Читать книгу "На крестины в Палестины - Алексей Лютый"

– Нет, блин, неурожайный год вам на желуди, разве можно так с собственным обедом обращаться, – обиженным голосом заявил он. Мы оторопели.

– Я, конечно, понимаю, что вы тут новенькие, но меру-то знать нужно, как вы думаете? – продолжил дикий свин, не обращая внимания на все семь, включая три горынычевских, открытых ртов. – Вы думаете, что, кроме вас, у меня клиентов нет? А хрен угадали! И вообще, нечего обслуживающему персоналу вред наносить.

– Сеня, блин, ни хрена себе – он разговаривает! – сделал открытие Андрюша.

– Угу, – с трудом захлопывая челюсть, заявил мой хозяин. – А тебе его еще и есть нужно будет.

– Да ни за что! – рявкнул Попов.

– Так, значит, вы заказ снимаете? – с надеждой в голосе поинтересовался кабан.

Вот тут я окончательно оторопел. Я-то думал, что мой Рабинович пошутил, когда говорил о том, что Андрюше этого парнокопытного болтуна есть придется, а оказалось, что кабанчик и в самом деле был поповским заказом. Интересно, руководством этого санатория предполагалось, что мы свинью сырой есть будем? Это ведь мне или там Горынычу такое не впервой, а для людей – неизлечимая травма психики. Или мы самостоятельно его жарить должны? В принципе нет проблем. Керогаз, хоть и говорящий, но имеется. Жаль только, что в качестве вертела использовать нечего. Не на резиновую дубинку же его насаживать!..

– Какой заказ? – тем временем переспросил у свина Попов.

– Кабанчика заказывали? – устало поинтересовался говорливый парнокопытный зверь, усаживаясь на задние лапы.

Андрюша кивнул.

– Ну а чего пялитесь тогда? Будете есть, или мне назад отправляться?

– Тебя есть? – Попов окончательно ошалел.

– Он у вас придурочный? – Кабан почему-то спросил это у моего хозяина. Видимо, Сеня даже у говорящих зверушек приступы полного доверия вызывает.

– Есть немного, – согласился Рабинович. – А что, сильно заметно?

– Тогда держите его в соответствующем заведении или хотя бы с громкой связью работать не позволяйте, – возмутился свин. – Сами-то заказ подтвердите, или я сюда без толку тащился?

– А как тебя есть можно? – встрял в разговор любознательный Ваня. – Ты же не жареный!

– Ой, господи, проблему нашли, – фыркнул кабанчик и на наших глазах оторвал себе заднюю ногу. Пару секунд он помахал ею в воздухе, и без каких либо видимых воздействий нога лишилась щетины и подрумянилась. В пасти у кабанчика тут же невесть откуда возникла серебряная тарелка, он положил окорок на нее и с ловкостью шеф-повара престижного ресторана накрошил на тарелку петрушки, сельдерея и еще какой-то зелени. – Еще вопросы есть?

Не знаю, были ли у кого-нибудь из моих ментов вопросы, но лично я даже пожеланий не имел. Нет, вы не подумайте, что мне свиные ножки никогда есть не приходилось, но не таким же способом! Значит, этот кабан сначала с нами разговаривает, потом спокойно отрывает у себя окорок и, не переставая общаться, протягивает нам собственную конечность на тарелке. Не знаю, как вам, но лично мне такой способ питания не понравился. Плевать, конечно, на то, как местные кабаны со своим собственным телом обращаются, но, если они хотят, чтобы я ими питался, пусть готовят жаркое не на моих глазах. А то, честное слово, каннибализмом все это здорово воняет… Похоже, у моих ментов было сходное мнение.

– Андрюша, ты это есть будешь? – брезгливо поинтересовался у криминалиста мой хозяин.

– За дурака меня держишь? – обиделся Попов.

