Читать книгу "На фронтах Первой мировой - Сергей Куличкин"

У России же вообще с точки зрения здравого смысла не было претензий к Германии, Австро-Венгрии и Турции, из-за которых стоило бы вступать в чудовищную по масштабам и деяниям мировую бойню. Только всегдашняя наша оглядка на вожделенный Запад, финансовая, политическая зависимость от Франции и Англии толкнули ее на этот оказавшийся смертельным шаг. Освобождение Галиции, захват Черноморских проливов с Константинополем, не говоря уж о спасении Сербии и всего балканского славянства, не входили по большому счету в сферу жизненно важных интересов России.

Сознательно не останавливаюсь на взаимных противоречиях неосновных фигурантов основных событий Бельгии, Голландии, Сербии, Румынии, Италии, Болгарии и далее по списку, ибо в конечном счете все они упирались в главную конфликтную проблему противоречия Англии и Германии.

Итак, основное противоречие, приведшее в мировой войне, – противоречие между Англией и Германией, да оно по большому счету, особенно с точки зрения современного политика, вполне разрешаемо мирным путем. В этом главное отличие Первой мировой войны от Второй мировой. С Гитлером договориться было невозможно. Попытки западных политиков в Мюнхене и советского правительства в Москве лишь на какое-то время отодвинули начало роковых событий. В Первую мировую войну не стоял вопрос о полном уничтожении того или иного государства даже у Германии, не говоря уж об уничтожении целых народов. Во Вторую мировую войну этот вопрос стал главным. И все-таки Первая мировая началась. Парадокс как раз и заключается в том, что, не имея над собой смертельной опасности, все без исключения фигуранты будущих событий хотели повоевать, или «поиграть в войнушку». Поражает та легковесность, с которой политики, военные, генералы экономики и финансов толкали свои народы повоевать. Именно повоевать, а не воевать. Господь разом лишил их всех разума. Другого объяснения я не вижу. Причем относится это именно к элите, власть предержащим. Обыватель ни сном ни духом не помышлял о войне, тем более многолетней, кровавой, мировой. Обыватель жил обыденной, полнокровной жизнью. Где-то в Южной Африке, в Китае, даже на тех же Балканах гремели выстрелы, гибли люди, но это было далеко, касалось только военных, да и то не всех. Даже для русского обывателя недавняя война с японцами так и осталась неприятным, но далеким экзотическим событием. Обыватель жил и веселился без меры. Разве что в Германии его настраивали и успешно воспитывали в ненависти к британцам, французам, русским. Генерал Брусилов в своих мемуарах вспоминает интересную картинку о празднике в немецком городке Киссингене перед началом войны, свидетелем которой он был: «В тот памятный вечер весь парк и окрестные горы были великолепно убраны флагами, гирляндами, транспарантами. Музыка гремела со всех сторон. Центральная же площадь, окруженная цветниками, была застроена прекрасными декорациями, изображавшими Московский Кремль, церкви, стены и башни его. На первом плане возвышался Василий Блаженный. Но когда начался грандиозный фейерверк с пальбой и ракетами под звуки нескольких оркестров, игравших «Боже, царя храни» и «Коль славен», масса искр и огней подожгла все постройки и сооружения Кремля. Все горело под торжественные звуки увертюры Чайковского «1812 год». Мы были поражены и молчали в недоумении. Но немецкая толпа аплодировала, кричала, вопила от восторга, и неистовству ее не было пределов, когда музыка сразу при падении последней стены над пеплом наших дворцов и церквей, под грохот апофеоза фейерверков, загремела немецкий национальный гимн». Ничего подобного ни в Англии, ни во Франции, ни в России даже представить себе было невозможно.

И в этом второе различие двух мировых войн. Перед Второй мировой войной никаким благодушием в обывательской среде и не пахло. Обыватель в той или иной степени ждал войны, боялся войны, понимал в полной мере все ее ужасы. Конечно, люди жили, надеялись, веселились, но того благодушия, того непонимания, какое существовало накануне Первой мировой войны, не было и в помине.

Вернемся к подготовке к Первой мировой войне, или, как считали политики, к «войнушке». Готовились по-разному, но объединяло одно – война будет скоротечная, победоносная, не затрагивающая в полной мере текущую жизнь. Какое безрассудство! Коснемся наиболее противоречивых оценок политической, экономической, военной составляющих этой подготовки.

Политическая составляющая не вызывала особых вопросов. Накануне войны существовало два противостоящих блока – Антанта и Тройственный союз, которые по ходу войны будут видоизменяться. Важно отметить, что до самого конца войны они будут решать задачи, поставленные в начале войны. Плохо ли, хорошо ли, но союзники с той и другой стороны имели заранее обговоренные планы совместных действий. Война началась сразу с участием практически всех основных фигурантов на всех фронтах. Во Вторую мировую войну участники вступали в определенной последовательности. В такой же последовательности формировались и разрушались противостоящие блоки, менялись конечные цели противостоящих коалиций. И в этом существенная разница двух войн. Особенно явственно видна разница применительно к России и Советскому Союзу. Многие нынешние правдорубы считают, что только слабое взаимодействие союзников, отсутствие скоординированных планов ведения войны, стратегических операций помешали Антанте разбить врага еще 1914 году, а русским войскам победно войти в Берлин и Вену. Но политическое положение Советского Союза перед войной просто несопоставимо с положением царской России. Все-таки, несмотря на политическую, экономическую, финансовую зависимость от Запада, Россия 1914 года выступала равноценным игроком на поле будущих сражений. У России были твердые союзнические отношения в рамках Антанты, прочные договоренности с США, Японией, Китаем, многими странами Европы, Азии, Америки. Советский Союз вступил в войну в одиночестве. Он даже не мог в должной мере надеяться на уже воевавших с Гитлером будущих союзников. До последнего рокового утреннего часа 22 июня 1941 года, до последующего выступления У. Черчилля существовала возможность согласия немцев с англичанами. И тогда это была уже другая война. У России союзники, плохие или хорошие, – были. У СССР в самые трудные, смертельно опасные годы их не было, или они имелись только формально. Россия готовилась воевать с Германией, Австро-Венгрией, возможно Турцией. Советский Союз готовился воевать со всей Европой. Почувствуйте разницу!

Второй момент, связанный с политической составляющей подготовки к войне, относится к внутриполитической обстановке, сложившейся в противоборствующих странах. Германская внутренняя политика, германское общество были на сто процентов, как сейчас любят выражаться, «заточены на войну». Немецкий народ, от прусского юнкера до баварского крестьянина, был монолитен, сплочен, готов и хотел воевать. Внутриполитическое положение Австро-Венгрии желало быть лучшим. Все-таки сплотить в единую нацию столь разные по менталитету народы на основах Священной Римской империи оказалось невозможно. Национальный вопрос в империи с начала двадцатого века приобрел необычную остроту. В Англии и Франции внутриполитическая обстановка оставалась стабильной. Конечно, не все было гладко, не обходилось без политических, особенно экономических противоречий, но они своевременно и умело сглаживались отлаженным механизмом западноевропейской демократии.