Читать книгу "Черная Вишня - Алиса Пожидаева"

Спустя час, когда взору открылся шикарный вид на цепь уходящих вниз долинок и ручьев, решила, что семь потов при подъеме сошло с меня не зря. Вот только небо продолжало радовать синевой. И никаких инверсионных следов самолетов. Что ж, надеюсь, над этими горами они просто не летают. Куда ж вы забросили меня, поганцы блондинистые, чтоб вам пусто было?

В сосняк я забрела, когда солнце клонилось к закату. Сначала думала забраться на ночь на какую-нибудь разлапистую красавицу, однако стволы почему-то оказались чрезвычайно стройными, даже на опушке. До ближайших веток я бы и со стремянки не долезла. Но приют мне нашелся. Шикарная была сосна. Царь-дерево, даже лежа на боку, поражало воображение. На ствол влезть не получилось, но у вывернутых из песчаной подушки корней образовалась нора. Туда я и стащила в последних отсветах дня обломанные при падении ветви, что в большом количестве валялись вокруг. Гнездо вышло на славу. Целая пещера даже. Из иглистых лап соорудила постель, а остальное пустила на костер прямо у входа. Все свободное пространство оказалось завалено топливом. Ночь упала стремительно, и лес стал пугающим. Что-то ухало, шуршало и, кажется, бродило вокруг, но на свет костерка никто не вышел.

К утру я сожгла даже постель, чтобы не дать огню угаснуть. Холодина-то какая по ночам! Не буду больше ходить без шапки и варежек и лишний свитер с собой буду брать. И запас еды. Кусок шоколадки и ледяная вода из ручья — это не предел моих мечтаний на завтрак. Пока спускалась в следующую долинку вдоль русла, время перевалило за полдень. Зато лес изменился. И теперь в пакете, найденном в глубинах рюкзака, шуршали побеги папоротника и листья растения, напоминающего кислицу, а также грибы. Понятия не имею, съедобные ли они, но похожи на маслята.

В экспедициях с родителями, куда меня все-таки брали иногда, пришлось многому научиться. И насмотреться тоже, так что совсем уж беспомощной я себя не ощущала. И рассчитывать на себя за последние годы привыкла. А в лесу полно еды, надо только знать, где брать. Здесь царила осень, примерно сентябрь. Время сытное. Правда, лес какой-то странный, деревья все очень крупные и не очень знакомые. Хотя и знакомых полно, вон ясень, вон дуб, вон пень от березы у тропы. Пень!

Тропа!

Я рванула по чуть заметной протоптанной стежке, забыв об осторожности. Там могут быть люди! А где люди, там первое, второе, кисель и булочка! И чуть не сверзилась в говорливый ручеек.

Не то хижину, поросшую мхом, не то землянку обнаружила случайно. Она жалась к скале у небольшой запруды на ручье. Крохотное оконце, забранное щитком, подпертая корягой дверь. Внутри были мышиный помет, мусор, небольшой запас дров и печурка, дымоход уходил в щель в скале, две грубые лавки жались прямо к печке, а под окном стоял кособокий столик. Двухместные хоромы в моем нынешнем положении, хоть удобства и во дворе. Зато все из натуральных материалов, ни куска пластика, ни одной синтетической веревочки. Даже щербатые миски на столе из дерева. А дверь изнутри еще и обтянута толстенной шкурой, расписанной какими-то знаками, и снабжена дубиной-засовом. На стенах и на окне такие же закорючки. Мне что, начинать верить в другой мир? Тем более что у запруды валялся рассохшийся инструмент старателей да догнивали в ручье остатки желоба.

Пока занималась обустройством, пока натаскала побольше дров, совсем стемнело. Тут вообще темнело быстро, солнце просто падало за горы, погружая все в синий мрак. Но сегодня ночевать было куда уютнее. Наверное, потому, что, натушив грибов с травой и маслом, наелась, разомлела в тепле и, поддавшись тяжелым мыслям и жалости к себе, вдоволь наревелась. Так и уснула, вымотанная тяжелым днем и тихой истерикой.

