историографического мифа является конструирование на основе гипотетического состава этой группы депутатов ее «политической программы». На интерпретацию еврейских депутаций Гессеном в сборнике 1906 г. повлияла и его активная политическая деятельность в тот период[34]. Последующее разочарование Гессена в «еврейской политике»[35], безусловно, отразилось в его дальнейших исследованиях, в том числе и о еврейских депутатах.

Обращение к сюжету о еврейских депутациях в творчестве С.М. Дубнова[36], одного из самых выдающихся еврейских историков, не носило специального характера. Поскольку целью Дубнова было создание «всемирной истории еврейского народа», эпизоды с еврейскими депутатами органично включались им в общий нарратив без детальной разработки. Не имевший доступа в государственные архивы Дубнов черпал сведения о депутациях из работ Гессена. Однако он подвергал эти сведения определенному переосмыслению в рамках созданной им концепции еврейской истории. Особую роль в этой концепции играли различные институты еврейского самоуправления, в том числе кагал, способствовавший сохранению национальной самобытности евреев. Поскольку Дубнов являлся не только историком, но и политическим деятелем, одним из основателей упоминавшегося выше «Союза для достижения полноправия еврейского народа в России», основателем и автором политической программы «Фолкспартей» (Еврейской народной партии), то вопрос о еврейских депутациях представлялся ему политически актуальным. Дубнов считал, что сам факт выдвижения евреями представительских инициатив свидетельствует о том, «что даже в ту эпоху, в темной хасидской среде Волыни и Подолии, не совсем заглохло сознание совершавшегося политического и социального кризиса»[37]. Дубнов, в отличие от Гессена, не акцентировал возможные противоречия между петербургским еврейством и прибывшими из губерний черты оседлости депутатами[38]. Наиболее важным для Дубнова в истории Первого еврейского комитета было то, что все предложения еврейских представителей были в итоге проигнорированы комитетом, разработавшим комплекс ограничительных, жестоких и недальновидных мер по отношению к евреям. Ни либерализм отдельных «просвещенных» бюрократов, наподобие М.М. Сперанского, ни вызывающие иронию Дубнова усилия первых российских маскилов, ни тем более действия еврейских депутатов не могли, по мнению Дубнова, изменить неизменно негативное отношение российского правительства к евреям.