Читать книгу "На восточном порубежье - Сергей Жук"

— А мне теперь куда податься, далеко ли она съехала? — Несколько растерялся Афанасий.

— На Васильевском острове ищи канцелярию, бумаги велено было свести в новой здание, где ныне коллегии обосновались и сенат заседает. А ты сам откуда будешь? — Полюбопытствовал гвардеец.

— Из Сибирской губернии. Слыхал про Якутский острог, что на реке Лена?

— Нет браток, не слыхал. Ты бы лучше шел от сюда. Тревожно здесь. Вон видишь, офицер наш идет. Не ровен час, велит всех зевак гнать с набережной.

4

Миновала неделя прежде чем Афанасий Федотович Шестаков продолжил поиски канцелярии. Да и как иначе, если обязанностей по хозяйству становится все более, а в отношениях с хозяйкой Авдотьей Марковной наметились серьезные перемены. В постояльце она души ни чаяла, люб оказался якутский казак, да и без мужика и наследников сгинет хозяйство. Вот и замыслила хозяйка окрутить мужика. Дюж еще сибиряк, в раз бабу обрюхатил, не в обиду усопшему муженьку.

Авдотья, баба еще молодая, рожать в самую пору, а Афанасий хоть и в годах, но под венцом не хаживал, все бобылем на службах маялся, чем не пара. Если говорить о Афанасии, то ему тоже люба Авдотья, а теплая сытая жизнь так сладка оказалась, что он даже не ведал ранее.

— Не буду мешать Афанасию, — рассудила баба. — Пущай со своими прожектами побегает. Знаем мы наших сенаторов, до них не достучаться. Умается любый, да успокоится.

На Васильевский остров добраться дело серьезное. Нарытые по всему городу каналы, то и делу пересекают улицы, что делает движение по ним крайне затруднительным, но зато сами каналы и реки скованные льдом представляют для Афанасия Шестакова наилучшие дороги. Уж где, а в Сибири к ним привыкаешь, там кроме них ни чего более и нет. Привычно запряг казачий голова в сани хозяйскую саврасую кобылу и ходу.

Миновав улочки Литейного, саврасая вынесла сани на лед реки Фонтанка. Повеселел Афанасий, это тебе не пешком по незнакомому городищу шастать. Там только и гляди, что бы не заплутать, или от ямщика проезжающей кареты кнутом не получить. Лед конечно не как в Сибири, жидковат малость, но ничего, сани держит.

Скоро с левой стороны потянулся сказочной красоты лес. Афанасий сразу смекнул, что это сад, летняя резиденция царей. Вон и здание дворца просматривается. Поскромнее и меньше Зимнего будет, но столь ухожен, и в окружении сада смотрелся дивно и законченно.

Миновав Летний сад, казачий голова выехал на лед Невы, прямо напротив Петропавловской крепости, и вдоль уже знакомой Дворцовой набережной направился к Васильевскому острову. Поспешая, Афанасий даже не обратил внимание, что карет и гвардейцев возле Зимнего дворца стало еще более.

Приблизившись к Васильевскому острову он сразу разглядел длинное здание, в три этажа. Строительство его еще продолжалось, но в готовой части чувствовалась жизнь. Редкие сани и скромные повозки говорили о малолюдстве. И действительно, зайдя в здание, Афанасию Шестакову пришлось долго хаживать по коридорам, прежде чем отыскал достойного внимания служку.

— Мне бы кого из дьяков или приказчиков. Челобитную требо подать императору Петру Алексеевичу, — молвил он.

Служка высокомерно взглянул на Афанасия, и с достоинством молвил.

— Ныне в коллегии я за старшего. Господа сенаторы отсутствуют, и другие чины в трауре по домам прибывают.

— Что же такое стряслось, подскажи браток, а то не ведаю! — теряясь молвил Афанасий.

— Государь наш, Император Российский Петр Алексеевич скончался вчерашнего дня, — как то торжественно и громко произнес служка, — А вы убирайтесь от сюда, не велено кого пускать, при мне даже солдат при оружие состоит враз его кликну.

Служка разошелся не на шутку, с каждой минутой все более осознавая свою значимость, и главное поджилками чуя возможность поживиться.

— Ты уж извиняй, если что не так, но дело у меня важное и любопытное для государева достатка. Доношу о землях невиданного богатства, и народах немирных, что государевой власти чураются. Пособи мне в деле сем. Что бы исправно попала моя отписка в государеву канцелярию, а я уж в долгу не останусь. Глянь какие соболя припас для такого дела.

Афанасий достал из мешка вязанку соболиный шкурок. Темный мех расправился волной и засверкал. От сей невиданной красоты, служка просто обомлел. Мягкой рухляди предлагали не менее чем на золотых червонец, таких подарков он в жизни не видывал.

— Справим! Все достойно справим! Прошения прошу, как вас величать прикажите? — Залебезил приказной служка.

— Ежели полностью! То Афанасий Федотович Шестаков буду. Служил в Якутске, казачьим головою.

Надо отдать должное нашему канцелярскому работнику, что к делу он отнесся со всем вниманием. Тщательно заполнив журнал, приложил грамоты и карты, представленные Шестаковым, и выдал ему расписку с печатью канцелярии. По ней можно всегда справиться о судьбе дела. Он даже в специальной графе сделал пометку о наивысшей важности, не забыл вписать и адрес, где прибывает податель сих бумаг.

Но, несмотря на все старания, бумаги надежно и надолго примостились среди груды других бумаг, а Афанасий набравшись терпения отправился на Литейный, нежданно негаданно ставший его домом.

5

Петр Алексеевич скончался 28 января 1725 года не оставив после себя завещание. Забыв о делах, Петровские последователи, во главе со Светлейшим князем Александром Даниловичем Меньшиковым, принялись за обустройство новой власти, в результате которого владычицей Руси, Императрицей была провозглашена вторая жена Петра, Екатерина I. Провозгласив же императрицу, члены победившей партия стали делить портфели, звания, награды, и прочее, совсем мало уделяя времени государственным делам.

Начинаниям Афанасия Шестакова, как и многим другим, не имевшим поддержку сильных мира сего, суждено было в те годы пребывать в забвении, и отправиться в архив, а его челобитная стала бы лишь достоянием исследователей последующих поколений, если бы не его величество случай.

Скучающий от безделья, секретарь Сената Кирилов Иван Кириллович, будучи далеким от придворных интриг, бродил по комнатам здания Двенадцати коллегий. Геодезист и географ по образованию, его в настоящее время интересовало судьба первой Камчатской экспедиции Витуса Беринга.

23 декабря 1724 года Петр подписал указ о снаряжении экспедиции для изучения мест, где Азия сошлась с Америкой. Выполняя его волю 24 января 1725 года ее участники покинули Санкт Петербург и отправились через Сибирь в Охотск, оттуда собирались морем попасть на Камчатку и далее плавания на судах в поисках пролива, между материками. Заметьте, за несколько дней до смерти Петра. Теперь их судьба интересует Кирилова более других.

С тех пор минуло пол года, а от них ни слуху, ни духу. Убедившись в этом очередной раз, он зашел в помещение, где расположился, после смерти Петра, Кабинет Его Императорского Величества. Тут скопилось множество бумаг, что ждали своей участи.