Читать книгу "Святое русское воинство - Федор Ушаков"

12 июня 1771 года князь Долгоруков с сорокапятитысячной армией подошел к Перекопу и через два дня взял приступом его линии, защищаемые пятьюдесятью тысячами татар и семью тысячами турок, под предводительством самого хана Селим-Гирея. Для отвлечения внимания неприятеля и нападения на него с двух сторон, отделен был от армии небольшой отряд, под командой генерал-майора князя Щербатова[9], которому надлежало проникнуть в Крым по пути, избранному в предшествовавшую войну фельдмаршалом Лассием, т. е. достигнуть Арабатской косы через Генический пролив, и потом, при помощи флотилии, овладеть Арабатом, Ени-Кале и Керчью, составлявшею, по выражению императрицы, «ключ прохода из Черного моря в Азовское».

Согласуясь с намерениями главнокомандующего, вице-адмирал Сенявин вышел из Таганрога 25 мая, имея под своим начальством восемь новопостроенных 16-пушечных кораблей («Хотин», «Новопавловск», «Азов», «Таганрог», «Морея», «Модон», «Корон» и «Журжа»), два бомбардирских корабля, 37 канонирских лодок и 3 транспорта; но, удерживаемый дурными качествами судов, придуманных Адмиралтейской коллегией, и крепкими противными ветрами, причинившими несколько несчастий на флотилии, Сенявин не прежде 14 июня мог прибыть к Геничи, потерявши на этом переходе один бомбардирский корабль, три канонерские лодки и часть мачтовых лесов, выброшенных за борт для облегчения судов.

Князь Щербатов прибыл в Геничи двумя днями прежде флотилии, 12 июня, и, не дожидаясь понтонов для моста, успел переправить вплавь два полка через мелководный пролив этот на Арабатскую косу; остальные же войска перешли по наведенному мосту, и Сенявин готовился следовать за отрядом, но полученное им уведомление от князя Долгорукова о намерении неприятельского флота появиться на Азовском море, заставило несколько изменить первоначальный план.

Оттоманская Порта в мае 1771 года выслала на Черное море четыре отделения судов, направив их к Батуму, Очакову, в Дунай и Азовское море; последнее из них, в котором находилось 45 галер, шебек и транспортов, должно было перевезти с румельских берегов многочисленное вспомогательное войско татар и турок, поэтому Сенявин поспешил к Керченскому проливу, с семью кораблями, навстречу неприятельской флотилии, оставив один корабль и все канонерские лодки у Арабатской косы для содействия войску князя Щербатова.

19 июня, поутру, он увидел на ветре и близ мыса Кезандибы (Казаншин) 14 турецких галер и шебек, которые немедленно удалились под защиту керченских укреплений и там остановились на якоре; суда же наши заняли Еникальский пролив для наблюдения за неприятелем и заграждения ему входа в Азовское море.

Две недели обе эскадры оставались в этом положении, не предпринимая ничего решительного, и, когда князь Щербатов, совершивши удачный переход по Арабатской косе, 18 июня взял приступом Арабат и занял Ени-Кале и Керчь 3 июля, все турецкие суда немедленно вышли из Керченского пролива и возвратились в Константинополь; после этого эскадра Сенявина, разделенная на две части, пробыла еще несколько недель в крейсерстве у крымского и таманского берегов; к середине сентября она возвратилась в Ени-Кале и разгружалась. Ф. Ф. Ушаков не участвовал в экспедиции этого года; состоя на фрегате «Первом», под командой капитан-лейтенанта Кузьмищева, в отряде капитана Тишевского, он находился при проводке фрегата рекой Доном до Азовского моря, и потом назначен был командиром четырех речных транспортных судов, доставлявших леса из разных мест к Таганрогу для достройки того фрегата.

Поход князя Долгорукова также вполне достиг предположенной цели. Армия его, овладев Перекопом, вскоре проникла вовнутрь Крыма и 21 июня заняла Евпаторию, а 29-го взяла приступом город Кафу (Феодосию). Крымские татары вынуждены были заключить договор, по коему совершенно отказались от союза с Портой и объявлены независимыми, под покровительством России; многие, однако, семейства бежали в Турцию и сам Селим-Гирей должен был искать убежища в Константинополе.

Со значительными успехами действовали войска и на других поприщах войны. Румянцев твердо стоял на левом берегу Дуная, удерживая за собой крепости, занятые им в прошлом году, и делал неоднократные нападения на Тульчу, Исакчи и Бабадаг, лежащие на правом берегу реки. Флот адмирала Спиридова, состоявший уже тогда из 10 кораблей, 21 фрегата, 2 бомбардирских кораблей, 5 шлюпов и 13 мелких судов, по-прежнему оставался повелителем Архипелага и имел главное свое местопребывание у о. Фороса.

Все греческие острова просили вступить в подданство России. В августе три отряда судов, забрав десантные войска, обошли весь берег Румелии, от острова Негропонта до Дарданелл, весь анатолийский, короманский, и остров Родос, нанося повсюду всевозможный вред и опустошение, для привлечения турецких войск к защите берегов своих и ослабления их армии, действовавшей против графа Румянцева.

На острове Митилини сожжены были два новые 74-пушечных корабля, несколько малых судов и разорена верфь; корсары беспощадно истребляли все, принадлежавшее неприятелю, и адмирал Спиридов с несколькими кораблями и фрегатами блокировал Дарданеллы, чтобы турецкая эскадра, изготовлявшаяся в Константинополе, нечаянным появлением своим в Архипелаге не нанесла вреда нашим крейсерам.

Стесненная таким образом с разных сторон и пораженная отторжением Крыма, Турция предложила перемирие, которое заключено было 19 мая 1772 года в армии графа Румянцева, и вскоре за тем на флоте адмирала Спиридова. Обе стороны должны были тогда прекратить всякие военные действия на сухом пути и на море, и Порта обязалась не делать никаких новых приготовлений и не высылать судов своих к крымским берегам и в Архипелаг; однако казавшаяся непрочность этого перемирия и вероломная политика Дивана заставляли главнокомандующих наших деятельно следить за всеми движениями неприятеля и собирать разные известия.

Поэтому одна главная армия фельдмаршала Румянцева ничего не предпринимала в течение 1772 года, оставаясь на твердой позиции своей по левому берегу Дуная и ожидая окончания мирных переговоров, начатых в Фокшанах и Бухаресте; но флот Спиридова, разделенный на эскадры, показывался в разных пунктах, на которые указывало сомнение, и Сенявин озабочен был охранением крымских берегов.

В августе месяце он ввел эскадру свою в Балаклавскую бухту, получив известие, что татары начинают возмущаться в ожидании значительного вспомогательного войска, отправленного на флоте из Константинополя. Убедившись, однако, в несправедливости этого слуха, вице-адмирал прекратил крейсерство в начале сентября и повел суда свои на зимовку в Ени-Кале и Таганрог. Ф. Ф. Ушаков получил в этом году командование над палубным ботом «Курьер», и вместе с фрегатом «Первым» отправился из Таганрога до Кафы, а оттуда послан был к эскадре, стоявшей в Балаклавской бухте; по возвращении же эскадры в Еникальский пролив, занял брандвахтенный пост у Керчи.