Читать книгу "Тряпичная кукла - Дэниел Коул"

Саманда вдруг затаила дыхание, хотя и заранее знала ответ. Несколько стульев в унисон скрипнули – те, кто на них сидел, потянулись вперед и внимательно прислушались в немом предвкушении.

– Нет, не виновен.

Саманта посмотрела на Халида. Реакция подсудимого ее буквально загипнотизировала. Он обхватил ладонями лицо и от облегчения задрожал с головы до ног.

В этот момент раздался первый панический вопль.

Детектив Волк перелетел небольшое расстояние, отделявшее его от скамьи подсудимых, перегнулся через стеклянную перегородку, схватил Халида за волосы и рванул на себя. Охранники ничего не успели сделать. Халид тяжело повалился на землю, его сдавленный крик в то же мгновение захлебнулся под диким напором полицейского. Под башмаками Волка хрустнули ребра, он стал молотить с двойной силой, обдирая в кровь костяшки пальцев.

Где-то завыла сирена тревоги.

Волк получил удар в лицо, почувствовал на губах кровь, отлетел назад, врезался в гущу присяжных и сбил с ног ближайшую к нему женщину. Чтобы встать, ему понадобилось несколько секунд, за это время пара охранников встали между ним и истерзанным телом, лежавшим у скамьи подсудимых.

Волк ринулся вперед, пошатнулся, почувствовал, как чьи-то сильные руки схватили его, бросили на колени и повалили на пол. Он с трудом глотнул воздуха, разбавленного запахами пота и мастики для натирания полов, и увидел, что дубинка одного из раненых охранников с глухим стуком ударилась о деревянную панель рядом с Халидом.

Тот, казалось, испустил дух, но Волку в этом нужно было убедиться.

С последним выбросом в кровь адреналина он сделал над собой усилие и пополз к безжизненному мужчине, забрызганному темно-коричневыми пятнами в тех местах, где ткань его дешевого синего костюма уже успела пропитаться кровью. Волк дотянулся до тяжелого оружия, схватился пальцами за холодный металл, занес дубинку над головой, но в этот момент получил сокрушительный удар и опрокинулся на спину. Полностью потеряв ориентацию в пространстве, он мог лишь смотреть, как охранник, стоявший на посту у скамьи подсудимых, с устрашающей силой врезал ему еще раз и раздробил запястье.

С момента вынесения оправдательного приговора едва прошло двадцать секунд, но Волк, услышав, как выпавшая из его рук дубинка ударилась о деревянный пол, уже знал, что все кончено. И только молил бога, чтобы сделанного им оказалось достаточно.

Люди с криками ринулись к выходу, но толпа полицейских тут же оттеснила их назад. Что до Саманты, то она просто ошарашенно сидела на полу и глядела перед собой невидящими глазами, несмотря на бедлам, творившийся в нескольких метрах от нее. Наконец какая-то женщина схватила ее за руку, подняла, поставила на ноги и потащила к выходу. Она что-то кричала, но ее слова сознания Саманты не достигали. Мозг едва фиксировал состояние приглушенной тревоги. В холле она соскользнула на пол и почувствовала, что щека уперлась в коленку. Хотя боли не было, она упала навзничь на черно-белый пол из сицилийского мрамора и растерянно уставилась на богато украшенный купол в шестидесяти семи футах над головой: статуи, витражи и фрески.

Когда толпа пробежала мимо, спасительница вновь рывком подняла ее на ноги, подвела к выходу, до последнего времени неизменно закрытому, а сама ринулась обратно в зал судебных заседаний. Огромные деревянные двери и черные ворота были распахнуты, снаружи манило затянутое облаками небо. Оставшись одна, Саманта, пошатываясь, вышла на улицу.

Даже позируя, она не вышла бы на фотографии лучше: прекрасная раненая молодая женщина, член жюри присяжных, в белом, забрызганном кровью платье, под каменными скульптурами Духа, Истины и Писаря Божьего, грозного Ангела Метатрона, – облаченного в тяжелую накидку, символизирующего собой смерть, готового передать на небеса бесконечный список человеческих грехов.

Саманта повернулась спиной к толпе жадных до новостей журналистов и их слепящих осветительных приборов. В проблесках фотовспышек тысячи репортеров ей в глаза бросились слова, высеченные на камне высоко вверху на перемычке между четырьмя колоннами, которым будто судьбой было предназначено нести на себе их метафорический вес:

Защищать детей от бедности, наказывать преступников

Прочитав их, женщина испытала такое чувство, будто совершила ошибку. Разве могла она искренне сказать, что так же уверена в невиновности Халида, как детектив Коукс уверен в обратном? Когда ее взгляд вновь случайно упал на каменного ангела в накидке, Саманта поняла, что внесла сегодня еще один пункт в перечень собственных грехов и ей только что определили наказание.

Четыре года спустя

Глава 1

Суббота, 28 июня 2014 года

3 часа 50 минут ночи

Волк попытался нащупать телефон, который вибрировал и пытался уползти от него по ламинированному полу. Темнота постепенно рассеялась и уступила место незнакомым очертаниям его новой квартиры. Когда он сполз с матраса и потянулся к трубке, мокрая от пота рубашка прилипла к телу. Он нажал кнопку ответа, назойливое жужжание прекратилось, и от этого стало немного легче.

– Волк, – сказал он, нащупывая на стене выключатель.

– Это Симмонс.

Он включил свет, а когда желтоватое неоновое сияние напомнило ему о суровой реальности, тяжело вздохнул – настолько жгучим было желание тут же его выключить. Его крохотная спальня состояла из четырех стен, видавшего виды двойного матраса на полу и одинокой лампочки под потолком. В этой коробке, способной вызвать приступ клаустрофобии, было невыносимо душно и благодарить за это следовало домовладельца, до сих пор бегавшего за предыдущим нанимателем, который не вернул ему ключ от окна. Обычно в Лондоне жары не бывает, но Волку «посчастливилось» совместить переезд с одним из редких для Англии периодов зноя, продолжавшимся вот уже почти две недели.

– Только не говори, что ты рад, – сказал Симмонс.

– Который час? – зевнул Волк.

– Без десяти четыре.

– У меня выходной. Сегодня же суббота.

– Забудь. Я жду тебя на месте преступления.

– За рабочим столом? – полушутя спросил Волк, до этого ни разу не видевший, чтобы шеф покидал офис.

– Смешно. На этот раз я позволил себе немного проветриться.

– Что, совсем плохо, да?

На другом конце провода повисло молчание, потом Симмонс ответил:

– Дело дрянь. Ручка есть?

Волк порылся в одной из коробок, наваленных у двери, нашел шариковую ручку и приготовился писать на тыльной стороне ладони.

– Говори.

Уголком глаза он заметил на кухонном шкафчике какое-то мерцание.

– Квартира сто восемь… – начал Симмонс.

Когда Волк вошел в крохотную, плохо оборудованную кухоньку, его буквально ослепило стробоскопическое голубоватое сияние, врывавшееся через небольшое окно.