Читать книгу "Охотник на кроликов - Ларс Кеплер"

За три года в роли девушки сопровождения ей приходилось заниматься подобным раз двадцать, но большинство клиентов просто хотели, чтобы она отсосала после работы, перед возвращением домой.

В большой светлой спальне царила величественная двуспальная кровать с красивым покрывалом серого шелка.

На ночном столике со стороны жены София увидела роман Лены Андерссон и флакон очень дорогого лосьона для рук, со стороны Вилле лежал айпэд со следами пальцев на темном стекле.

Хозяин указал Софии на черные кожаные ремни, привязанные к столбикам кровати. София заметила, что они не слишком новые – сгибы потрескались, краска начала облезать.

Комната дважды дрогнула и рывком повернулась; София взглянула на мужчину, но тот выглядел невозмутимым.

В уголках рта у него присохли остатки чего-то белого – зубной пасты или новалюколя.

На лестнице скрипнуло; Вилле перевел взгляд к коридору, потом снова посмотрел на Софию.

– Я должен быть уверен, что ты выпустишь меня, когда я захочу, – пояснил он, расстегивая рубашку. – Я должен быть уверен, что ты не попытаешься ограбить меня, не сбежишь с деньгами, которые уже получила.

– Естественно, – заверила его София.

Грудь у него оказалась покрыта светлыми волосами, и он явно попытался втянуть живот, когда она посмотрела на него.

София подумала, что привяжет его и тогда уже попросит разрешения зайти в туалет. В ванную был прямой ход из спальни. В зеркале, видном в широко открытую дверь, отражался душ на стене с золотистой мозаикой.

– Привяжи меня и не торопись, я не люблю насилия, принуждения, – пояснил он.

София кивнула и сняла туфли, снова ощутив легкое головокружение. Выпрямилась и коротко глянула ему в глаза, после чего подняла платье до пупка. Тихо потрескивало статическое электричество. Сунув большие пальцы за пояс колготок, она потянула их вниз. Надавило на бедра, потом это чувство исчезло, и колготки свободно собрались на голенях.

– А может, ты хочешь, чтобы тебя связали? – спросил хозяин, улыбнувшись своей выдумке.

– Нет, спасибо. – София начала расстегивать платье.

– Это весьма удобно, – рассмеялся он и слегка потянул ремень.

– Я таким не занимаюсь, – спокойно объяснила София.

– Никогда не делал наоборот… Я мог бы увеличить плату вдвое, – рассмеялся Вилле, словно эта мысль удивила и взбодрила его.

Он предложил Софии вдвое больше денег, чем она могла бы выколотить за два месяца, но позволить связать себя все же слишком опасно.

– Что скажешь? – улыбнулся Вилле.

– Нет. – София почувствовала сожаление и облегчение одновременно.

Звякнуло, когда пряжка ремня задела планку кровати.

– Хочешь, чтобы я разделась полностью?

– Погоди-ка. – Хозяин смотрел на Софию странным изучающим взглядом.

– Ничего, если я зайду в ванную?

– Сейчас. – Он как будто старался сдерживать дыхание.

София почувствовала, что губы у нее стали странно прохладными. Проведя рукой по рту, она заметила, что хозяин широко улыбается.

Подойдя к ней, он схватил ее за подбородок и плюнул в лицо.

– Что ты делаешь?! – Она ощутила тягучее головокружение.

Ноги вдруг подогнулись, и София тяжело осела на пол, прикусив язык. Легла на пол, почувствовала, как рот наполняется кровью, увидела, как хозяин стоит над ней, расстегивая вельветовые брюки.

Отползти не было сил. София легла щекой на пол, увидела в пыли под кроватью дохлую муху. Сердце билось так тяжело, что стук отдавался в ушах. София поняла, что ее чем-то опоили.

– Не надо, – выдохнула она и закрыла глаза.

Перед тем как потерять сознание, она подумала, что он ее убьет, и это была ее последняя мысль.

Глава 4

Закашлявшись, София очнулась от наркотического сна и тут же поняла, где находится. Она лежала на кровати в доме мужчины, который назвался Вилле. Лежала на спине, привязанная туго натянутыми кожаными ремнями. Он так сильно скрутил ее, что мышцы рук и ног затекли, суставы жгло, а пальцы были ледяными.

Во рту пересохло. Язык перестал кровоточить, но распух и болел.

Платье задралось до пояса: ноги были широко разведены.

Этого не может быть, подумала она.

Хозяин предвидел ее реакции и заранее добавил наркотик в один из бокалов.

София услышала голос в соседней комнате – деловой тон, голос начальника.

Она попыталась поднять голову и выглянуть в окно, увидеть, ночь там или утро, но не смогла – слишком болели руки.

Страх наполнил сердце, словно яд. Паника ударила ей в голову; София ощутила, как сжалось от спазмов горло и загудел в ушах пульс.

То, чего не должно было случиться, случилось.

Она попыталась успокоиться. Надо завести разговор, дать ему понять, что он выбрал не ту девушку, но она все забудет, если он отпустит ее сейчас же.

София пообещала сама себе, что покончит с сопровождением, она и так занималась этим делом слишком долго. Все равно она спускает деньги на ерунду.

Мужчина смотрел на нее голодными глазами. София попыталась сделать спокойное лицо, думая, что с самого начала понимала: в этой ситуации что-то не так. Но вместо того, чтобы повернуться и уйти, она изгнала свою интуицию. Она допустила катастрофическую ошибку, повела себя, как отчаявшийся героинщик.

– Я сказала “нет”, – собравшись с духом, произнесла она.

– Верно, – с улыбкой протянул хозяин и скользнул взглядом по ее телу.

– Я знаю девушек, которые не возражают против такого маневра. Если хочешь, я дам тебе их контакты.

Вилле ничего не ответил. Шумно сопя, он остановился у кровати, напротив ее разведенных ног. София вспотела, приготовившись к жестокости и боли.

– Это изнасилование, ты это понимаешь?

Он снова ничего не ответил, только поправил очки на носу и с интересом посмотрел на нее.

– Я считаю это отвратительным и болезненным, – снова начала София, но замолчала: голос задрожал.

Она попыталась заставить себя дышать ровнее, не выглядеть испуганной, не умолять. Что сделала бы Тамара? София представила себе веснушчатое лицо подруги, короткую глумливую усмешку, жесткий взгляд.

– Я записала про тебя в журнале, который лежит у меня дома. Твой адрес, электронную почту, время встречи…

– Я знаю, – кивнул он.

Матрас запружинил, когда хозяин пополз к ней по кровати. Остановился, покачиваясь, у нее между бедер, схватился за трусы, рванул вниз. Швы затрещали, но не порвались; в плече заболело, словно сустав вывихнулся из ложа.