Читать книгу "Школа гейш - Алина Лис"

— Станешь первой?

Она выдержала его взгляд:

— Стану.

Если на то будет милость Амэ-но удзумэ, но этому мужчине нельзя показывать сомнение, или он подомнет, сотрет, уничтожит Мию.

— Ты слишком уверена в себе для безродной девки. — Господин Такухати сощурился, а потом коварно улыбнулся. — Слушай, первая ученица, как насчет пари? Если ты победишь, я оставлю тебя в покое. Если проиграешь, покажешь мне все, чему тебя научила Итико.

Опасность! Где-то в его словах таилась ловушка. Но где?

Директор не судит состязания, это делают гейши-наставницы. И у него нет власти приказать им судить нечестно. Почему же он тогда так уверен, что Мия проиграет? Она и вправду хороша в танцах, одна из лучших среди майко…

— Подумай, — все с той же улыбкой добавил господин Такухати, — сколько у меня возможностей испортить жизнь строптивой лучшей ученице, чтобы научить ее послушанию и скромности.

— Я согласна на пари, господин Такухати. Прошу, разрешите мне удалиться. Я должна подготовиться к состязанию.

Он выпустил ее волосы.

— Иди.

Только покинув комнату, Мия позволила себе бессильно сползти по стене. Ноги не держали, руки тряслись при одном воспоминании о случившемся.

Зачем она это сделала? Зачем согласилась на безумное пари?

Она вздохнула и начала медленно собирать волосы, чтобы уложить их заново в узел.

Теперь она не вправе проиграть!

С солнечными лучами во двор пришло тепло. Туман еще стоял над сопками, стелился меж сосен, но здание школы, низкое и приземистое, с чуть загнутыми вверх краями крыши, уже прогрелось. Солнечный свет рябил, отражался от водной глади маленького пруда с лотосами. Если бы не порывы пронзительного зимнего ветра, можно было бы поверить, что пришла весна. Но рано, пока рано.

Солнце гладило крыши маленьких домиков, где ночевали и жили наставницы и ученицы.

Мия медленно обула сандалии-гэта и вышла из здания. Прочие ученицы вместе с наставницами сейчас завтракали в столовой, но ей после разговора с директором кусок не лез в горло и не хотелось слушать чью-то веселую болтовню.

Нужно собраться! Первый урок — каллиграфия. Если у нее будут так дрожать руки, это сразу заметят.

Тихий клекот со стороны обычно пустующего загона для скотины заставил ее вздрогнуть. Птица фэнхун!

Фэнхуны вили гнезда в жерлах вулканов и питались живым пламенем, не давая силе земли вырваться на поверхность и уничтожить все живое. Наверное, Акио Такухати действительно могучий маг, если сумел укротить фэнхуна.

Волшебный летун сидел за оградой. Со сложенными крыльями он казался не таким уж большим — два дзё[Японская мера длины. Одно дзё равняется примерно трем метрам.] в длину. Пламя в его груди едва тлело.

Мия подошла ближе, рассматривая чудо-птицу. Кожистая пленка века чуть дрогнула, птица повернула голову и уставилась на Мию в упор.

«Чего ты хочешь?» — эта мысль не принадлежала Мие. Она была чужой, сказанной гортанным резким голосом. Только голос этот звучал у Мии в голове.

— Кто здесь? — Мия вздрогнула и оглянулась, но двор был пуст. Никого, кроме нее и птицы.

«Ты слышишь меня? — Теперь в голосе, которым говорил незнакомец, ощущалось удивление. — Ты маг?»

— Нет.

Мия еще раз обернулась. Никого. Только фэнхун все так же рассматривал ее в упор, слегка наклонив голову.

Она охнула от неожиданного прозрения и спросила у птицы:

— Это ты говоришь со мной? Ты умеешь говорить?!

«Мы все умеем. Только люди не умеют слушать. Никто, кроме магов». — Гигантская птица подошла ближе к краю ограды. Крылья волочились за ней. Вопреки ожиданиям, фэнхун не источал жара. Волны огня, гулявшие по перьям, светили, но не грели.

— Я не маг, — возразила Мия, — у меня глаза черные.

«Это потому, что твое пламя еще спит. Чем больше сила, тем труднее разбудить. Это мудро. Вы, люди, как птенцы. Никто не пустит птенца в самое жерло».

Хоть от птицы и не шел жар, Мие стало жарко.

— И как разбудить мое пламя? — жадно спросила она у фэнхуна.

Тот покачал головой. Совсем по-человечьи.

«Я не знаю, маленькая майко. Но я видел, что Акио Такухати положил на тебя глаз. Будь осторожна и не гневи его. Я знал немало людей, но не встречал никого более жестокого».

— Почему тогда ты служишь ему?

«Он наложил на меня путы. Сплел сеть из волос покойной ведьмы, вымочил ее в черных водах проклятого источника и поймал в силки, как перепелку. — В голосе фэнхуна послышалась тоска. — Я бы все отдал, чтобы вернуться домой, на склоны священной горы. Где-то там до сих пор живет моя семья, маленькая майко. Они не знают, что случилось со мной».

— Ох…

Сердце сжалось в груди. Мия с восьми лет не знала иной семьи, кроме школы, но она помнила свою мать — немолодую полную женщину с теплыми руками и лукавыми морщинками вокруг глаз. Мия бы все на свете отдала, чтобы вернуть ее. Обнять, уткнувшись в застиранное кимоно, положить голову ей на колени, испрашивая благословения.

— Есть ли способ тебя освободить?

«Это может сделать только маг, маленькая майко. Черная сеть всегда со мной, оплетает мои крылья. Но я благодарен тебе за сострадание».

В воздухе разнесся удар гонга, призывая учениц на первый урок.

«Иди, маленькая майко, — устало сказал фэнхун, — или опоздаешь. Если судьба однажды занесет тебя к подножию священной горы Адзаси, найди моих сородичей и расскажи им, что Хоно Рыжее Перо не погиб, но томится в неволе».

— Хоно Рыжее Перо, — тихо повторила она и поклонилась фэнхуну, как младший кланяется старшему. — Мое имя Мия, и если в моих силах помочь тебе, я помогу.

Глава 2

ТАНЕЦ СИРЕНЕВОГО ЖУРАВЛЯ

Из-за назначенного на вечер состязания отменили половину уроков, и уже к обеду выпускницы освободились. Младшие девочки должны были подойти позже, чтобы присутствовать на ежегодном сражении за звание Ивовой ветви в качестве зрительниц.

Звание было почетным. Гибкая ива — воплощение женственности, сути гейши. Податливая, но стойкая, она гнется, но не ломается и может больно хлестнуть в ответ.

Победительница получала подарок — серебряные шпильки-кандзаси с символом «Медового лотоса» и иероглифом собственного имени.

Кумико подошла, когда Мия уже завязывала пояс-оби на особом кимоно для танцев. Рукава-крылья расшиты изображением летящей сакуры, ткань обрисовывает тело мягкими складками, подол тянется по полу, стекает у ног лужицей сиреневого шелка.

Обернувшись, Мия поймала полный ревнивой обиды взгляд майко. Ичиго и Оки за ее спиной тоже смотрели недобро.