Читать книгу "Арии - Дмитрий Колосов"

Гиперборею помещали на некоем северном острове то напротив земли кельтов, то в Галлии, то в Германии, то в Центральной России. Речь шла об одной и той же Гиперборее, только со временем местоположение ее менялось. Следовавший за ледником человек называл своим раем различные территории. И лишь в период окончательного отступления ледника, в период интенсивного формирования индоевропейской общности, Гиперборея окончательно сместилась в Приуралье. В представлении иранцев Золотой век связан с именем Йимы – прародителя человечества. Это именно тот первобытный рай, который имели все народы, но отчетливую память о котором сохранили лишь индоевропейцы.

Персы не локализовали царство Йимы, но вне сомнения оно находилось подле Высокой Хары, мировой горы, того самого центра, что определяет пространство мира. Высокая Хара «окружает страны с заката до восхода…» (Авеста). То есть, собственно говоря, Хара – не просто гора, но цепь гор, отсекающая чудесное царство Йимы от прочего мира. Здесь всходит солнце, отсюда берут начало все реки, здесь обитель богов, сюда отправляются после смерти души праведников.

О такой же горе – чудесной горе Меру, обители богов и героев, сообщают нам сочные строки «Махабхараты»:

Есть в мире гора, крутохолмная Меру,Нельзя ей найти ни сравненье, ни меру.

В надмирной красе, в недоступном пространстве,Сверкает она в золотистом убранстве.

Блистанием солнца горят ее главы.Живут на ней звери, цветут на ней травы.

Там древо соседствует с лиственным древом,Там птицы звенят многозвучным напевом.

Повсюду озера и светлые реки,Кто грешен, горы не достигнет вовеки.

Презревшие совесть, забывшие веру,И в мыслях своих не взберутся на Меру.

Меру – резиденция богов, здесь они собираются на пиры, здесь расположен чудесный дворец Индры. Вершина Меру блистает чистым золотом, в яркоцветье растений бродят диковинные звери, воздух напоен ароматами и колеблется не потоками ветра, а дивными голосами богов и вдохновенных сказителей-риши. Меру – верх земли, что на санскрите – «рип» (ср. Рипейские горы!). Это не просто абстрактный или конкретный географический объект. Меру скрывает в себе начала мира.

Местоположение Меру представляется странным. С одной стороны, Меру – несомненно, Мировая Гора и в силу этого не может быть сколько-нибудь четко локализована. С другой стороны, авторы преданий о Меру наделяют чудесную страну весьма характерными признаками.

Здесь «полгода – день, полгода – ночь». Здесь высоко в небе – Полярная звезда, вокруг которой водят бесконечный хоровод Семеро Риши, Арундхати и Свати. При этом Семеро Риши – не что иное, как звезды Большой Медведицы, Арундхати – созвездие Кассиопеи, Свати – звезда из созвездия Персея. Наблюдать все эти звезды высоко над горизонтом можно лишь в северных широтах, где они действительно описывают в течение ночи круг, примерно в центре которого находится Полярная звезда.

Кроме диковинно расположенных звезд легенды упоминают о других чудесах: о сутках богов, продолжающихся человеческий год с шестимесячной холодной ночью и столь же долгим днем. Другие сказания повествуют о «плененных водах» и о «принимающих красивые формы ниспадающих водах», о десяти сияющих апсарах, происходящих от радуги, о «молочном» океане, полном священной амриты. Не правда ли, «плененные» и «ниспадающие» воды напоминают нагромождения ледяных полей и громоздящихся одна на другую глыб льда? Десять сияющих апсар, подобных радуге, – не что иное, как поэтическое изображение северного сияния. Ну а «молочный» океан, согласитесь, весьма походит на перемешанный с водою лед. Индийские эпосы содержат упоминания о самых различных явлениях, на основе которых было сделано множество смелых предположений – вплоть до посещения в незапамятные времена Индии инопланетными пришельцами. Но необъяснимо точное описание явлений, присущих арктическим широтам, наталкивает на мысль о том, что индийцам, а вернее, их предкам некогда довелось жить в тех краях, где даже животные добавляют к теплому меху массивный слой жира.

Индийцы пришли из Арктики – кому-то подобная дерзкая гипотеза могла стоить не только доброго имени и репутации. Но предположение об арктической прародине индийцев выдвинул Тилак, лидер индийских националистов, а заодно авторитетный ученый. Тилак был одним из творцов и самым горячим проповедником «полярной теории», посвятив доказательству северного происхождения индийцев две книги – «Орион» и «Арктическая родина в Ведах». Тилак был оригинальным и признанным мыслителем, но в данном случае, будем справедливы, его пером двигала не жажда истины, а политические мотивы. Возводя происхождение индийцев к древним северным предкам, Тилак таким образом стремился подорвать идею превосходства белой расы, усиленно проповедуемую англичанами. Если надменные сыны Альбиона относили начало своей истории к безымянным пиктам, Боудикке, Каравзию и легендарному Артуру, то Тилак доказывал, что задолго, за пять или десять тысяч лет до них на севере Евразии проживал великий народ, со временем по воле судьбы и с благословения богов перебравшийся на изобильный Индостан.

Впрочем, труд индийского мыслителя был неплохо аргументирован. Тилак ссылался на теорию Уоррена и в дополнение приводил выводы астрологов, геологов, палеонтологов, археологов. Если его доводы и уступали тем, что способны при желании дать мы, то это объяснялось лишь слабой изученностью проблемы и общим недостаточным развитием науки.

«Измышления националиста да сказки – подумаешь, доводы! – скажете вы. – А почему упоминаний о “северных чудесах”» нет в более ранних Ведах? А почему память об арктической прародине не сохранили другие народы, родственные индоариям? Почему?» Насчет ранних преданий индоариев, а именно «Ригведы», рискну высказать одно предположение: арии в период создания «Ригведы» полагали, что их земной рай еще впереди. И потому риши не упоминают о Меру. Это воспоминание еще не обрело для них ценности, ибо истинный рай в их понимании грядущ: он на востоке – в Доме, где рождается Солнце. Зато о Меру с придыханием вспоминают творцы «Махабхараты», этого Дома так и не обретшие.

Резонно предположить, что отступление ледника оказало громадное влияние на племена кроманьонцев, проживавшие на территории Ойкумены. Те из них, что остались в привычных местах обитания, постепенно деградировали либо по крайней мере оставались на прежнем уровне развития.

Ушедшие на юг и осевшие на территории цветущей Сахары прогрессировали за счет невиданного изобилия, которое давало дополнительные ресурсы для развития. Эти люди, будучи по натуре своей созерцателями, обладали затаенной энергией, ибо их суть определяло стремление к лучшей доле. Эти племена составили громадную афразийскую семью народов.

Ушедшие на север вслед за ледником были самой мужественной и активной частью человеческой общности. Они не пожелали ни беззаботного счастья в древних долах и весях, где хранились останки предков, ни изобильной доли в краях, где царствовало солнце. Они предпочли сохранить силу, которой наделил их грозный ледник, – постоянную готовность к борьбе, к битве, к испытанию. Они ушли так далеко, что следы их затерялись в бескрайней безвестности Северо-Восточной Европы. Эти люди составят семью индоевропейцев, что разделят в будущем господство с семитами, а позднее оттеснят их на задворки Ойкумены.