Читать книгу "Развесистая клюква Голливуда - Дарья Донцова"

С течением времени она не стала рассудительней, лично мне приходится удерживать ее от безумных поступков вроде желания покататься зимой на скейтборде. Я отлично понимаю, где завершится забава — в операционной НИИ имени Склифосовского или в госпитале Бурденко. Хорошо хоть бабуля тут же забыла про доску с колесами и через неделю захотела заняться диггерством, шастать по канализационным трубам в компании сумасшедших, которым нравится подобный досуг.

— Степа! — закричала Белка, едва я очутилась в ее поле зрения. — Боже! Какое счастье! Познакомься! Это Ваня и Миша.

Я покосилась на двух мужчин, сидевших в креслах чуть поодаль от лежащего на ковре трупа женщины в ночной рубашке. Один из парней был в очках, второй показался мне противным. Наверное, они новые постояльцы отеля «Кошмар в сосновом лесу». Хотя очередным гостям бабуля никогда так не радуется. Что-то тут не так! Ох, не к добру у Белки горят глаза и стоят дыбом кудрявые волосы!

— Степаша! — подпрыгивала Белка. — О! О! О! У нас будут снимать кино! Полигон заработает!

Мои колени сами собой подогнулись. Я попыталась дойти до дивана, но споткнулась, пролила кофе на труп пирата Флинта, сидевший на полу, а заодно и на останки попугая. Изо рта помимо воли вырвалось:

— Нет! Только не кино! Скажи мне, что это неправда!

Глава 2

Сейчас я объясню, что происходит у нас дома, по какой причине повсюду разбросаны трупы, на завтрак готовятся пальцы из теста и почему меня охватил ужас при известии о съемках. Для того чтобы вы разобрались в сути вопроса, придется бесцеремонно залезть в прошлое Белки.

Выйдя замуж, бабуля — в то время, как вы понимаете, она была молода — родила мою маму, Ирину Юрьеву. Почему бабушка не взяла фамилию супруга и записала дочь Юрьевой, объясняется просто. Дедушка был по паспорту Варбакас. Алексей Николаевич имел прибалтийские корни, отец у него литовец, а мать родилась в Латвии. В советские годы недолюбливали людей с непростыми фамилиями. Варбакас! Пойди пойми, кто он такой? А к Юрьевой претензий нет. Поэтому моя мама стала Ириной Алексеевной Юрьевой, спокойно поступила в институт, а затем устроилась на хорошую работу.

Но вернемся к юности Белки. Она воспитывала ребенка, а заодно и помогала мужу-портному. Впрочем, называть деда простым закройщиком или обычным швейных дел мастером неправильно. Алексей Николаевич одевал советскую элиту. В его квартире в Дегтярном переулке толпились известные люди: актеры, писатели, композиторы, певцы, балерины. Цвет творческой интеллигенции дрался за право раньше других получить из рук Варбакаса платье или блузку.

Бабушка постоянно видела успешных, обеспеченных женщин, которые заказывали обновки чемоданами, и в конце концов не выдержала. «Хочу стать актрисой! — заявила она мужу. — Пусть меня снимут в кино!»

Дедушка пришел в ужас. Меньше всего ему хотелось иметь жену-лицедейку. Кто-кто, а Алексей Николаевич отлично знал, что абсолютное большинство звезд невротики, от которых лучше держаться подальше.

«Солнышко, у тебя нет специального образования», — увещевал он супругу.

«Ерунда, — отмела это возражение Белка, — кино дело нехитрое, договорись с каким-нибудь режиссером!» — «Конечно, дорогая», — пообещал дедушка, который отлично знал, что настроение его жены постоянно меняется: завтра Белке не захочется стоять перед камерой, она решит писать картины или петь песни про ландыши.

Увы, дед ошибся. Изабелла с той поры говорила исключительно о ролях и фильмах, довела мужа до нервного тика и заставила его поговорить с неким Исааком Борисовичем, не последним человеком в кинопроизводстве тех лет.

