Читать книгу "Король Призраков - Роберт Энтони Сальваторе"

Где заканчивается логика и начинается магия? Где заканчивается логика и начинается вера? Вот два главных вопроса сознания, как сказал мне мой друг-философ, доживший до конца своих дней, а потом повернувший назад. Вот главный предмет для размышлений, конечная цель исканий, основное определение нашей сущности. Жизнь есть преддверие смерти, и, зная это, мы не перестаем искать ответы, всегда искать ответы.

Эта истина лежит в основании Храма Парящего Духа. Это храм и библиотека, место для поклонения и размышления, для споров и философии. Его камни скреплены верой и магией; его стены воздвигнуты из удивления и надежды, его потолок поддерживается разумом. Здесь Кэддерли Бонадьюс оценивает интеллект и запросы своих многочисленных посетителей, как ученых, так и приверженцев веры, и убеждает их не отступать перед главными вопросами бытия, не отгораживаться от них и не отвращать других застывшими догмами.

В обширном мире сейчас разгораются яростные дебаты: спор между рассудком и догмой. Кто мы — прихоть богов или результат гармоничного процесса? Вечные или смертные, а если вечные, то каковы должны быть отношения между компонентом вечности — душой и тем, что предназначено на корм червям? Какой будет следующая ступень для нашего сознания и духа: дальнейшее самоосмысление или утрата индивидуальности в единении со всем остальным миром? Каково соотношение между решаемыми и нерешаемыми проблемами и к чему может привести рост первых, ценой уменьшения вторых?

Даже самое простое обсуждение этих вопросов, безусловно, представляет большинству людей волнующие возможности, а кому-то может показаться заслуживающей наказания ересью. Сам Кэддерли однажды признался мне, что жизнь была бы намного проще, если бы он мог попросту принять существующий порядок и жить только настоящим днем. Ирония его признания не ускользнула от меня. Молодой Кэддерли, один из самых выдающихся жрецов бога Денира, со скептическим недоверием относился даже к божеству, которому служил. Да, он был жрецом-агностиком, но весьма могущественным и наделенным божественной силой. Если бы он поклонялся другому богу, а не Дениру, чьи постулаты поощряли любые изыскания, молодой Кэддерли вряд ли удостоился бы дара исцеления или возможности вызывать ярость своего божества.

Сейчас он уже уверен в вечности Денира и даже допускает существование некоего небесного царства, но продолжает задавать вопросы и искать ответы. В Храме Парящего Духа ради изучения и глубокого постижения раскрываются многие истины — законы внешнего мира и даже небесные законы. Собравшиеся там ученые со всей скромностью и отвагой пытаются осветить все детали схемы нашей реальности, оспаривают контуры множественности Вселенных и законов, управляющих ими, они меняют наше представление о самой планете Торил и ее расположении относительно луны и звезд.

Кое-кто видит в этих попытках ересь, опасное вторжение в царство знания, которое должно остаться в распоряжении лишь божественных существ, во всем превосходящих нас. Что еще хуже, эти ярые фанатики судьбы утверждают, что подобные искания и бестактные толкования унижают самих богов и отвращают от веры тех, кто жаждет услышать откровение. Но для таких философов, как Кэддерли, сложность системы и множественность миров только увеличивают их преданность божеству. Гармония природы, утверждает Кэддерли, совершенство универсального закона и процесса гораздо нагляднее свидетельствуют о божественной силе, чем представление, рожденное слепотой или трусливым невежеством.

Пытливый ум Кэддерли пришел к заключению, что система божественных законов намного превосходит все предрассудки Материального Уровня.

А для многих других, даже для тех, кто поддерживает искания Кэддерли, в этом заключается источник вечного беспокойства.

Правоту жреца Денира подтверждают жизнь Кэтти-бри и ее увлечение магией. Она говорит, что находит в ней утешение, поскольку ее невозможно объяснить. Ее вера в духовность возрастает пропорционально могуществу чародейки. Магия существует независимо от каких-либо объяснений и вопросов, и в этом состоит сущность веры.

Я не знаю, существует ли Миеликки. А если она или любые другие боги присутствуют в нашей реальности, мне неизвестно, заботит ли их судьба бродячего темного эльфа. Заповеди Миеликки — нравственность, чувство общности и служения, благодарности за данную жизнь — реальны для меня и живут в моем сердце. Они были со мной еще до того, как я узнал о Миеликки, и останутся со мной даже в том случае, если я получу неоспоримое доказательство того, что никакой богини не существует.

Определяет ли наше поведение страх перед наказанием, или мы повинуемся велению сердца? Я выбираю второй вариант и надеюсь, что так же ответит любой взрослый человек, хотя, исходя из горького опыта, не раз убеждался, что это не всегда справедливо. Желание попасть на те или иные небеса ценой примерного поведения было бы слишком прозрачной уловкой для любого бога, и если твои взгляды не согласуются со взглядами творца небесного царства, то… какой в этом смысл?

Поэтому я отдаю должное Кэддерли и другим искателям, тем, кто не надеется на помощь богов и отвергает простые ответы, а продолжает отважно карабкаться к вершинам истинного величия и истинной гармонии.

И пока народы Фаэруна вплоть до самой смерти заняты своими насущными делами, они не перестанут сомневаться в откровениях, приходящих из Храма Парящего Духа, а порой будут их откровенно отвергать и игнорировать. Желание Кэддерли лично исследовать мироздание силами своего достойного восхищения ума, несомненно, может вызвать страх, особенно когда дело касается одного из самых основных и пугающих понятий — смерти.

Что до меня, то я всегда поддерживал своего друга-жреца. Я помню ночи, проведенные в Долине Ледяного Ветра, на Подъеме Бренора, где простирающаяся под ногами тундра кажется дальше, чем звезды над головой. Не были ли мои размышления тогда ближе к ереси, чем искания Храма Парящего Духа? А если Кэддерли и его сподвижники достигли такого же результата, какого достиг я, стоя на той горной вершине, значит, мой друг достаточно защищен от менее просвещенных и приверженных догмам глупцов, которые проклинают его, оскорбляют и обвиняют в ереси.

Мое странствие к звездам, среди звезд и вместе со звездами привело к абсолютному удовлетворению и бесконечной радости, к ощущению такой полноты мира, какой я еще не знал.

А самым сильным ощущением в тот миг единения со всей Вселенной было то, что я, Дзирт До’Урден, чувствовал себя богом.

Дзирт До’Урден

Глава 1 ВТОРЖЕНИЕ В СНЫ ДРОУ

Я найду тебя, дроу.

Темный эльф резко открыл глаза, и его превосходные чувства мгновенно настроились на окружающую реальность. Но голос, прервавший спокойное Дремление, остался в мозгу.

Этот голос был ему знаком, и он пробудил отчетливые воспоминания о катастрофе, происшедшей лет пятнадцать назад. Этого не может быть. Дракон был уничтожен, потому что никто, даже такой огромный красный ящер, как Гефестус, не мог выжить после того, как Креншинибон одним взрывом выбросил всю свою мощь. А если бы он даже выжил, почему не поднялся еще тогда, пока его противники были такими беспомощными?