Читать книгу "Любимая игрушка Создателя - Инна Бачинская"

– Как его фамилия?

– Кого? – не понимает старик. – Кого?

– С папочкой.

– А… этот. – Старик жует губами. – Этот… генерал Колобов… вроде. Или как-то похоже. У меня записано. Персональный пенсионер…

– А что ж в них было такого страшного?

– Да нелюди ж! Их же в лаборатории сделали, опыты ставили! Вроде как все при них, на других детей похожи, а только не люди, а дьявольское отродье, все про тебя знали, ничего не утаить. И подчинить могли, и заставить делать, чего не хочешь, и забыть, и глаз замылить. И похожи друг с другом, как с конвейера, не отличишь. Хозяйка подслушала, вроде, как разведчиков готовили, новую расу для идеологического фронта.

Они сидели молча, не глядя друг на друга. Молодой человек рылся в карманах плаща.

– Ты, парень, иди себе, – произнес вдруг старик, не поднимая головы. – Устал я чего-то, неможется. Не привык гостей принимать. Да и не знаю больше ничего. Я, вообще, мало что знаю. И подзабыл уже все. Ты там будешь писать в своей газете, не говори, от кого узнал. И фамилии моей не называй. Мало ли чего. Мне неприятностей не надо. Иди. – Старик тяжело поднялся, первым пошел к дверям, волоча ноги. Журналист пошел за ним. Уже в прихожей старик спросил неожиданно: – А какой же будет день сегодня? – Услышав ответ, удивился, пожевал губами. – А мы ж вроде как на завтра с тобой договаривались… На семь вечера. А пришел сегодня. А я и забыл совсем… ничего не помню. Эх, старость! За гостинцы спасибо, а только больше не приходи, не надо.

Он согнулся, возясь с замками. Из-под старой клетчатой рубашки торчали острые лопатки. Молодой человек протянул руку, дотронулся пальцами до тощей шеи старика. Сдавил.

Потом переступил через безвольно упавшее тело, открыл дверь и вышел на лестничную площадку. Постоял секунду-другую, прислушиваясь, и легко побежал вниз по лестнице…

Глава 2

Дежавю

Должность ведущего программиста в крупной фирме по техническому обеспечению банков, приличная зарплата, снисходительный шеф – что еще нужно для счастья молодому человеку, не обремененному семьей? А если добавить, что жена шефа, прекрасная Диана, часто навещает этого молодого человека в его однокомнатной холостяцкой квартире, то жизнь явно удалась! А если добавить к этому, что Диана молода, красива, влюблена, то… сами понимаете! Сравнительно молода.

Знакомые и друзья считали вполне небезосновательно, что Андрей Калмыков любимчик судьбы. И что самое интересное – никто не завидовал, а наоборот, все были уверены, что так и надо, держали его за славного парня, надежного и своего в доску. Всякий раз, когда о нем заходила речь в компании, кто-нибудь непременно вспоминал, как Андрей навещал его в больнице, как он два часа в магазине копался в компьютерах, выбирая самый-самый для сынишки знакомого, а однажды целую ночь просидел с кинорежиссером Славиком Дробкиным, мизантропом и неврастеником, который в приступе депрессии собирался покончить жизнь самоубийством. Неизвестно, что именно он говорил Славику в ту ночь, а только депрессию у того как рукой сняло, он даже женился вскоре, хотя всегда был женоненавистником, а новые его киноленты поражали безудержным оптимизмом и верой в человека.

Прекрасная Диана… Или Дива, кому как нравится. Ей подходит и то и другое. Диана-охотница. Ослепительная Дива. Она готовила ему нехитрую еду – жарила картошку и здоровенные отбивные, ей нравилось смотреть, как он ест. Особенно после секса. Она расхаживала по его кухне нагишом, накладывала полные тарелки, открывала баночки с маслинами, доставала из шкафа перец, резала хлеб, не разрешая себе помочь. Совала ему в рот куски повкуснее и говорила, говорила…

– Господи, – говорила она, – какое удовольствие смотреть на голодного мужика, у которого нет язвы, которому чихать на холестерин и диету, который жрет так же жадно, как и трахается!