Разве можно отказать человеку, который обшивает твою жену? Полагаю, Исааку Борисовичу не очень-то хотелось протежировать Белке, но он, очевидно, сообразил, что сделает с ним жена, когда услышит от Варбакаса фразу: «Простите, Ниночка, я завален заказами, вынужден вам отказать, не успею сшить для вас платье к Новому году». Он, вероятно, задрожал, и Белка получила возможность засветиться на экране.

Ей предстояло участвовать в фильме «Василиса Прекрасная и пионер». Сценарист и режиссер задумали советскую сказку и состряпали несъедобное блюдо, простите, зрелище. Ну, да бог с ней, с притчей, лучше расскажу про Белку. Бабуле дали роль жабы, той самой, что сидит на болоте, держит в бородавчатых лапках стрелу и грустно говорит обомлевшему Ивану-царевичу: «Придется тебе, Ваня, на мне жениться, но не расстраивайся, все у нас будет хорошо!»

Компьютерных технологий во времена птеродактилей не существовало, поэтому на Белку натянули резиновый костюм зеленого цвета, велели принять нужную позу на фанере, имитирующей лист кувшинки, и крикнули: «Мотор».

Потом жаба превращалась в Василису, но роль прекрасной и умной женщины досталась другой актрисе. Бабуля работала исключительно лягушкой.

Наивный Алексей Николаевич полагал, что жена, получив негативный первый опыт, откажется в дальнейшем перешагивать порог киностудии, но не тут-то было.

Волшебный мир иллюзий очаровал Белку, и она осталась в нем навсегда. Увы, актрисы из нее не вышло, но режиссеры очень любили ее за деловитость и безумную активность, поэтому Белка переходила с картины на картину, служа либо ассистентом, либо помощником босса. Подавала чай-кофе, договаривалась с оператором, умело управлялась с рабочими, декораторами, дружила с гримерами, костюмерами и была всем мамой. Сколько актеров рыдало на груди у Белки, какому количеству звезд она утирала сопли, скольким режиссерам говорила: «Вы гениальны, наплюйте на критиков, они вас ругают из зависти!» — сосчитать невозможно.

Когда Алексей Николаевич умер, его вдова фактически поселилась в студии, а потом ей предложили замечательную, отлично оплачиваемую работу — заведовать полигоном в ближайшем Подмосковье.

Что такое полигон? Надеюсь, вы догадываетесь, что большая часть фильмов про тайгу, которые так любили штамповать до перестройки, создавалась в десяти километрах от столицы. Кстати, Париж тогда снимали в Риге, а Италию — в Ленинграде. Кино — великий обманщик. Сами понимаете, возводить для съемок дворянскую усадьбу, замок Людоеда, пещеру Аладдина или дворец короля, а потом разрушать декорации — дорогое удовольствие. Поэтому киностудия имела так называемый полигон. На огромном участке земли размером в несколько гектаров был возведен дом-трансформер. Нужно вам запечатлеть, как домой с войны 1812 года возвращается драгун? Пожалуйста. Из бутафорского цеха, расположенного тут же, привезут картонные колонны, приставят к фасаду, и получите барскую усадьбу. Хотите бедную избушку? Второй этаж затянут специальной сеткой. Прикроют переднюю часть холстом с нарисованными бревнами — и готова развалюха. Зритель никогда не поймет, что «усадьба» и «избенка» по сути одно здание. Внутри дом похож на конструктор «Лего», его комнаты быстро переделываются под любой сюжет. Правая сторона здания — многофункциональная декорация, левая — гостиница, в которой во время съемок живет рабочая группа.

Для того времени отель был оборудован по высшему разряду. На первом этаже — просторная кухня, столовая, переходившая в большую гостиную, парочка чуланов, коридор, холл, ванная и туалет. Спальни (что удивительно, при каждой имелся санузел), библиотека, несколько холлов и большое количество кладовок располагались на втором.