Читать книгу "Ежов. Биография - Алексей Павлюков"

Глава 2

Солдат царской армии

В вышедшей в 1937 г. небольшой книжечке «Великая социалистическая революция в СССР» будущий корифей советской исторической науки И. И. Минц, рассказывая о революционном прошлом членов тогдашнего Политбюро ЦК ВКП(б), посвятил несколько строк и Ежову, в частности периоду его службы в царской армии. Минц писал:

«Уволенный с завода в числе нескольких сот путиловцев за борьбу против империалистической войны, Ежов был направлен в запасной батальон. Путиловцы в батальоне организовали забастовку — не вышли на занятия и уговорили остальных солдат остаться в казарме. Батальон немедленно расформировали, а зачинщиков забастовки бросили в военно-каторжную тюрьму, в штрафной батальон.

Боясь отправки на фронт революционно настроенных солдат, офицеры перевели их в нестроевую команду. Среди переведенных оказалось человек 30 путиловских рабочих. Они организовали выступление солдат против командиров, которое чуть не окончилось убийством начальника команды. В 1916 году в команду приехал начальник артиллерийских мастерских. Ему нужны были токаря и слесаря. Вместе с другими рабочими взяли и Ежова»

Стараниями И. И. Минца перед читателем представал образ убежденного противника царского режима, одного из тех, кто в нелегкой борьбе с самодержавием готовил грядущую победу пролетарской революции. Приходится, однако, констатировать, что из всего рассказанного историком действительности соответствуют лишь названия некоторых воинских частей, в которых Ежов и в самом деле служил.

Прежде всего следует отметить, что призывался Ежов не из Петербурга, как следует из его автобиографии и из повествования И. И. Минца, а из села Волхонщино Крапивенского уезда Тульской губернии. Здесь, как уже упоминалось, родился и жил до ухода на военную службу его отец, и сюда же, к родственникам по отцовской линии, Ежов переехал после того, как вынужден был в связи с началом войны прервать свои странствия по прибалтийским землям. А это означает, что никакой компании сослуживцев с Путиловского завода, переходящей с ним из одной части в другую и устраивающей там забастовки и подстрекательства к убийству командиров, в солдатской биографии Ежова не было. К тому же «несколько сот путиловцев», о которых упоминает Минц, оказались уволенными и попали в армию только в феврале 1916 г., когда завод из-за забастовок был закрыт, и свыше двух тысяч рабочих призваны на военную службу, причем часть из них, действительно, была отправлена в дисциплинарный батальон. Но Ежов к тому времени давно уже тянул солдатскую лямку.

Миф о Ежове — борце против империалистической войны — призван был скрыть подлинные обстоятельства его военной биографии, мало соответствующие тому образу революционно настроенного рабочего, который он создавал в своих анкетах и автобиографиях. Несмотря на то, что Ежов тщательно оберегал свой маленький секрет, Минц, из оказавшихся в его распоряжении документов, знал, как обстояло дело в действительности. Однако, будучи опытным советским историком, он правильно понимал свою задачу и писал не о том, что было, а о том, что должно было быть.

Дело в том, что, в отличие от своих сверстников, попавших в армию одновременно с ним, Ежов не был мобилизован, а отправился служить добровольцем (или, как тогда еще говорили, охотником). Из приказа по 76-му запасному пехотному батальону (г. Тула) от 16 июня 1915 г.:

«Прибывшего от Крапивенского уездного воинского начальника охотника Николая Ежова… зачислить в списки батальона в 11 роту и на все виды довольствия с 15 сего июня».

И везде, в тех частях, где Ежов проходил службу, против его фамилии в списках личного состава всегда указывалось — доброволец.

Добровольцем (охотником), согласно тогдашнему Уставу о воинской повинности, можно было стать, либо изъявив желание послужить отечеству раньше положенного срока (к Ежову это не относилось), либо отказавшись от тех или иных льгот, предусматривающих отсрочку или даже освобождение от призыва. Не вполне ясно, какой из льгот Ежов мог воспользоваться, и уж совсем непонятно, что заставило его отказаться от этого подарка судьбы и самому надеть на себя армейский хомут, тем более что все это происходило, напомним, не в мирное, а в военное время. В той среде, к которой он принадлежал, сколько-нибудь заметных патриотических настроений не наблюдалось, и добровольцы среди солдат практически не встречались — на весь Крапивенский уезд таких в тот призыв оказалось, вместе с Ежовым, всего трое. Но так или иначе летом 1915 г. он очутился в запасном батальоне и в течение последующих шести недель осваивал азы солдатской науки: учил уставы, занимался строевой подготовкой, отрабатывал приемы штыкового боя, изучал оружие и участвовал в боевых стрельбах. Наконец, время, отведенное для превращения новобранца в солдата, закончилось, и в конце июля 1915 г. Ежов с маршевой ротой отправился на русско-германский фронт.

Прибывшее пополнение было использовано для укомплектования 172-го Лидского пехотного полка, входившего в состав 43-й пехотной дивизии 2-го армейского корпуса 10-й армии Северо-Западного фронта и располагавшегося в тот момент на боевых позициях в районе литовского поселка Людвинов. По иронии судьбы, отсюда до родного Ежову Мариамполя было всего несколько километров.

Первые дни пребывания на передовой прошли относительно спокойно, однако затем ситуация изменилась. Взятие немцами в начале августа 1915 г. крепости Ковно, расположенной на правом берегу Немана, значительно осложнило положение русских войск на участке фронта, входящем в зону ответственности 10-й армии. В этих условиях командование армии вынуждено было начать отвод к Неману частей и соединений, держащих оборону южнее Ковно.

В ночь на 6 августа, получив приказ на отход, 172-й полк скрытно снялся с занимаемых позиций и после ночного двадцати километрового перехода закрепился на новом рубеже. Однако уже к вечеру передовые отряды немцев подошли вплотную к его позициям и начали окапываться в нескольких сотнях метров от них. В течение последующих трех дней полк подвергался периодическому обстрелу немецкой артиллерии и время от времени отбивал попытки пехоты противника нащупать слабое место в его обороне.

Утром 10 августа полк переводится в корпусной резерв. Не участвуя непосредственно в боевых действиях, он перебрасывается из одного опасного района в другой, готовый в любой момент прийти на выручку отступающим частям 2-го корпуса.

Вечером 13 августа был получен приказ выдвинуться на позиции в семи километрах восточнее поселка Олита и оказать боевое содействие одному из полков 26-й дивизии, на участке которого обозначилось стремление немцев крупными силами прорвать оборону русских войск.

И в этот опасный момент Ежову сильно повезло. Почти две недели, проведенные на передовой, жизнь в окопах, ночные марш-броски, обстрелы и прочие тяготы фронтовой жизни весьма неблагоприятно отразились на его здоровье… и он заболел. Приказом по полку от 14 августа вместе с несколькими другими заболевшими солдатами его отправляют в госпиталь. И очень вовремя, поскольку в ходе начавшихся 14 августа тяжелых боев, продолжавшихся четыре дня, полк потерял убитыми, ранеными и пропавшими без вести свыше тысячи человек, в том числе 16-я рота, куда был зачислен Ежов, — 50 человек.