– Сядь! – отвечал он с набитым ртом. – Ты меня смущаешь. Я стесняюсь. У меня пропадает аппетит!

– Заткнись! – говорила она счастливо, впихивая ему в рот очередной кусок. – Говорить буду я, а ты кушай, набирайся сил. Ты мне нужен сильный, мужественный и красивый. Не торопись, у нас впереди целая ночь. Я сегодня у подруги, у нее депрессия, и всякое может случиться. Папочка не против, классный мужик! Мне повезло.

– Нам обоим повезло, – говорит он. – Тебе особенно. Хотел бы и я такого мужа…

– Зачем тебе такой муж, если у тебя есть я? Если у тебя есть мы оба? Папочка о тебе очень высокого мнения, говорит, славный малый, работает за троих. А если бы он знал, что ты и после работы вкалываешь не покладая рук, то есть не рук, конечно, но и рук тоже… и вообще. Представляешь?

– Тебе не стыдно?

– А тебе? Трахать жену шефа? Ты меня хоть любишь? Это единственное, что могло бы тебя оправдать. Против любви не попрешь.

– Люблю, – отвечал он искренне. – Хочешь, я сделаю тебе предложение?

– Наконец-то! Хочу!

– Выходи за меня замуж!

– А попросить у папика моей руки слабо? Прийти к нему и так прямо и заявить, что трахаю, мол, вашу Диву, а? И хочу, как честный человек, жениться на ней.

– Запросто! А если он согласится?

– Тогда придется жениться, никуда не денешься. Будем жить здесь, места у тебя много. Согласен? Жаль только, гаража нет, а с другой стороны, на хрен нам тачка? Общественный транспорт и рай в шалаше.

– Ты же знаешь, что согласен! А машина у меня есть.

– За это я тебя и люблю! – Диана берет его голову в ладони и целует его лицо – глаза, нос, щеки. Поцелуи сыплются градом. Он пытается поймать ее губы, но она уворачивается. – И откуда ты только взялся, чудо мое? Вскружил голову бедной немолодой женщине… Сравнительно немолодой, – поправляет себя, – в самом соку. Свалился с какой-нибудь неизвестной планеты, не иначе. А что – в тебе есть что-то потустороннее, я давно замечаю. А мы, женщины, слабый пол, тайна нас влечет, летим, как бабочки на огонь…

– Ты моя бабочка-красавица! – Он привлекает ее к себе на колени.

– И умница?

– Самая умная бабочка на свете!

– То-то. Все схватываешь. А скажи я папочке, что я бабочка, да еще и самая умная на свете, он бы решил, что мне пора к психиатру.

– Ты необыкновенная, Дива, – говорит он искренне. – Я таких не встречал.

– А кого ты вообще встречал? – возражает она. – У тебя все еще впереди.

– У нас! Ты красивая, умная и добрая. – Он зарывает лицо в ее легкие светлые волосы и говорит: – Как ты вкусно пахнешь!

Он представляет себе, как Дива приходит в один прекрасный день, или вечер, или ночь, открывает дверь своим ключом и говорит с порога: «Я насовсем! Принимаешь?»

Он даже не ревнует ее к мужу. Каждое свидание с Дивой – незаслуженное чудо, и наличие мужа – вроде дани за это чудо.

На экране телевизора – ведущий вечерних новостей Коля Павликов, старинный приятель Андрея Калмыкова, известный в городе как Черный Самиздат – прозвище, запущенное им, Андреем, за Колькину способность во всем видеть одну чернуху и предсказывать буквально на завтра эпидемию чумы, покушение на первых лиц в городе, разборки кланов со стрельбой и жертвами, повышение цен на все подряд и теракт на очистных сооружениях, в результате чего город зальет… сами понимаете чем. Звук был выключен, Коля разевал рот, как большая озабоченная рыба, хмурил брови, смотрел проникновенно и печально честными выпуклыми глазами. Что опять стряслось? Андрей включил звук.