Читать книгу "Легенды темной стороны Москвы - Матвей Гречко"

Экспонаты разместили в Манеже (там экспонировались действующие машины), в многочисленных временных павильонах в Александровском саду, на Москве-реке и набережной (пароходы и всё, что с ними связано), и на Варварской площади. Кроме того, на выставке был исторический раздел, посвящённый Петровской эпохе. Всего экспонатов было более 12 тысяч, они были разделены на 25 разделов.

К месту проведения выставки от Брестского (Белорусского) вокзала по Тверской вела специальная временная линия конки, освещались павильоны газом — для этого был сооружён небольшой заводик. Для развлечения публики работал театр, Пётр Ильич Чайковский написал специально по этому случаю кантату «В память 200-летия рождения Петра Великого». Даже своя газета выходила. В общем, размах был огромен!

И, конечно, после окончания выставки стал вопрос: куда девать все эти с таким трудом собранные бесценные экспонаты? Принято было соломоново решение: сделать выставку постоянной, создав в столице два новых музея — Политехнический и Исторический.

Хоть затея стоила очень дорого, но правительство не поскупилось: только на Политехнический музей Думой было выделено полмиллиона рублей и земельный участок, тоже имеющий значительную цену.

Если присмотреться, легко заметить, что здание музея, хотя и выдержано в одном стиле, состоит из трёх разных по декору частей: центральной и правого и левого крыла. Центр был готов уже к 1877 году — его успел закончить архитектор Монигетти, строивший также и царский дворец в Ливадии. Музей стал его последним трудом: во время строительства он заболел и вскоре умер. Северное и южное крыло строили сразу несколько архитекторов. Всего строительство заняло около тридцати лет. Теперь музею предстоит масштабная реконструкция, грозящая полностью исказить его первоначальный вид.

При музее был создан лекторий, который сразу стал очень популярным местом для диспутов и поэтических вечеров. Здесь выступали Владимир Маяковский, Давид Бурлюк, Иван Бунин, Андрей Белый, Велемир Хлебников, Сергей Есенин, Анатолий Мариенгоф, Валерий Брюсов. Традиция продолжилась и в советское время: в лектории читали свои стихи Николай Заболоцкий, Александр Твардовский, Эдуард Багрицкий, Андрей Вознесенский, Роберт Рождественский, Булат Окуджава… Бывали здесь и учёные: нобелевский лауреат Илья Мечников, академики Николай Вавилов, Александр Ферсман, Николай Зелинский, Нильс Бор.

С этим местом связано множество историй, здесь разыгрался кульминационный эпизод одной любовной драмы-«треугольника»: Нина Петровская и два соперничавших поэта — Андрей Белый и Валерий Брюсов. Это была нелепая, трагичная и в чём-то смешная история, завязанная на аффектации и страстях Серебряного века. Главной жертвой в ней оказалась дама — «жена, облечённая в Солнце», как её прозывали, муза двух гениев, ставшая прототипом Ренаты из брюсовского «Огненного ангела».

Девушка из хорошей семьи Нина Петровская получила совершенно обычное для тех лет воспитание и образование: гимназия, зубоврачебные курсы, манеры… Она не блистала ни красотой, ни какими-то особыми дарованиями, но стремилась ко многому. У влёкшись литературой, Нина пробовала писать сама и принялась посещать литературные салоны — и Нину «накрыло».

В. Ходасевич: «Нина Петровская не была хороша собой. Но в 1903 году она была молода — это много. Была «довольноумна», как сказал Блок, была «чувствительна», как сказали бы о ней, живи она столетием раньше. Главное же — очень умела „попадать в тон”. Она тотчас стала объектом любовей».

Её первой страстью стал Андрей Белый — талант, красавец, умница, кумир многих (его музей-квартира находится на Старом Арбате) Нина влюбилась не на шутку, и первое время казалось, что её привязанность взаимна. Но слишком много было вокруг соперниц, завистников, и заурядная, по сути, дочка чиновника не выдержала конкуренции — Белый бросил её, продолжив воспевать некую абстрактную сущность — Прекрасную Даму.

Желая отомстить любовнику и не переставая его любить, Нина завела роман с его главным соперником и полной противоположностью — Валерием Брюсовым. Он жил тогда на Цветном бульваре в доме № 22 — в нём теперь какой-то банк.

Если Андрей Белый носил напоказ тяжелый чёрный крест, то Брюсов, напротив, занимался оккультизмом, спиритизмом и чёрной магией. В те годы подобными вещами увлекались многие, проводя у себя на квартире самые настоящие чёрные мессы, во всём копируя обряды средневековых колдунов.

Трудно сказать, верил ли сам Брюсов в магию (он был слишком умён и циничен), но юная Нина поверила, вбив себе в голову, что действительно отдала свою душу во власть тёмных сил. Впрочем, возможно так оно и было: Брюсов, принимавший наркотики, подсадил на морфий и Нину.

В. Ходасевич: «Она хотела верить в своё ведовство. Она была истеричкой, и это, быть может, особенно привлекало Брюсова… он ведь знал, что в «великий век ведовства» ведьмами почитались и сами себя почитали — истерички. Если ведьмы XVI столетия «в свете науки» оказались истеричками, то в XX веке Брюсову стоило попытаться превратить истеричку в ведьму».

Но превращения не произошло: любовь Андрея Белого Нина не вернула. Тогда она попыталась прибегнуть к другим средствам. Весной 1905 года в малой аудитории Политехнического музея Белый читал лекцию. В антракте Петровская подошла к нему и выстрелила в упор из подаренного Брюсовым браунинга. Револьвер дал осечку; его тут же выхватили из её рук. Нина не сопротивлялась. Много позже, вспоминая о Белом, она бросила: «Бог с ним. Ведь, по правде сказать, я уже убила его тогда, в музее».

Но мира в её душе не наступило, и дальнейшая судьба этой женщины представляет собой скольжение по наклонной — вниз, в пропасть. Роман с Брюсовым длился семь лет и лёг в основу, пожалуй, самого известного произведения писателя — романа «Огненный ангел», повествующего о судьбе колдуньи, предавшейся дьяволу и схваченной инквизицией. За это время Нина окончательно пристрастилась к морфию и к вину. Пытаясь выбраться из этой ямы, она бежала из Москвы, уехала в Париж, где скиталась по нищенским отелям.

Женщина была лишена средств к существованию, из-за наркотиков и алкоголя совершенно не могла работать. Она голодала, побиралась, предпринимая попытки то самоубийства (выбросилась из окна гостиницы и осталась хромой), то «найти себя» — приняла католичество. Старые знакомые — Ходасевич, Горький — жалели её, давали денег, пытались найти ей работу, но Нинины разум и здоровье были уже окончательно разрушены. В конце концов несчастная всё же покончила с собой, засунув голову в газовую духовку.

Напротив музея в массиве застройки — храм Георгия Победоносца в Старых Лучниках XVII века. В 1930-е годы он был закрыт, настоятель храма осужден и расстрелян, остальные служители сосланы в Семипалатинск, а само здание стало общежитием НКВД. Но теперь это снова действующий храм.

Мы с вами спускаемся в подземный переход и выходим на Маросейку. Справа и слева — масса интереснейших переулков. Да и прямо по курсу тоже примечательных мест хоть отбавляй — церкви, усадьбы, доходные дома… Дом № 17, украшенный многочисленными статуями и обильной лепниной, сразу бросается в глаза — это особняк генерал-фельдмаршала Румянцева-Задунайского, командовавшего русскими войсками в турецкой войне.