Читать книгу "Кто ищет – найдет - Ливия Элиот"

– Останови-ка на минутку, – попросила Кейт, раскрывая сумочку и доставая пачку ментоловых сигарет. – Хоть покурю напоследок. – Она ловко прикурила, щелкнув изящной золотой зажигалкой с монограммой «К. У.», и с наслаждением выпустила в окно струйку дыма. – Уф!

Тина наморщила курносый носик.

– Как ты можешь столько курить? Весь мир переходит на здоровый образ жизни, а ты дымишь не переставая.

– И не собираюсь бросать, – упрямо заявила Кейт. – К тому же я курю еще и из принципа. Что это за свободная страна, если тебя на каждом шагу в чем-то ущемляют! Здесь не кури, там не пей, тут не обнимайся. Между прочим, табак – это американское изобретение. И вообще, у меня складывается впечатление, что у нас скоро будет, как в какой-нибудь мусульманской стране, где женщине без сопровождения и на улицу выйти не позволяется.

– Ну это вряд ли. – Тина взяла с приборной доски листок. – Итак, пансион «Розовый берег». Интересное название. А хозяина зовут Хантер Локсмит.

– Наверняка противный старикашка с вредными привычками. Или мрачный тип, вроде Нормана Бейтса из «Психо». – Кейт картинно поежилась. – Будет подсматривать за нами в душе или устраивать гадости. Например, подкладывать змей в постель.

– У тебя слишком богатое воображение. И вообще, постарайся настроиться на позитивную волну.

– Ничего, – продолжила Кейт. – Я тебя в обиду не дам. Только имей в виду, твоя мама попросила меня за тобой присмотреть, так что дальше чем на сто ярдов не удаляйся. И никакой романтики. Мы приехали сюда отдыхать, и я должна вернуть тебя миссис Томпсон в целости и сохранности.

Тина кивнула. Она и впрямь нуждалась в отдыхе. Последние два года дались нелегко, об отпуске нечего было и думать – работать приходилось даже в выходные. Теперь самое трудное осталось позади, и мать при поддержке Кейт и мистера Глиссона, фактического владельца журнала «Блеск», убедила-таки ее сделать небольшой перерыв. Подумав, Тина согласилась. Две недели свободы распределились так: сначала отдых в тихом уголке подальше от толпы, потом короткий визит к отцу в Бостон.

Наблюдая за тающими в неподвижном воздухе клочками дыма, Тина вдруг поймала себя на мысли, что, может быть, совершила ошибку, когда два года назад впервые переступила порог кабинета главного редактора журнала, Шерил Донован. Конечно, за это время она прошла немалый путь, добилась успеха, внимания, уважения и, что скрывать, финансовой независимости, но с другой стороны…

Из раздумий ее вывел бодрый голос Кейт:

– Ладно, я готова. Трогай. – Она забросила в рот две горошинки «Тик-так». – Надеюсь, душ тут есть. Мы в пути два часа, а я наверняка уже потеряла пару фунтов с потом. Майку хоть выкручивай. И еще я жутко проголодалась. Сейчас бы человеческой пищи – пару чизбургеров, картошечки и пинту ледяного «будвайзера». Ох, мечты, мечты…

День не задался с самого утра.

Около половины пятого Хантер проснулся от назойливого гула самолета. Минут пять он лежал, подавляя желание выскочить во двор с ружьем и пальнуть в наглеца, а когда тот улетел, стало ясно, что уснуть уже не удастся. Беспокойные мысли кружились в мозгу с упрямством недавнего воздушного гостя. Провалявшись минут десять, Хантер поднялся, убрал постель, выполнил несложный, но эффективный комплекс упражнений – годы идут, надо держать себя в форме – и, приняв душ, отправился в кухню.

Лиззи и Генри были уже там.

– Привет, – хмуро бросил Хантер. – Что так рано? Гостей мы не ждем – заезд завтра. Могли бы и поваляться лишний часок.

– Что нам дома делать? – Лиззи всплеснула руками. – В постели валяются молодые, а нам…

– Не выдумывай, – усмехнулся Генри. – А то Хант решит, что я уже ни на что не способен.

– Ах вон оно что?! – Лиззи покачала головой. – Ты еще, оказывается, на что-то и способен. Уж и не знаю, где ты только весь свой запал расходуешь. Придется усилить контроль.

Генри, отставной военный шестидесяти с небольшим лет, пожал плечами.

– Видишь, Хант? Шагу не дает ступить. Честное слово, в армии и то свободы больше. Ты молодец, что не женишься. Попадется такая вот…

– Вы его, мистер Локсмит, не слушайте. Мужчина только тогда мужчиной становится, когда ответственность чувствует. За жену. За детей. А то ведь есть такие, что и до старости доживают, а толку в жизни не понимают. Перекати-поле…

– Ну, до старости, предположим, мне еще далеко, – обиделся Генри. Назвать этого высокого, хорошо сложенного, подтянутого мужчину, сохранившего не только военную выправку, но и прекрасное здоровье и совершенно черные, без малейшего намека на седину, волосы и впрямь никто бы не решился. Выйдя в отставку два года назад, он сначала вернулся в родной город Окинчоби, но быстро заскучал и вскоре купил домик на побережье Мексиканского залива, в полусотне миль от Сарасоты. Месяца три или четыре Генри вел привольный образ жизни, выходил на рыбалку, охотился, пару раз в неделю наведывался в ближайший городок, где играл на бильярде да потягивал пиво. Там-то, в баре, он и познакомился с Лизой О’Брайен, отчаянной рыжеволосой красавицей, несколько лет назад похоронившей мужа. С молодостью Лиза давно попрощалась, но распуститься себе не позволила и даже, как отмечали обитатели Фортленда, стала с годами еще краше. После смерти супруга она пошла работать официанткой в бар, и, разумеется, моментально сделалась объектом самого пристального внимания. Доходы Фрэнка Шеддинга, хозяина бара, резко увеличились. Лиза, однако, держалась стойко, набеги поклонников отражала мягко, но решительно, а после случая с Дирком Мендесом заслужила всеобщее уважение.

Дирк считался в Фортленде неотразимым красавцем и коллекционером женских скальпов. Прослышав про неуступчивость новой официантки, он в присутствии многочисленных свидетелей заявил, что возьмет крепость штурмом. Два вечера Мендес присматривался к Лизе, улыбался ей и давал щедрые, по меркам Фортленда, чаевые. На третий, когда она подошла к столику с расчетом, Дирк взял ее за руку и попытался усадить себе на колени. Никто и не заметил, как в руке у Лизы появилась тяжелая ложка. Дирк вскрикнул. На лбу у него быстро росла шишка. Лиза же спокойно взяла со стола кувшин с ледяным чаем и вылила содержимое на голову обидчику. Мендес попытался было восстановить свое пошатнувшееся реноме, но, наткнувшись на предупреждающий взгляд рыжеволосой ирландки, поспешил покинуть бар под общий смех посетителей.

Чем ее покорил Генри, никто толком не знал. Не смогла бы объяснить это и сама Лиззи. Может быть, неизменным чувством юмора. Или военной статью. Или доброжелательностью. Как бы там ни было, через полгода они поженились, и Лиза, продав свой дом в городе, переехала к мужу.

Когда Хантер начал подыскивать работников для своего пансионата, он в первую очередь обратился к Генри, с которым познакомился уже через неделю после вступления в права владения старой усадьбой. Генри в свою очередь посоветовался с Лизой, после чего пара предложила свои услуги. Условия обговорили быстро, ударили по рукам, и вот теперь проект под названием «Пансионат Розовый берег» готовился, как выразился Генри, принять первый бой.