Читать книгу "Зеркало небес. В поисках утраченной цивилизации... Иллюстрированный путеводитель по самым загадочным местам планеты - Санта Файя"

А может быть, главным средством «заглушить» голос природы был страх. В своем классическом труде Торящая воде «археолог Лоретта Сежурн убедительно показывает, что ацтеки создали

«тоталитарное государство, философия которого включала полное пренебрежение личностью… Смерть подстерегала повсюду и цементировала здание тюрьмы, пленником которой был каждый ацтек. Среди них были обреченные законом на уничтожение просто по своему социальному статусу: рабы — причем рабом мог стать каждый, потеряв состояние или гражданские права; пленные воины; дети, рожденные под благоприятным для жертвоприношения знаком и потому предлагаемые богам… Другой постоянной угрозой была смертная казнь: за то, что кто-то посмел без разрешения властей носить одежду ниже колен; за то, что чиновник вошел в запретное помещение во дворце; за то, что купец слишком гордился своим богатством; за то, что танцор оступился…»

Приношения считались настолько важными, что любой, кто не желал наблюдать их, «становился презираемым, объявлялся непригодным к тому, чтобы занимать любой общественный пост, и вообще оказывался вне закона». Кстати, вождей и знать часто вынуждали присутствовать на жертвоприношениях «под страхом самим превратиться в жертв, если не явятся».

136 000 черепов

То, что они наблюдали, было невообразимо страшно. Послушаем летописца Мануэля Камарго:

Саагун вспоминает праздник, на котором:

По случаю ритуала в честь бога огня владельцы хватали своих пленников, связывали им руки за спиной, а также и ноги; взяв на плечи, несли их на вершину храма, где был большой костер с углями; добравшись до верха, они бросали их в огонь… там, в огне, несчастный пленник начинал извиваться… Тогда его, агонизирующего, они выволакивали крючьями… клали на камень… раздирали грудь… вытаскивали сердце и бросали к ногам статуи Сютекутли, бога огня.

Аллегории, понятые буквально

В 1956 г. Лоретта Сежурн, проанализировав богатый этнографический и религиозный материал, собранный Саагуном, создала даже теорию ацтеков. Весь их культ человеческих жертвоприношений проистекает из древней системы чисто духовного посвящения, связанной с поиском вечной жизни, но самым гротескным образом неправильно интерпретированной. Все кошмарные физические аспекты ацтековских жертвоприношений — свежевание, вырезание сердца, сжигание и т. д. — были первоначально чисто метафорами для описания духовных процессов, которым подвергаются посвящаемые. «Свежевание» означало процедуры, позволявшие посвящаемому как бы отстраниться от своего физического тела. «Сердце» означало душу, которую следовало «вырезать» из тела в момент смерти и освободить,

Имея в виду такие метафоры, проще понять, почему палачи-ацтеки о зверском убийстве жертвы, год наслаждавшейся жизнью, говорили: «такова судьба человеческая». Аллегория, которую жертва разыгрывала по пути к храму, где ей предстояло погибнуть, все это расставание с ранее накопленными материальными благами, завершавшееся ломанием флейт, на которых некогда исполнялась сладостная музыка, — все это должно было символизировать одну из высших истин, постигаемых посвящаемыми: со смертью душа должна оставить в прошлом все, что относится к материальному, земному Миру. Эта истина в компактном виде сконцентрирована во фрагменте древнего учения на языке науатль, на котором говорили ацтеки; этот отрывок был сохранен для нас в XVI столетии Саагуном.

Аналогичным образом мы читаем:

На землю нисходит с рождением жизнь, На миг, что отпущен судьбою, На славу, во имя которой все живы, На землю нисходит с рождением жизнь.

