Читать книгу "На краю всего - Джефф Джайлз"

Зоя уверилась в том, что у нее с папой всегда останутся совместные вылазки в пещеры, и перестала ожидать чего-то еще. Вот почему тот ноябрьский день, когда она проснулась и обнаружила, что отец отправился в пещеры без нее, ощущался как предательство.

Полиция искала его тело. Зоя придумала коробку «Не открывать», чтобы держать в ней воспоминания.

* * *

Зоя начала проклинать Джону, как только вышла из дома и начала искать его и собак. Видимость была не больше полуметра, а после нескольких шагов приходилось останавливаться, чтобы отдышаться. Ветер, снег… словно под дых давали.

Тем временем стремительно темнело. Крышка гроба над Монтаной была готова захлопнуться.

Зоя сунула руку в карман – и ей неожиданно повезло. Она обнаружила там фонарик – и он даже работал!

У нее ушло целых пять минут, чтобы, петляя, спуститься к реке, где она видела Джону за игрой. Ни его, ни собак там не оказалось: остались только полузасыпанный «снежный ангел» и два странных размазанных отпечатка поблизости: похоже, там Джона попытался заставить собак сделать собачьих «снежных ангелов».

Она позвала Джону, но крикнуть толком не получилось: ветром ее голос отбросило назад.

В этот самый момент страх заполз ей в горло. Она представила себе, как говорит маме, что потеряла Джону, и как мамино сердце разносит взрывом, как «Звезду смерти» в Звездных войнах. Если с этим мальчишкой что-то случится, мать этого не вынесет. Зоя попыталась упрятать подальше и эту мысль, вот только коробка в ее голове оказалась недостаточно вместительной – и оттуда все начало просачиваться.

Зоя наконец нашла отпечатки Джониных снегоступов и пошла по ним вокруг дома. Быстро идти не получалось: чтобы не сбиться со следа, ей приходилось низко наклоняться к земле, словно горбунье. С деревьев отламывались ветки, и ветром их несло через двор. Каждый шаг выматывал. По спине тек пот, хоть Зое и было очень холодно. Она знала, что потеть в такой холод очень плохо: тело теряет тепло. Ей надо двигаться быстрее – найти Джону и вернуться в дом. Вот только если она будет двигаться быстрее, то станет еще сильнее потеть и замерзнет тоже скорее.

Еще одна мысль, для которой в коробке не хватило места.

Может, Джона уже дома? Да. Конечно, дома! Зоя представила его себе: лицо и руки покраснели и опухли, какао-порошок рассыпается по кухонному полу… Она сказала себе, что зря старается. Зоя шла по следам, не сомневаясь, что они приведут ее прямо к двери дома.

Однако шагах в десяти от крыльца следы повернули вниз по склону и нырнули в лес.

Зоя сделала несколько осторожных шагов между деревьями и закричала, хоть и понимала, что это бесполезно. Ей придется идти за Джоной и лабрадорами. Щеки и уши у нее горели, как от солнечного ожога. Руки, хоть на них и были перчатки, смерзлись в скульптурные кулачки.

* * *

Раньше она боготворила лес. Она выросла, бегая между деревьями, где солнце расплескивалось под ее ногами. Деревья вели к озеру, где жили Берт и Бетти Уоллес. Зое и Джоне они были вместо бабушки и дедушки. Они были рядом, даже когда их папа уезжал по своим таинственным делам, и служили неиссякаемым источником тепла, когда он умер. Но Берт и Бетти уже давно начали впадать в маразм. Этой осенью Зоя сидела с Бертом, когда тот вырезал из газеты фотографии животных и рявкал ни с того ни с сего: «Отстань, я просто психованный старый перечник!» А когда она спросила, что такое «перечник», он закатил глаза и сказал: «Отстань, все равно что пердун». Джона сидел на полу, скрутив ноги в позе лотоса, и вязал вместе с Бетти. Она научила его вязать на спицах, и это оказалось одним из немногих занятий (не считая кусания ногтей), которое снижало его гиперактивность, не давая мозгам крутиться, как идущий вразнос блендер. Вот только под конец у Бетти начали трястись руки, и она совершенно разучилась вязать. Тогда уже Джоне пришлось учить ее.

А потом, месяц назад, Уоллесы исчезли. Бетти, менее маразматичной из пары, на мгновение удалось вырваться от напавшего и затащить Берта в их грузовик. Такую теорию выдвинули следователи на основе крови, оставшейся на руле. Грузовик нашли разбившимся о дерево всего в сотне метров от их дома. Двигатель все еще работал. Двери кабины были распахнуты, а Уоллесы бесследно исчезли, если не считать других следов крови. Когда Зоя представляла себе недоуменные лица Берта и Бетти при виде злобного взгляда незнакомца, у нее сердце сжималось так больно, что становилось трудно дышать.

Дом Уоллесов так и остался стоять, пустой, как музей, пока их нотариус пытался отыскать самый последний вариант их завещания. Зоя пообещала себе, что больше никогда и близко к нему не подойдет. Это было слишком больно. Озеро у дома Берта и Бетти уже затянуло мутным серым льдом. Даже лес стал казаться страшным – непролазным и запретным: в такой в сказках заводит героиню злая мачеха.

И все-таки она оказалась на опушке леса и вынуждена была идти к дому Уоллесов. Джона прекрасно знал, что ходить под деревьями во время ветра нельзя. Однако если собаки забежали в лес, он обязательно бы за ними отправился. Спок и Ухура прожили в доме Зои уже месяц, но раньше их хозяевами были Берт и Бетти. Они могли броситься в промерзший лес, считая, что идут домой.

* * *

От их дома до Берта с Бетти нужно было идти через лес чуть больше километра. Обычно это занимало минут пятнадцать, и заблудиться было невозможно: Бетти сделала на деревьях зарубки, чтобы дети ориентировались по ним. А еще лес делился на три части, так что легко можно было заметить, если вдруг пошел не в ту сторону. Первую часть леса вырубили какое-то время тому назад (Зоина мама упорно называла это «разграбили и изнасиловали»), так что деревья у дома Бисселов были молоденькими. В основном это были серые сосны с шелушащимися стволами. Их посадили настолько близко друг к другу, что казалось, будто они теснятся, чтобы согреться.

Вторую часть Зоя любила больше всего: громадные лиственницы и дугласские пихты. Они заменяли Монтане небоскребы. Им было всего лет по сто, но они казались ровесницами динозавров, были словно частью самой планеты.

Ближе к озеру деревья погибли в непонятном пожаре еще до рождения Зои. Тем не менее они так и не упали, так что оставалось метров триста обуглившихся стволов, так и стоящих мертвыми. Это место было жутковатым и, конечно, стало для Джоны самым любимым. Именно там он устраивал свои игры в стиле «воин Апокалипсиса».

Навещая Берта и Бетти, надо было идти по тропе через молодые деревья, потом через старые и потом через мертвые. Зоя с Джоной проходили этим путем тысячу раз. Заблудиться было невозможно… надолго заблудиться. Не в хорошую погоду и днем.

После того как Зоя прошла по молодому лесу шагов двадцать, мир затих. Только воздух басовито гудел, будто кто-то дул в горлышко бутылки. Она почувствовала себя защищенной – и ей даже стало чуть-чуть теплее. Она направила луч фонарика на вершины деревьев, а потом на мрачное небо над ними, и у нее вдруг появилось странное, неосознанное желание плюхнуться в снег. Зоя тряхнула головой, избавляясь от этой идеи. Холод уже склеивает ей мозги. Если она сядет, то больше никогда не встанет.