Читать книгу "1612. Рождение Великой России - Андрей Богданов"

Судебники 1497, 1550 и 1589 гг. оценивали проезд судебных чиновников от Москвы и обратно в бешеные деньги. Тайна «ездов» раскрыта в дополнениях к Судебнику от 1556 г., где ездокам прямо указано на местах «ни которого дела… не делати, а возити грамоты для своего езду». Приехал, показал грамоту — и бери за дорогу в оба конца! Кормление чиновника от данной ему отрасли управления называлось «путём»…

Русское государство строилось на фундаменте местного самоуправления, а князья и цари с их публичной властью являлись его надстройкой. Когда древние скандинавы называли Русь «Страной городов» — «Гардарикой», они имели в виду их политический вес, а не количество (не большее, чем во Франции) или богатство (уступающее Византии). Именно города призывали, а если надо — изгоняли князей: такие случаи известны почти в каждом древнерусском городе.

«Лучшие люди», сообщавшие князю, что ему был или будет «указан путь» за невыполнение требований города, представляющего округу-«землю», были, как и в Риме, выборными представителями хозяев — землевладельцев, купцов и глав мастерских. Эти «золотые пояса» (которых в Новгороде жила примерно тысяча) составляли городской совет — вече, которое в нужде обращалось ко всему мужскому населению, как римский сенат к народному собранию (из женщин имела право голоса только «матёрая», детная вдова).

Подробное городское, а не только княжеское и церковное летописание сохранилось в Новгороде, но мы знаем, что другие города, например Смоленск, заключали международные договоры и объявляли войну. Демократическая традиция зашла столь далеко, что расплодившиеся князья создали своё вече — съезд или «снем» — для обсуждения общерусских дел. Даже в самом низу, в сельских общинах, старосту выбирал мирской сход.

Нередко великие князья называли себя царями, но официально первым царём стал Иван IV — по воле Земского собора. Эти выборные сословно-представительные органы собирались в XVI в. много чаще, чем французские Генеральные штаты, и играли более видную роль, чем английский Парламент, штамповавший решения королей.

ВЕЛИКАЯ РОССИЯ

Летом 1611 г. демократия не родилась, а проявилась в обстановке, когда государство гибло. После героической 20-месячной обороны пал Смоленск. Холоп Иван Шваль сдал шведам Новгород. Ополчение разбегалось. Литовский гетман Ходкевич шел к Москве. Чтобы остановить его, власти Троице-Сергиева монастыря воззвали к городам.

В Нижнем Новгороде были царские воеводы, назначенные из Москвы чиновники и духовенство, но воевать никто не спешил. Лишь один из земских старост, мясной торговец Козьма Минин добился, чтобы грамоту из Троицы прочли публично. Это всколыхнуло народ, но дело не стронулось. День за днём Минин призывал пожертвовать третью часть имущества: 2500 торговцев его корпорации дали 1700 рублей, вдова принесла большую часть наследства, старушки — оклады с икон, и всё!

Нужна была профессиональная армия, а для неё — деньги, собрать которые могла лишь особая налоговая служба. Минин уговорил старост избрать походным воеводой князя Пожарского, а сам съездил к нему, убедив в серьёзности намерений. Пожарский поставил делегации нижегородцев условие: он возьмётся создать армию, если за казну будет отвечать Минин. Город ударил челом Козьме: «Соглашусь, — ответил староста, — если подпишете приговор», по которому сбор денег обеспечивался всеми средствами, вплоть до продажи жен и детей.

Минин взялся за дело, и многие пожалели, что подписали составленный им приговор. Но наставленные мушкеты стрельцов будили патриотическое сознание богачей. А когда они стали готовы к бунту, в Нижний вступил князь с войском, тут же получившим жалованье… Вскоре возможности Нижнего были исчерпаны, но к Минину присоединялись представители земской власти городов Поволжья, распространявшие его опыт. Деньги текли рекой, на них закупалось вооружение, снаряжение и припасы, платилось жалованье. Войско было российским: «Наёмные люди из иных государств нам теперь не надобны, — сказал Пожарский, — мы служим и бьемся за своё Отечество».

23 февраля 1612 г. новая армия двинулась в поход. На марше Пожарский принимал новые отряды, а Минин — деньги, собранные местными властями. Каждый уезд «всемирным советом» выбирал по два человека от сословий: духовенства, дворян и горожан, — и с грамотами присылал в Ярославль, где в апреле был создан «Совет всей земли». Совет как временное верховное правительство опирался на выборные земские власти; даже его воеводы вступали в города, только если их примут «всем миром».

В Совете были раздоры: русская Казань отказалась подчиняться не «царственному» Нижнему, многие её представители ушли, — однако казанские князья и мурзы, как и татары из Касимова, Кадома и Алатыря, остались. Пожарский пропускал вперёд всех, кто считал себя более родовитым, пока Совет вообще не отменил «места» по знатности. Не умевший писать, но хорошо считавший Минин действовал жестко. Многие города, в том числе не затронутые гражданской войной сибирские, не спешили дать денег приходилось рассылать грамоты с приказом отнимать товары у их купцов. Тем не менее внутренняя и внешняя политика Совета в целом была успешной.

Историки отказались видеть, что в обоснование своей легитимности «Совет всей земли» изменил название нашей страны. «Московское государство», именем которого выбрали на царство Шуйского и Владислава, было в руках врага, а избрание царя «одной Москвой» вызывало народное негодование. Но даже патриарх Гермоген утверждал, что Москва имела на это право: «Дотоле Москве ни Новгород, ни Казань, ни Астрахань, ни Псков, и ни которые города не указывали, а указывала Москва всем городам». Совету пришлось это изменить.

7 апреля 1612 г. можно считать главным государственным праздником — Днем Великой России. Именно так в грамоте из Ярославля названа страна, которую представлял многонациональный и поликонфессиональный «Совет всея земли»[1]. «Вся земля» Великой России, по замыслу Минина, Пожарского и их товарищей, представляла волеизъявление подданных единой державы, независимо от их веры и национальности, через выборных представителей всех уездов страны, вместо одних лишь властей Москвы. Московскими оставались лишь дворянские чины. Поэтому полководцы Совета именовали себя «Великороссийского Московского государства бояр и воевод и всей земли воеводами». В челобитных писали: «Великой России державы Московского государства боярам и всей земле». В платежных документах значилось: «По наказу Великой Российской державы Московского государства бояр … и по совету всей земли».

Название Великая Россия, вместо Московского государства или просто Руси, появилось в грамоте «Совета всей земли» не на пустом месте. В начале XVII в. его употребляли образованные люди. Так называл налгу страну патриарх Иов в «Повести о честном житии» царя Фёдора Ивановича. О «Великой Росии» и о «нас, росиянах», писал келарь Троице-Сергиева монастыря Авраамий Палицын». Делегаты «Совета всей земли» приняли его, потому что хотели назвать страну особо торжественно, по-новому, но вместе с тем знакомо. Это название имело долгую предысторию и серьезное политическое наполнение.