Сежурн обоснованно утверждает, что подобные представления бытовали в Мексиканской долине неведомо сколько времени, возможно, тысячи лет, к тому моменту, когда с ними встретились ацтеки. Они были наиболее дикими среди большой группы племен-мигрантов, говорящих на языке науатль и известных под названием чичимека («варвары»), которые пришли в Центральную Америку с севера в XII–XIII веках. Не имея собственной культуры, они восприняли элементы некогда великой мексиканской цивилизации, изучив ее астрономию, сельское хозяйство, технику и архитектуру. Впитали они кое-что из религии своих предшественников. Особенно их воображение поразил красочный и полный драматизма ритуал посвящения, его они переняли целиком и полностью. Однако они не поняли (или не захотели понять), что этот ритуал — метафорический спектакль, который следует разыгрывать символически. И то, что они восприняли его буквально, привело к ужасным последствиям.

Эхо первых людей

Ацтеки верили, что их племя обязано своим рождением маткообразным пещерам в глубинах горы, что Ацтлан, их первая родина, возник на острове и что покинуть этот остров им повелел бог Хуицилпочтли, который пророчествовал: «Вы покорите четыре конца света, завоюете и подчините себе… это будет стоить вам пота, труда и чистой крови».

Подобно нацистам, загипнотизированным Гитлером, ацтеки бросились претворять в жизнь пророчество Хуицилпочтли, легко покорили народы, которые в это время населяли Мексиканскую долину, и стали систематически развязывать войны, чтобы ослабить и подчинить себе Другие чичемекские племена. В начале XIV столетия в болотах озера Текскоко была обнаружена скала, на которой рос кактус, а в колючках этого кактуса застрял орел. Вспомнили пророчество, и началось возведение города Теночтитлан, который стал столицей ацтеков в 1325 г.

В течение, двух столетий, остававшихся до конкисты, империя ацтеков с центром в Теночтитлане продолжала наращивать свою мощь; при этом город рос, его население достигло 300 000 человек. Построенный на искусственном острове, окруженный системой квадратных и круговых каналов, он был ориентирован по сторонам света, причем к четырем его главным воротам через водную гладь вели дамбы. Над центральной площадью доминировала гигантская четырехъярусная ступенчатая пирамида, которую восхищенные ее архитектурой испанцы назвали Темпло Майор.

Кортес утверждал, что «ни один человеческий язык не в силах описать ее размеры и особенности», а Бернал Диас сообщал: «Среди нас были солдаты, которые бывали в разных частях света, в Константинополе, во всей Италии и Риме, и они говорили, что никогда не видели площади с такими прекрасными пропорциями и правильной формой, такого размера и с таким количеством народа».

Следует особо отметить, что ацтеки не слишком гордились вышеупомянутым высоким уровнем своей цивилизации, а также многими другими чудесами своей процветающей империи. Напротив, они честно признавались, что вся система знаний досталась им в наследство сразу и целиком от бога-царя Кецалькоатля и его спутников, которые были «первыми обитателями этой земли и первыми, кто прибыл сюда, в Мексиканскую долину… первыми, кто посеял семя человеческое в этой стране».

Всякий, кто попытается разобраться в вопросе, кем были эти «первые люди» и в какую эпоху могла процветать их цивилизация, вскоре осознает, что в истории Центральной Америки в период до экспансии ацтеков существует масса неясностей. В сущности, примерно до 1000 г. н. э. почти никакой «истории» не существует вовсе, причем чем дальше назад по шкале времени — тем ее меньше. В итоге ученым почти ничего не известно о происхождении трех самых ранних и старейших высокоразвитых цивилизаций, существовавших в этом регионе: ольмекской, расцвет которой на берегах Мексиканского залива приходится, по-видимому, на период с 1500 г. до н. э. (если не раньше, причем намного) до, примерно, эпохи Христа; майя, которая существовала параллельно с ольмекской, но чьих живых наследников можно встретить и ныне в Центральной Америке; и цивилизации, создавшей почти 2000 лет тому назад внушающее трепет святилище Теотиуакана. Лоретта Сежурн, которая вела в Теотиуакане обширные раскопки, отмечала в 1956 г.: «Происхождение этой высокоразвитой культуры является полной загадкой». В 1995 г., после 40 лет дальнейших раскопок, археолог из Калифорнийского университета Карл Таубе был вынужден признать: «Мы так и не знаем, на каком языке говорили теотнуканцы, откуда они взялись и что с ними приключилось».