– А в чем, собственно говоря, проблема? – возмутился их реакцией кабанчик. – Мясо свежайшее, зелень только что из огорода, кетчуп или майонез – на выбор. Что вас не устраивает? Капризничать вздумали? Теперь что же, заказу пропадать? Или мне самому собственную ногу есть?

– А это уж как хочешь, только мы такой дрянью питаться не будем, – покачал головой Рабинович.

– Ну, как хотите, – фыркнул свин и, приделав назад окорок, тут же начавший обрастать щетиной, поплелся обратно в лес. – Только учтите, что я о ваших выходках начальству непременно доложу…

– Сеня, ты куда нас затащил? – наивно поинтересовался Андрюша, провожая кабанчика глазами. – Вытаскивай нас срочно из этого сумасшедшего дома!

– Андрюша, я уже этой керосинке летающей говорил, – мой Рабинович махнул рукой в сторону Горыныча, – куда со своими претензиями обращаться. Вот садитесь вместе и пишите прошение на имя Лориэля. Потом можете попробовать телефон в окрестностях найти и с ним о встрече договориться.

Речь моего хозяина тут же заглушила прежняя мелодия, а затем голос той же суч… то есть женщины – ну путаюсь я все время! – оповестил:

– Абонент временно недоступен. Телефон либо отключен, либо находится вне действия нашей станции.

– Тьфу на вас всех! – окончательно потеряв терпение, рявкнул Рабинович и, поднявшись с травы, заявил: – Пошли отсюда, пока все до единого с ума не посходили.

– А куда пойдем? – поинтересовался Жомов.

– А куда глаза глядят, – буркнул мой хозяин и пошел по тропинке на север. Куда, собственно говоря, глядел лишь он один.

Мы вереницей потянулись за Рабиновичем. Причем тихоходного Горыныча, как обычно, взял на плечико вместо багажа Андрюша Попов. Кстати, о багаже. Обычно мы начинаем путешествие налегке и к его окончанию обрастаем пожитками, как бездомная сучка по весне – свитой почитателей. В этот раз было все иначе. Сеня, конечно, изо всех сил старался в Египте нажить побольше добра, но некий субъект с отвратительным характером, тошнотворно слащавым именем, маленького роста и скоммунизденными у зазевавшейся мухи крыльями – вы понимаете, о ком я говорю, – испортил моему хозяину все удовольствие.

Надо же было додуматься до того, чтобы вышвырнуть Рабиновича из Мемфиса и даже вещи не дать собрать?! Я думаю, теперь у эльфоненавистника Попова появится новый идейный друг, а у Лориэля одним непримиримым врагом станет больше. Хотя почему одним? Я в эту компанию тоже запишусь, хотя бы потому, что из-за испорченного эльфом настроения моего хозяина мне теперь не один день его альфа-лидерские замашки терпеть придется.

Слава Полкану, Сеня меня своими придирками пока не тревожил. Он хмуро шел впереди колонны всей, ни на что не обращая внимания. Да, собственно говоря, вокруг и не было ничего, на что стоило бы посмотреть. Лес по обеим сторонам тропинки был удивительно одинаковым: те же дубы с отполированной до блеска листвой, та же травка, вопреки всем законам логики удивительно одинаковой высоты, словно газон перед особняком нашего мэра, и невероятное для любого россиянина отсутствие какого-либо мусора. Даже обертки конфетной нигде не валялось, не говоря уже о таких обязательных вещах, как расколотые водочные бутылки, помятые консервные банки и пустые пачки от сигарет. В общем, было ясно, что если здесь кто-то и живет поблизости, то только настоящие дикари, не имеющие никакого представления о ландшафтном дизайне.

Мы шли минут тридцать, наверное, по совершенно однообразной местности. Не знаю, как моим друзьям, но лично мне стало казаться, что мы с места не сдвинулись, словно на тренажере топчемся. Я даже оглянулся назад, готовый к тому, что увижу позади себя ту самую поляну, с которой мы так упорно уходили. Не увидел и облегченно тявкнул. Менты тут же застыли и удивленно посмотрели на меня.