Читать книгу "Улыбка Горгоны - Лариса Соболева"

Ларичев оказал ей услугу: не на общественном транспорте заставил трястись, а усадил в личный автомобиль и сел за руль, по дороге, к счастью, не приставал с расспросами. Иногда, во время остановок на светофоре, она ловила на себе его любопытные взгляды, но он не заговаривал, а ей тем более не хотелось открывать рот, Вероника готовилась к «процедуре».

Но когда тебе показывают замороженный, почти бесформенный, отсюда плохо узнаваемый труп и просят опознать: твоя ли это сестра Зина, чужие слова не доходят, их попросту не улавливает ухо. Только всматриваешься и всматриваешься в искаженные смертью черты, но ищешь не сходства, а различия, чтоб успокоить прежде всего себя: это не она, не Зина.

– Девушка, вам валерьяночки накапать? – спросил кто-то.

Вероника не отреагировала, она смотрела, не мигая, не дыша, с каждой секундой убеждаясь против желания, что видит безжизненное тело Зины, Зинки-оторвы, Зиночки-шалуньи, хитренькой, умной и безбашенной. Сильные руки взяли Веронику за плечи, словно хотели поддержать, а она всего-то сделала шаг назад, да неудачно, пошатнулась.

– Вы не ответили, – раздался рядом знакомый голос следователя, – это ваша сестра Зинаида Долгих?

Наконец Вероника услышала, повернула голову и встретилась взглядом с глазами Ларичева, в которых заметила сочувствие, но сил хватило лишь утвердительно кивнуть. В следующий миг, когда она повернулась к Зине, ту полностью накрыли тканью, которая отделила мертвую от живых.

Ларичев вел ее, держа за локоть, хотя это было лишним, Вероника неплохо держалась на ногах, просто в голове бурлил хаос из обрывочных воспоминаний, только что виденного трупа и множества вопросов. Она позволила руководить собой, в молчании поворачивала в ту сторону, куда тянул ее следователь, и покорно шла дальше.

Он отвез ее в гостиницу, даже проводил до номера, что с его стороны было верхом галантности – все же Ларичев при исполнении и не обязан заботиться о родственниках зарезанных. Вероника поблагодарила его, а в номере упала на кровать и очень долго лежала без движений, глядя в потолок.

Глава 2

Следующий день мало-мальски вернул ее в нормальное состояние, настала пора подумать о захоронении, но этот вопрос без следователя, как догадывалась Вероника, решить нельзя, поэтому отправилась к нему. Она не представляла, сколько ждет ее неожиданностей. Но он не сразу огрел обухом по голове, вначале Ларичев, жизнь которого явно состояла из одних вопросов, отдал дань вежливости:

– Как вы?

Дежурная вежливость, не предусматривающая даже мизерного интереса к самочувствию человека, а Вероника к подобным проявлениям относилась с предубеждением.

– Могли бы не спрашивать, – буркнула она. – Или вы полагаете, что после вчерашней «процедуры» люди пляшут от радости?

– Ну, иногда. Да-да, иногда и пляшут – когда являются единственными наследниками всего имущества. Правда, на похоронах безудержно рыдают, но скорей всего от радости.

Циник, отметила про себя Вероника, слава богу, ей недолго предстоит общаться с ним. Она приступила к делу:

– Я могу забрать сестру и как это сделать?

– Можете. Труп у нас и без того задержался, я подготовлю соответствующие бумаги… Кстати, у вас есть в нашем городе знакомые, родственники?

– Никого. Я этот город не знаю.

– Значит, и друзей сестры вы тоже не знаете, – вывел он, кажется, разочаровавшись. – Трудно вам придется с организацией похорон.

– Справлюсь. Я могу идти? – И вскочила.

Она переоценила себя, в этом месте Вероника чувствовала все признаки западни, а Ларичев виделся ей коварным охотником, расставляющим невидимые ловушки. Уж неизвестно, с чего это вдруг у нее возникли такие ощущения, но, не выяснив и толики всех обстоятельств, при которых погибла Зина, она поспешила быстрее уйти отсюда.

– Сядьте, – приказал он.

Вероника плюхнулась на стул, замерла. Выпала сумочка из рук, она подняла ее, уложила на колени, сжав до боли пальцы, потому что Ларичев хладнокровно сканировал ее глазами. Под этим пристальным взглядом было не по себе, будто она в чем-то провинилась, а он готов огласить вслух ее вину. Вместо этого Ларичев удивил ее и бесстрастным тоном, и неожиданным поворотом:

– За три дня до убийства ваша сестра написала завещание и сделала вас единственной наследницей всего своего имущества.

– Меня?! – только и вымолвила Вероника.

– Вас, вас. Несмотря на ссору между вами. Странно, да?

Вон для чего он начал с прелюдии о наследстве, ему интересно поглядеть на реакцию Вероники – до какой степени она возрадуется. До чего же черствый человек.

– Какое имущество? – скептически фыркнула она. – У Зины?

– Квартира в элитном доме двухкомнатная, сто квадратных метров, в ней – все путем, то есть полный достаток, хотя ваша сестра нигде не работала. Не работала, а счет в банке имела приличный. Если не ошибаюсь, немногим больше миллиона, для многих это огромные деньги.

Вероника уловила в его фразах некий намек, а на что он намекал, не догадывалась, двойной смысл ее беспокоил, поэтому она излишне резко сказала:

– Не понимаю, к чему вы клоните?

– Я рассуждаю, – снисходительно усмехнулся Ларичев и, к ее радости, опустил глаза, чертил круги на листе бумаге, словно ему безумно скучно. – Не подскажете логику вашей сестры? Вы не общались, даже не перезванивались пять лет, что же побудило ее написать завещание на ваше имя за три дня до гибели? Она как будто чувствовала, что скоро умрет насильственной смертью.

– Никто не может знать, что она чувствовала, вы тем более, – дерзко заявила Вероника. – Где Зина жила? Скажите адрес. Надеюсь, соседи не откажутся проводить ее и помочь мне.

Ларичев быстро настрочил на листе бумаги адрес, подвинул к ней, она, читая, не обратила внимания на его последнюю фразу:

– Это в новом микрорайоне. Не думаю, что соседи помогут, но попытайтесь. Да, вот еще что… подпишите подписку о невыезде.

Шевеля губами и запоминая, Вероника прочла адрес, сложила лист и, засовывая его в сумочку, спросила:

– Все?

– Подпишите, – указал он глазами на листок, одновременно подавая авторучку. Когда она собралась поставить свою подпись, Ларичев упредил бездумный поступок: – Прочтите сначала.

Вероника начала читать… вдруг ее глаза из длинных стали круглыми – какие ей всегда нравились, в ужасе она выдавила:

– Подписка?!. А… а почему?!

– До конца расследования вам предстоит находиться в городе.

– Вы в своем уме?! – взвилась Вероника, забыв, с кем имеет дело. – У меня отпуск только две недели! А потом… потом работа… и… я выхожу замуж… Нет, я не могу торчать здесь до конца… тем более, этот конец неизвестно когда наступит! Вы же годами ведете следствие, мне что же, все это время жить здесь?!