Читать книгу "Другая женщина - Евгения Перова"

Тигре хотелось, чтобы вокруг нее тоже вились мальчишки, только приличные, а не такие, как этот придурок Кузяев, который не дает проходу Варваре! Но приличных парней было раз-два и обчелся. Варькиного друга детства Игоря Котова они из приличных вычеркнули: он променял Варвару на какую-то шалаву из барака, и это после того, как… Томка делала большие глаза и краснела, слушая подробности, изложенные жарким Варькиным шепотом, – они-то с Димкой только целовались, а эти… Ничего себе!

Так что Варька держалась за Димку изо всех сил – уж он-то был самый что ни на есть приличный. Хотя и малахольный. «Лютики-цветочки» – это в его адрес. Конечно, вполне возможно, что там, в неведомой взрослой жизни, которая должна была вот-вот начаться, Томка встретит кого-то еще – еще более приличного и совсем не малахольного, но не факт, что она сама ему понравится. А Димка – свой, знакомый, привычный. Тигра с малых лет считала Димку своей собственностью и не собиралась выпускать из рук. А кстати, где ж ее собственность?! Неужели так и сидит с Варварой на поломанной скамейке старого парка?! Обернуться, что ли…

Но оборачиваться не пришлось – Димка ее нагнал и подхватил на руки:

– Ага, попалась!

– Пусти! – Томке страшно нравилось, что Димка такой сильный – какое счастье, что он выправился и возмужал, а ведь был задохлик задохликом!

– Ах ты, Тигра! Ну что ты все шипишь-то, а?

– Да-а… А чего вы надо мной смеетесь?!

– Никто над тобой не смеется, не выдумывай. – Димка заглянул ей в глаза, и Томка поежилась: этого она не любила. Каждый раз ей казалось, что Димка видит ее насквозь. Поэтому Томка примерилась и поцеловала его. Они целовались с прошлого года – Димка, правда, особенной инициативы в этом деле не проявлял, поэтому Томка взяла все в свои руки: неужто она хуже Варьки, которая… прям вообще! Инициативы не проявлял, но откликался. Откликнулся и сейчас.

Они целовались, а вокруг медленно кружились опадающие листья кленов – осень! Последняя школьная осень. И в этом волшебном кружении их будущее тоже казалось сияющим, как пронзительно синее небо над головой, как золотые листья, порхающие вокруг сказочными птицами в солнечном оперении, как сверкающая вода в пруду…

Впрочем, все это видел только Димка. А Тигра ничего такого не увидела бы, даже открыв глаза. Никакого сияния. И вообще, что такого особенного в этих листьях?! Каждую осень Димка водит их сюда – любоваться кленами. Клены как клены. Ой, небо синее! Да оно всегда синее! Ну, почти. Точно малахольный. И Варька эта вечно на его стороне: ах, как красиво! И что делать с этой красотой? Любоваться? Ну, полюбовались минут пять, и хорош. Сколько можно?

Томке любоваться всякими листьями было некогда – она прорывалась сквозь жизнь, как сквозь поле боя. Попробуй выживи с двумя старшими братьями, которые гнобят тебя по полной программе: то в темной кладовке закроют, то на высокий шкаф запихнут, а то и накостыляют, не говоря уж о словесных измывательствах! Малявка, кнопка, мелочь пузатая, клопик-вонючка, Томик-гномик – еще самые безобидные прозвища, которыми они ее награждали. А пауки, собранные со всего дома и заботливо насыпанные ей в пенал?! Шишки, подложенные в постель?! Или еще хуже – вылитая туда же банка воды, чтобы утром прыгать вокруг и вопить: «Клопик описался!» Так что ей ничего другого не оставалось, как стать Тигрой.