Видимо, это был сон. В хижину поскреблись, и шкура на двери осветилась синими значками. Они же сияли на притолоке и в оконных проемах.

— Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро, — буркнула я, повернулась другим боком к печи, накрылась юбкой и уснула снова.

Картоха! Картошечка! Кто-то вчера не хотел лезть в холодную воду? Рассмотрев свою находку, спустя несколько минут я уже резво брела через ручей со сковородой вместо лопаты и пакетом.

Похоже, у старателей тут был огородик. Обнаружилось несколько кустов измельчавшего картофеля, дикий лук. Живем! На третий день картошка начала надоедать. На пятый я разорила все гнезда, которые смогла найти в округе. Через неделю картоха кончилась. И я решилась наловить лягушек. Препарировала зажмурившись, но решительно, и вечером над огнем на прутиках поджаривалась дюжина ножек. Если не присматриваться, та же курятина. Еще бы соли. Лягушек было жалко, я их ела и глотала скупую слезу. Ставить силок на кроликов рука не поднималась. И пушистая еда скакала в отдалении абсолютно безнаказанно. К счастью, живности крупнее не то оленей, не то козлов я пока не встретила. И славно, пусть так и дальше будет.

Вообще дни уходили на то, чтобы обеспечить себя пищей и дровами, лишь раз довелось устроить большую стирку и купание. Зиму я тут не переживу, и каким бы уютным ни казалось это место — надо уходить. Тем более что ночью снова кто-то бродил вокруг хижины, заставляя меня сжимать нож в дрожащей ладони. И светились голубым светом символы. На этот раз грибов я не ела, и списать все на галлюцинации не получилось. С тем, что это не Земля, я уже смирилась. Теперь пришлось допустить, что и нечто вроде магии тут есть. Стало совсем жутко.

На рассвете десятого дня я закрыла гостеприимный домик и двинулась вдоль русла гремучего ручейка вниз.

Что-то сверкнуло в лучах утреннего солнца, и я свернула осмотреть площадку над небольшим озерцом.

Он лежал, раскинувшись на пяток метров, зверье изрядно потрудилось растащить скелет. Многих косточек вообще не хватало. Да и валяется он не меньше года, плоти на костях не осталось совсем. Человек с застрявшим в височной кости болтом. Ржавым, кованым болтом от арбалета. Мужчина, наверное, не женское это дело — по горам лазить. И я грустно улыбнулась.

Что ж, мужик, надеюсь, это не ты пугал меня по ночам. Пересилив себя, сгребла все найденные косточки в ямку и привалила камнями. Прости уж, если как-то не по обряду.

Еще какое-то время решала морально-этическую проблему, а не является ли мародерством то, что я заберу некоторые вещи. Впрочем, осмотр найденного добра сместил весы терзаний в мою пользу. Таким образом, моей платой за захоронение стали: погрызенный кошель с мелкими, грубо чеканенными монетками, двойной мешочек золотого песка, пряжка от ремня и пряжка с одного сапога, загогулина на веревочке. Амулет повесила на шею, там уже болталась связка из трех моих колечек, подвески и серег. Странно, что тот, кто тебя убил, не удосужился забрать золото. Я заозиралась, заглянула за край площадки. Внизу в расщелине у подножия уступа лежал еще один скелет. Но спуститься к нему можно было, только прыгнув. С летальным исходом.

ГЛАВА 3

Не существует безвыходных ситуаций, лишних людей, случайных встреч и потерянного времени.

Берега большого озера удалось достигнуть лишь к вечеру. Пора было искать ночлег, через час-два стемнеет. Последние полчаса я шла берегом, высматривая подходящее место. И занимаясь собирательством. В пакет кидала травки и грибы. И мечтала. Вот что бы не построить у такого замечательно озерца еще одну хижинку? Места красивые, рыбные наверняка. А я бы в той хижинке переночевала и благодарна была. Но вместо следов жилья взгляд наткнулся на портки.