Читать книгу "Еще один шанс любить - Янина Пилипенко"

Не выдержав смену его настроения, с радости на отчаяние, читавшееся в голубых глазах, я перевела взгляд в сторону, где опять наткнулась на шампанское и бокалы, меня передернуло.

Саня, проследив за моим взглядом, замер на несколько секунд, а потом, потупив взгляд в пол, как нашкодивший котенок, произнес:

— Прости.

— Я не хочу ничего слышать, а тем более говорить об этом. Сейчас для меня главное — это ребёнок, его жизнь и здоровье, все остальное — пустое. Мне нужно в мед комплекс к Ольге, ты можешь отвезти меня туда?

— Могу.

— Ты пил?

— Нет. Твой костюм на диване в гостиной. Я выгоню машину из гаража, а ты пока собирайся. Жду тебя во дворе, — безжизненным голосом сказал Саня и ушел.

Мне его не жалко, мне… его… не… жалко… Нет жалко, что может быть хуже, чем узнать, что твоя мечта сбылась, но ты все испортил. Сам виноват. Все хватит сердце раздирать, оно и так кровоточит, в душ и вещи собирать.

— Ребёнок, ты знай, что мама и папа тебя любят и очень ждут твоего появления, — сказала я, поглаживая свой еще плоский живот.

* * *

В больнице Ольга Фёдоровна провела тщательный осмотр, написала назначения, оформила в отдельную палату, предположительно на неделю.

— В принципе ничего страшного нет, для полноты картины мне просто нужны результаты всех твоих анализов и заключение киевского УЗИ.

— Это хорошо, а то я думала что-то с ребёнком, уже не девочка, мало ли что.

— Маргаритка, в тридцать пять самое время рожать.

— Вы как никто знаете, как я хочу этого ребёнка.

— Да знаю, но мне не нравиться твое настроение мамочка, у тебя нервная система на пределе, поэтому полежишь в больнице под моим присмотром, прокапаем системы, поколем витамины. Покой, положительные эмоции и ни каких стрессов.

— Ольга Фёдоровна.

— А.

— Вы не могли бы сказать Саше про покой и положительные эмоции, он там в коридоре. Я хочу, чтобы он поехал домой, а то я его знаю, будет сидеть всю ночь возле меня. Сам не отдохнет и мне не даст расслабиться.

— Хорошо скажу, — рассмеялась Ольга.

В коридоре нас ждал Саня и дежурная медсестра. Ольга дала распоряжение медсестре, сопроводить меня в палату № 13 (ирония судьбы). А Саню пригласила в палату для серьёзного разговора, как она выразилась, таким тоном, что он не стал возражать.

Палата была не большая в постельных тонах, как не странно, очень теплая с отдельным туалетом и душем. Пока я в душе надевала рубашку и халат, медсестра, надо будет узнать её имя, застелила мою постель и просматривала назначения Ольги Фёдоровны.

— Как Вас зовут, — спросила я, выходя из душа.

— Меня зовут Лиля, Маргарита Александровна.

— А меня просто Рита.

— Хорошо, спокойной ночи Рита.

— И Вам спокойного дежурства.

Я быстро забралась в кровать и провалилась в глубокий, но тревожный сон. Наконец-то этот день закончился.

* * *

Проснувшись рано утром, я не сразу поняла, где нахожусь и что собственно произошло. Однако мозг быстро сложил в моей голове пазл вчерашних событий, отчего тело стало тяжёлым, как будто его привалило бетонной плитой, а мысли вихрем носились в моей голове в хаотичном порядке.

Вчера мне было плохо физически, в стрессовой ситуации организм сгруппировался и не давал волю эмоциям, а сегодня меня накрыло волной душевной боли, все время всплывали картинки: спальни, лицо Сани, лицо Алисы, этой злосчастной бутылки из-под шампанского, бокала с алой помадой. Я хочу зацепиться за какую-то мысль, чтобы упорядочить весь поток информации в голове, но не могу. Мне надо принять решение, но какое? Как жить дальше?

Я лежу на спине, смотрю в потолок и мне всё равно, что происходит вокруг, мне всё равно, как я жила раньше, мне всё равно, как буду жить потом. Только очень болит внутри, в груди чувствуется боль, острая, раздирающая боль. Душа или сердце? Наверное, так болит душа, когда её растоптали или так болит сердце, когда его выдрали из груди. Болит и то и другое, невыносимо болит.

Стало бы легче, если поплакать, а слез нет. Моему организму даже слёз на этих предателей жалко. Покричать, рот открыла, а звука нет. Мне нужна разрядка, сильная эмоциональная разрядка.

Ребёнок, вот что самое главное, а не мое самобичевание. Он не замедлил напомнить о себе, токсикоз, снова душевная боль затмилась физической и я понеслась в душ.

Как все-таки горячий душ хорошо влияет на мой организм, лучше конечно, горячая ванна с кофейной пеной, но о ванне придется забыть надолго, Ольга Фёдоровна запретила.

Только выйдя из душа, я заметила на тумбочке мой телефон, стоящий на зарядке, коробку с лекарствами, упаковку апельсинового сока, бутылку минеральной воды без газа и цветущую белую орхидея, мою любимую. Возле горшка с орхидеей стояла маленькая открытка: «Спасибо за возможность стать отцом! Прости за все. Как бы не сложилась наша жизнь, помни, я очень люблю тебя и нашего малыша. Александр».

Каждой беременной женщине была бы приятна такая забота любящего мужчины, и мне приятна, но для меня эта забота отдает горечью разочарования. Это второй или третий раз, когда Саня признается мне в любви. Если бы не его измена, я бы не получила этого признания.

Интересно, когда Саня всё это принес вчера или сегодня, пока я была в душе. Не успев об этом подумать, в палату зашла медсестра, невысокого роста, коренастая, но с такими приятными чертами лица:

— Доброе утро, меня зовут Аня, — улыбнулась она своей широкой улыбкой.

— Доброе, я Рита, приятно познакомится, — я попыталась улыбнуться ей в ответ.

— Сегодня все манипуляции буду проводить я, но только после того, как Вы позавтракаете, — протараторила Аня.

— Хорошо, дайте мне полчаса на завтрак и я вся в Вашем распоряжении.

— Конечно, приятного аппетита. Лиля сказала, что Ваш муж купил вчера все лекарства, так, что возвращайтесь, будем лечиться.

На этой оптимистичной ноте мы вышли с Аней в коридор, я направилась в столовую, а она пошла дальше по палатам.

На завтрак была овсянка, чай, бутерброд с маслом и сыром, в принципе съедобно. Кое-как поев, я вернулась в палату.

* * *

Телефон уже зарядился, показав полдевятого утра. Надо позвонить родителям, обрадовать новостью о прибавлении в семействе. После пяти гудков мама всё-таки ответила:

— Привет, Ритуля! Как там столица нашей родины? — ещё сонно спросила мама.

— Мамочка я в Харькове. У меня для вас две новости: одна хорошая, вторая тоже ничего. С какой начать? — отчеканила я как можно бодрее.

— Ритуля, ты меня пугаешь. Что случилось, почему ты так рано вернулась? — уже не сонным, а очень встревоженным голосом спросила мама.