Читать книгу "МИД. Министры иностранных дел. Внешняя политика России: от Ленина и Троцкого – до Путина и Медведева - Леонид Млечин"

После ареста в ноябре Носаря-Хрусталева председателем Петросовета избрали Троцкого. Впрочем, скоро арестовали и самого Льва Давидовича. Ни допросы, ни камера его не напугали. На суде он вел себя очень смело.

«Популярность Троцкого среди петербургского пролетариата, — продолжал Луначарский, — ко времени ареста была очень велика… Я должен сказать, что Троцкий из всех социал-демократических вождей 1905–1906 годов, несомненно, показал себя, несмотря на свою молодость, наиболее подготовленным, меньше всего на нем было печати некоторой эмигрантской узости, которая, как я уже сказал, мешала в то время даже Ленину; он больше других чувствовал, что такое государственная борьба. И вышел он из революции с наибольшим приобретением в смысле популярности: ни Ленин, ни Мартов не выиграли, в сущности, ничего. Плеханов очень много проиграл… Троцкий же с тех пор встал в первый ряд».

Троцкий сыграл ключевую роль в событиях лета и осени 1917 года, когда Ленин, спасаясь от ареста, покинул Петроград и скрывался.

Борис Владимирович Никитин, в 1917 году начальник военной контрразведки Петроградского военного округа, считал лидеров большевиков платными немецкими агентами и пытался их изолировать.

1 июля 1917 года он подписал двадцать восемь ордеров на арест. Список открывался именем Ленина.

Никитин взял с собой помощника прокурора и пятнадцать солдат и поехал на квартиру Ленина, который жил на Широкой улице.

«Оставив на улице две заставы, мы поднялись с тремя солдатами по лестнице, — писал потом Никитин. — В квартире мы застали жену Ленина Крупскую. Не было предела наглости этой женщины. Не бить же ее прикладами. Она встретила нас криками: «Жандармы! Совсем как при старом режиме!» — и не переставала отпускать на ту же тему свои замечания в продолжение всего обыска… Как и можно было ожидать, на квартире Ленина мы не нашли ничего существенного…»

Контрразведке удалось через какого-то сапожника, чинившего ботинки родственницы Троцкого, выяснить, где находится Лев Давидович. Туда выехал энергичный офицер комендантского управления капитан Соколов с караулом. Около пяти утра капитан вернулся с унылым видом и без арестованного.

— Что случилось? — удивленно спросил Никитин.

— Войдя в дом, где живет Троцкий, я встретил Чернова, — доложил капитан. — Он приказал вам передать, что Керенский и Временное правительство отменили арест Троцкого.

Виктор Михайлович Чернов, один из основателей партии эсеров, был министром земледелия Временного правительства. Он был обязан Троцкому жизнью.

Это произошло в разгар июльских событий в Петрограде, когда Чернова возле Таврического дворца схватила толпа, готовая его растерзать. Но, на счастье Чернова, откуда-то появился Троцкий. Сцену описал один из руководителей революционных матросов Федор Федорович Раскольников, который привел к дворцу балтийцев:

«Трудно сказать, сколько времени продолжалось бы бурливое волнение массы, если бы делу не помог тов. Троцкий. Он сделал резкий прыжок на передний кузов автомобиля и широким энергичным взмахом руки человека, которому надоело ждать, подал сигнал к молчанию. В одно мгновение все стихло, воцарилась мертвая тишина. Громким, отчетливым металлическим голосом Лев Давидович произнес короткую речь, закончив ее вопросом:

— Кто за насилие над Черновым, пусть поднимет руку.

Никто даже не приоткрыл рта, никто не вымолвил и слова возражения.

— Гражданин Чернов, вы свободны, — торжественно произнес Троцкий, оборачиваясь всем корпусом к министру земледелия и жестом руки приглашая его выйти из автомобиля.

Чернов был ни жив ни мертв. Я помог ему сойти с автомобиля, и с вялым, измученным видом, нетвердой нерешительной походкой он поднялся по ступенькам и скрылся в вестибюле дворца. Удовлетворенный победой, Лев Давидович ушел вместе с ним».

Долг платежом красен. Узнав о готовящемся аресте Троцкого, Чернов нашел Александра Федоровича Керенского, военного и морского министра, и убедил его отменить приказ, а сам бросился спасать своего недавнего спасителя.

Никитин был возмущен и отправился к командующему Петроградским военным округом генералу Петру Александровичу Половцеву. Тот спал в маленькой комнате при штабе. Никитин бесцеремонно потряс генерала за плечо и выпалил:

— Прошу сейчас же уволить меня в отставку. Я больше служить не могу, да и не хочу.

— Подожди, подожди, — пытался успокоить его Половцев. — Ты объясни сначала, в чем дело.

Никитин коротко доложил.

— Вот как? — удивился уже окончательно проснувшийся генерал. — Что же я могу сделать, если это приказание военного министра? Могу тебе посоветовать только одно — поезжай к генерал-прокурору и обжалуй распоряжение министра.

Через два часа Никитин явился в дом министра юстиции. Его обязанности временно исполнял Геннадий Дмитриевич Скарятин. Он выслушал начальника контрразведки и обещал немедленно внести протест. В одиннадцать утра Скарятин позвонил Никитину и извиняющимся голосом сообщил, что постановление правительства об отмене ареста Троцкого является окончательным.

О намерении арестовать Троцкого узнал весь Петроград. К начальнику контрразведки с протестом явилась группа возмущенных членов Петроградского Совета, что характерно — не симпатизировавших большевикам.

— Как? Вы хотели арестовать Троцкого?

В их вопросе Никитин услышал даже не упрек, а некое сострадание, словно начальник контрразведки был не в своем уме.

— Да. И сейчас этого требую!

— Но ведь это Троцкий! Поймите — Троцкий! — наперебой твердили депутаты.

По словам Никитина, постановление об аресте Ленина не вызвало такого протеста.

Тем временем следственные органы Временного правительства пришли к выводу, что лидеры большевиков в первых числах июля пытались поднять вооруженное восстание против государственной власти. Большевиков объявили контрреволюционной силой. Ленин обреченно сказал Троцкому:

— Теперь они нас всех перестреляют. Самый для них подходящий момент.

Министр юстиции Временного правительства и верховный прокурор Павел Николаевич Малянтович распорядился: «Ульянова-Ленина Владимира Ильича арестовать в качестве обвиняемого по делу о вооруженном выступлении третьего и пятого июля в Петрограде».

Ленин и очень близкий к нему Григорий Евсеевич Зиновьев, член ЦК и один из редакторов «Правды», скрылись из города, опасаясь суда и тюрьмы. «Ленина нет, — вспоминал потом Николай Иванович Муралов, который стал первым командующим Московским военным округом, — а из остальных один Троцкий не растерялся».

Троцкий не убежал из Петрограда. Он написал открытое письмо Временному правительству о том, что, если Ленина осмеливаются называть немецким шпионом, тогда и он просит считать его шпионом. Троцкий сам требовал своего ареста и гласного суда. И 23 июля Троцкого арестовали. Его продержали в Крестах два месяца, но потом вынуждены были выпустить. Тюремное заключение еще прибавило ему популярности.