Читать книгу "Революция в Иудее (Иисус и еврейское сопротивление) - Хаям Маккоби"

Но в то же время еврей, читающий Евангелия, немедленно замечает детали, не производящие впечатления достоверных, например, рассказ о том, будто фарисеи хотели убить Иисуса за то, что он исцелял в субботу. Фарисеи никогда не включали врачевание в список субботних запретов, а методы врачевания, применявшиеся Иисусом, не включали никаких действительно запрещенных действий. Нет поэтому никакой вероятности того, что они стали бы порицать, даже мягко, субботние исцеления Иисуса. Более того, образ кровожадных и готовых к убийству фарисеев, рисуемый в Евангелиях, противоречит всему, что известно о фарисеях из Иосифа Флавия, из их собственных писаний и из созданного ими иудаизма, существующего по сей день.

Таким образом, мы видим в Евангелиях противоречие между деталями, производящими достоверное впечатление, и деталями, которые впечатления достоверности не производят. Для еврея, изучающего Евангелия, это противоречие очевидно — и он хочет узнать, как же оно возникло. Проблема разрастается, когда он рассматривает религию, основанную на Евангелиях, то есть само христианство с его странной смесью еврейских, нееврейских и антиеврейских элементов.

Как могло случиться, что религия, столь наполненная заимствованиями из иудаизма, на протяжении большей части своей истории рассматривала евреев в качестве парий и отверженных? В цивилизации, основанной на еврейской Библии, цивилизации, чьи языки пронизаны еврейскими оборотами, к евреям относились с необычайной ненавистью, кульминацией которой стало истребление шести миллионов европейских евреев в годы Второй мировой войны.

Некоторый свет на эти вопросы, важные как для евреев, так и для неевреев, может пролить рассмотрение Иисуса в свете его еврейского происхождения — с позиций, совершенно естественных для еврея.

Я хотел бы выразить признательность за содействие и за новые идеи, которые возникли в ходе обсуждения широкого круга вопросов с Джорджем Фрэнклом. Я хочу выразить благодарность моей жене Синтии, без чьего неустанного ободрения, проницательной критики и постоянной помощи эта книга не была бы начата и не смогла бы быть закончена. Наконец, хочу поблагодарить Майкла Чемберса за множество весьма ценных предложений, касавшихся структуры этой книги, принятых мной.

Глава 1

Проблема Вараввы

Эпизод с Вараввой служит прекрасным введением в круг проблем, которые ставят Евангелия. В этом эпизоде все действующие лица сведены вместе, как в ключевой сцене пьесы. Римляне представлены Пилатом (явление редкое, так как в целом римляне в Евангелиях удивительно незаметны). Представлены и все группы евреев: первосвященник со своей саддукейской свитой, фарисеи, революционные зелоты, сторонники Ирода и еврейская толпа. Все они объединены ненавистью к Иисусу. Если бы мы смогли действительно понять эпизод с Вараввой, мы смогли бы понять и Евангелия в целом, ибо этот эпизод содержит в миниатюре не только элементы, из которых состоит повествование Евангелий, но и всю идеологию Евангелий, их отношение к жизни и смерти Иисуса.

Напомним фабулу (составленную из контаминации сведений всех четырех Евангелий). Иисус схвачен и передан в руки Пилата. В той же тюрьме, где заключен Иисус, содержится другой пленник, по имени Варавва, мятежник или разбойник. Время действия — канун Песаха, и в это время еврейская толпа Иерусалима имеет право просить освобождения одного заключенного. На Пилата, римского прокуратора, личность Иисуса произвела благоприятное впечатление. Пилат также убежден в невиновности Иисуса по выдвинутым против него обвинениям. Толпа начинает кричать, требуя соблюдения обычая — освобождения одного заключенного. Пилат пользуется случаем и предлагает освободить Иисуса, «Царя Иудейского». Но еврейские священники снуют среди толпы, убеждая людей не соглашаться на это предложение. Толпа поддается увещеваниям священников и отказывается от предложения Пилата освободить Иисуса. Вместо этого они громким криком требуют освободить насильника Варавву. Пилат с горечью сознает, что ему придется уступить этому требованию, и спрашивает, что же ему делать с Иисусом. «Распни его! Распни его!» — кричит толпа. Пилат в ужасе от этого кровожадного требования, но отказать в нем он тоже не может. Однако он хочет снять с себя вину за это дело. Для этого он, в знак своей невиновности, публично умывает руки. Еврейская же толпа настаивает на своей ответственности, призывая проклятие на собственные головы и на головы своих детей. В результате Варавву отпускают, а Иисуса уводят на распятие.