Иногда, устав от бесконечных ребячьих драк, мама приводила Томку к Артемьевым, и та на какое-то время затихала, хлюпая носом и завороженно слушая, как Димка читает вслух, а баба Поля в это время стряпала для них булочки с корицей, которые Тигра обожала. Но надолго ее не хватало – темперамент требовал действия. Сколько она успела расколотить стекол, разбить коленок, порвать штанов, набить шишек – хватило бы на пятерых! Однажды чуть не задохнулась, зацепившись воротником куртки за торчащую доску – доска была прибита поверх рубероида на крутой крыше старого сарая, с которой они катались, как с горки. Ее вовремя спас Кузяев-старший, очень кстати пришедший за мотоциклом, который там держал.

В школе Томкину энергию направили в мирное русло: во-первых, физкультура, во-вторых, Тигра вдруг увлеклась учебой, поставив себе тщеславную задачу стать лучше всех – в спорте ей не удалось добиться особенных успехов: быстро выдыхалась и не умела играть в команде. Сначала ее самолюбие было удовлетворено – отличница, единственная на два параллельных класса!

Но потом появились другие ценности. Дети взрослели, подрастали, у мальчиков ломались голоса и пробивались усики, у девочек вдруг появились свеженькие груди и тугие попки: юбки становились все короче, начесы – пышнее, глаза – ярче. Любови, измены, выяснения отношений, а то и драки сотрясали десятый «А» чуть не каждый день. Ну и ладно, решила Томка, теперь самая маленькая в классе. И самая невзрачная, как ей казалось. Подумаешь, не очень-то и хотелось! Зато у меня есть Димка. Моя собственность!

За собственностью нужен был глаз да глаз – Дон нравился девчонкам, но, к счастью, проявлял завидное хладнокровие, слегка, впрочем, огорчавшее Тигру, мечтавшую как-то продвинуться в их новых отношениях. Не то чтобы ей мало было поцелуев или так уж страстно хотелось секса, наоборот: Томка слегка побаивалась всей этой эротики. Но… Что ж, они с Димкой хуже всех, что ли?! Вон Варька! Да и остальные… И с Димкой не так страшно, он свой.

Хотя обе семьи только и мечтали их поженить, сообщение о свадьбе застало всех врасплох. Димка пошел в школу с восьми лет, потому что много болел. Восемнадцать ему стукнуло как раз в день экзамена по физике. Так что осенью Дона Артемио ждала повестка в военкомат. Томке восемнадцать исполнялось 23 августа: «Тоже мне, Дева! Какая из нее Дева – натуральный Скорпион!» – злословила толстуха Наташка Федотова, в очередной раз пострадавшая от острой на язык Томки. Поженились Дон с Тигрой 24 августа, выдержав нешуточные баталии с родственниками и друзьями: отцы с матерями и Димкины сестры дружно уговаривали не спешить, Томкины «братаны» насмешливо жалели бедного Димку, друзья недоумевали – куда торопиться-то?! И даже сам Димка вдруг предложил:

– Том, а правда! Куда мы спешим-то? Давай я отслужу, а там видно будет, а?

– А вдруг ты не вернешься?!

– Паду смертью храбрых?

– Да ну тебя! Мало, что ли, гибнут?! Вдруг тебя в Афган пошлют?!

– Да сейчас вроде как уже не посылают…

– А вдруг ты там подцепишь кого-нибудь?! Какую-нибудь девицу?

– В армии?!

– Там где-нибудь! Будут же у тебя увольнительные и всякое такое…

– А ты не подцепишь?

– Я?! Да кому я нужна!

И Томка вдруг горько заплакала: никто, никто не понимает, как она на самом деле не уверена в себе, как ей тяжело, как страшно остаться одной, без Димки! Хотя внешне, может быть, и казалось, что Тигра верховодит в их дуэте, она-то знала, как обстоит дело в действительности. Без Димкиной постоянной поддержки и участия, без его слегка насмешливой нежности она бы просто не выжила. Знать-то Томка знала, но редко допускала это знание в свою голову – еще чего! Нельзя показывать свою слабость никому, даже Димке. Поэтому она почти никогда не плакала и очень не любила, когда ее жалели. Но сейчас слезы лились ручьями, она никак не могла успокоиться. Димка обнял ее и посадил на колени: