Читать книгу "Воин сновидений - Кирилл Кащеев"

Богдан помотал головой… Как же Ирка с этим живет-то? Нет, он не станет об этом думать! Он должен уснуть и заспать весь недавний ужас, а утром они окажутся дома, и все снова станет хорошо! Богдан оглядел темное купе, отчаянно изобретая, чем бы себя таким усыпить. А что, если… Идея ему понравилась. Ирка точно не будет против, если он ее ноутбуком воспользуется, а ворчание Таньки по поводу диска он как-нибудь переживет.

Богдан решительно потянулся к сумке с ноутбуком. Пристроил раскрытый комп на коленях. Настороженно косясь на спящих девчонок, подключил наушники, вытащил запечатанный мультимедийный диск. При слабом свете монитора можно было рассмотреть картинку на обложке. Райская птица Алконост изображалась в виде крупного снежно-белого птаха с увенчанной короной златокудрой женской головкой на птичьих плечах. Богдан на мгновение задумался: у какой это птички могут быть такие могучие размашистые крылья, а главное – внушительные крючковатые когти, плохо сочетающиеся с сахарно-благостной улыбкой человеческого лица? В птицах он не разбирался, знал только голубей, наглых городских воробьев и мороженых кур из супермаркета, поэтому решил вопросом не заморачиваться. Распечатал диск и сунул в дисковод. Вряд ли эта самая райская птица Алконост выступает в стиле техно. Если уж пение в чистом виде способно отделить душу от тела, то в смягченном, как обещал вкладыш на диске, убаюкать как-нибудь сможет.

Конечно, райский птах исполнял совсем не техно. И даже на фолк, которым увлекалась Танька, это было непохоже. Это вообще ни на что знакомое и привычное похоже не было! Это пение… Нечто совсем другое… Нечто… Обалденное! Неземное! В ушах затрепетала бесконечная, нестерпимо прекрасная нота, погружая Богдана в сияющий, дивный мир, полный невообразимого блаженства…

Последнее, что ощутил мальчишка – как его затылок с глухим стуком входит в соприкосновение с пластиковой стенкой купе. Глаза плотно закрылись, сумрак вагона сменился непроницаемой тьмой… и тут же ударил слепящий свет. В ушах по-прежнему звучали райские напевы божественно прекрасного голоса, но теперь в них вплетался знакомый глухой непрерывный гул, сквозь который едва слышно пробивались вкрадчивые потаенные шорохи. Словно множество призрачных голосов быстро бормотали слова, значения которых он никогда не мог разобрать, но теперь, казалось, вот-вот поймет, стоит только прислушаться. Медленно, как пробиваясь сквозь воду, он потянулся к лежащему рядом мечу и последним усилием сомкнул пальцы на рукояти. Песнь Алконоста взвилась до невероятной, нестерпимо высокой ноты…

Он точно очутился в середине фейерверка. Каждый звук этой одной-единственной ноты, недоступной никакому человеческом горлу, рассыпался на сотни крохотных сверкающих искр. Они разлетелись по купе переливчатым сияющим дождем, драгоценной пылью осыпали волосы спящих девчонок… Завертелись безумными спиралями и колесами, взвились фонтанами многоцветного пламени, понеслись по купе в сияющем танце живого огня…

Мальчишка понял, что самая большая ракета этого фейерверка взорвалась прямо под ним. Шар золотого, как новогодняя фольга, пламени вздулся вокруг… Им будто выстрелили из пушки! Засвистело, загудело, пластиковый потолок купе ринулся в лицо. Окутанный струями вихрящегося пламени, он пронзил насквозь железную крышу вагона и понесся навстречу окутавшим небеса тучам. Окружающий мир просвистел мимо одной сплошной смазанной полосой. Столб пламени поднимал его все выше, выше… Остановился… Замер… И вдруг сложился сам в себя. Одно мгновение – и последний сполох втянулся обратно сквозь железную крышу вагона. Вознесенный к облакам мальчишка остался одиноко парить в поднебесье…

Взлетел чуть повыше, кувыркнулся и спокойно оглядел себя. Так и есть! Ветер развевал за его плечами алый рыцарский плащ. Серебряный обруч охватывал виски, полупризрачные пальцы с привычной уверенностью сжимали простую рукоять бледно светящегося меча, а ноги в удобных стареньких кроссовках вполне уверенно опирались на пустоту.

«Забористая штука – песнь Алконоста! – подумал здухач. – Надо же, как меня проперло!»

Он поглядел вниз, на поезд, где осталось его бесчувственное тело с ноутбуком на коленях и заправленными в уши наушниками, в которых продолжал звучать голос райского птаха. Он даже сейчас – нет, не слышал – чувствовал волшебную песнь. Ночь и раньше не мешала взгляду здухача сквозь закрытые веки – для него мир никогда не был темным, он полыхал яркими, сверкающими, как в 3D-мультах, красками. Но сейчас среди множества цветов и оттенков он начал различать и те, которые никогда не видит человеческое зрение и которым нет названий.

Несущийся под ним поезд казался пестрой змеей, разрезающей гибким телом плещущиеся вокруг озера света. Крыши вагонов представляли собой ошеломляющее зрелище – прямо сквозь них проступали огоньки: очень яркие и еле заметные, игривые, радостных тонов, и едва мерцающие, или даже такие, что казались неприятно грязными. Они то светились «гнездами» по четыре, то полыхали сплошной россыпью.

«Это же люди! Спящие люди!» – понял здухач. По четыре в купе и сплошняком в плацкартах! На мгновение он растерялся, не в силах сообразить, где в этом изобилии огней остался он сам. Воин сновидений двинулся над составом, стараясь соразмерять стремительный полет с неторопливым движением поезда. Завис. Буквально прожигая крышу вагона, под ним полыхали нестерпимым блеском два огня – изумрудно-сапфировый и изумрудно-рубиновый. А между ними что-то темное, глубокое, мерно, как дыхание спящего человека, испускало серебристое сияние. И эти лучи тянулись прямо к нему, наполняя его силой и жизнью.

Воин сновидений облегченно колыхнулся, купаясь в потоках ветра – вот он где! Первое правило здухача: отправляясь в полет, всегда точно знать, где ты находишься, и по возможности держаться к самому себе поближе. Себя терять нельзя – можно потом и не найти!

Успокоившись насчет собственного местоположения, он еще раз оглядел сверкающий и переливающийся поезд. А ничего себе Танька полыхает! Слабее, чем Ирка, но все равно, круче, чем целый вагон! Интересно, как светится он сам, когда просто спит, а не шмыгает над крышами в облике здухача…

Возвращаться он не торопился. Он никогда раньше не оставлял свое тело просто так, а только для драки – выскочил, вломил кому надо и обратно. Когда еще удастся побыть здухачем спокойно, без мордобоя? К тому же райская песнь Алконоста, похоже, не просто вышибла его вон из тела – в свои прошлые выходы он не видел и половины того, что открывалось сейчас.

Лес под ним был наполнен движением, деревья кружили и вроде бы даже менялись местами. Меж ветвями и среди корней шмыгали существа, о которых наверняка не знал учитель биологии. По земле стелились черные деревья-тени, от них веяло ощутимой угрозой. Здухач дал себе слово проверить, не водится ли такая же дрянь в городских парках. И вообще посмотреть, как станут действовать в городе эти новые, дарованные песней Алконоста возможности. Саму песнь райской птицы он перепишет на телефон – чтоб всегда была под рукой.

Пора, наверное, и возвращаться, неизвестно, сколько еще он может без последствий находиться отдельно от тела. Он как-то спрашивал у Таньки, но та отмолчалась, а переспросить он забыл…