Но сразу возникают некоторые вопросы. Почему, собственно, Пилату пришлось распять Иисуса? Если у евреев было право освободить выбранного ими заключенного, то это вовсе не давало им права диктовать прокуратору, какой каре он должен подвергнуть других заключенных, которых не освободили. Одно из Евангелий, от Иоанна, дает ответ на этот вопрос: евреи шантажировали Пилата, грозя донести на него цезарю, если он не казнит Иисуса, ибо «всякий, объявляющий себя царем, противник кесарю». Но почему об этом надо было напоминать Пилату? И почему об этом напоминали евреи, не слишком славящиеся своей лояльностью к Риму? Почему Пилат, римский прокуратор, скрывает тот факт, что претензии быть «Царем Иудейским» равносильны мятежу против Рима? А он настолько забывает это, что фактически признает Иисуса царем, представляя его народу со словами «се, Царь ваш!» и вопрошая толпу: «хотите ли, отпущу вам Царя Иудейского?»

Вопросы эти уже достаточно озадачивают, но если мы обратимся к событиям, приведшим к инциденту с Вараввой, возникают вопросы еще более головоломные. Всего несколькими днями раньше Иисус вошел в Иерусалим, приветствуемый бурными восторгами народа. Это называют его триумфальным Входом в Иерусалим — описанным во всех Евангелиях как событие всенародного значения. Народ приветствовал его как сына Давида и как пророка. Когда Иисус ехал на молодом осле, толпа с энтузиазмом приветствовала его, размахивая пальмовыми ветвями и устилая его путь своими плащами. Затем последовало очищение Храма: Иисус вошел в Храм и, не обращая внимания на храмовую стражу, опрокинул столы менял и торговцев и изгнал их с храмовой территории бичом. Евангелия говорят, что он смог это сделать, потому что власти перепугались, видя сильную народную поддержку Иисуса: «И старались схватить Его, но побоялись народа, потому что Его почитали за Пророка» (Мф., 21:46).

Триумфальный Вход Иисуса в Иерусалим состоялся, согласно рассказу Евангелий, в воскресенье. В четверг вечером он был арестован. В пятницу он был мертв. И эпизод с Вараввой подчеркивает, что последнее слово было за еврейскими массами, за иерусалимской толпой. Они с жаром требовали смерти Иисуса и настаивали, чтобы его казнили одной из самых жестоких казней, какие известны людям.

Ключевой вопрос, возникающий при рассмотрении всей этой истории с Вараввой, таков: почему толпа, приветствовавшая Иисуса как героя в воскресенье, вопит, требуя его крови в пятницу?[6] Наиболее распространенное объяснение гласит, что толпа разочаровалась в Иисусе. Она лелеяла большие надежды на то, что он — обещанный Мессия, который победит римлян, восстановит еврейскую независимость. Вместо этого он был легко побежден и принял свое поражение и арест с пассивной кротостью и молчанием. Что до Вараввы, то он был человеком насилия. Он тоже был подавлен силой и схвачен, но несомненно проявил доблесть в отчаянном сопротивлении, что сделало его любимцем толпы. В результате, с присущим ей непостоянством, она предпочла Варавву. Прежняя восторженная любовь к Иисусу обратилась в ненависть и презрение, и в этом умонастроении толпа легко дала первосвященникам и старейшинам уговорить себя потребовать смерти Иисуса.