Читать книгу "Он, она и Анжелика - Кара Колтер"

Но вот жить там никто не хочет.

По радио прорезался голос Гарта Брука, который пел о неуслышанных молитвах. Ну-ну, послушаем, что ты мне об этом скажешь. Гаррет вздохнул — вот уже три месяца, как он лихорадочно ищет няню, и полгода, как выполняет обязанности и отца и матери.

Именно полгода назад раздался тот ночной звонок, который перевернул его жизнь.

Его брат-близнец с женой попали на своем маленьком самолете в плотный туман и упали у острова Ванкувер. Погибли оба, и прелестная племянница Гаррета Анжелика, которой только что исполнилось пять лет, осталась одна на белом свете. Как и он сам. Больше того. Оказалось, что по каким-то неведомым соображениям его брат и невестка в своем завещании поручили опекунство ему.

Ему. Гаррету Бойду. Небезызвестному в мире горноспасателю.

Гаррету Бойду, под руководством которого было проведено более тысячи успешных спасательных операций.

Гаррету Бойду, в жизни не имевшему дела с детьми.

В разных ситуациях приходилось ему бывать и всегда удавалось сохранять спокойствие и самообладание. Но только не в этой.

Так они и перебивались — он и крошечное создание, так похожее на него.

Однако постепенно эта капризная и избалованная малышка, с ее бесконечным щебетаньем и криками по ночам, когда она звала маму, заронила в душу Гаррета что-то совершенно новое, неизвестное ему прежде.

Оставшись с девочкой на руках, Гаррет решил, что как опекун он должен обеспечить ей наилучший способ существования, что, по его мнению, означало найти обожающую детей супружескую пару, которая и станет с любовью ее воспитывать.

Но прошла педеля, и, к своему удивлению, он обнаружил, что, обыщи хоть целый свет, не найдешь душу, которая любила бы девочку так, как он.

Он начал читать специальную литературу и узнал много нового — о причине слез, о плюшевых мишках, о детской коже, такой чувствительной, что пришлось стирать белье особым мылом, о макаронах с сыром, которые рекомендуется есть человечку ростом метр двадцать.

А теперь ей приспичило заплести французскую косу.

Он понял, что будет до конца жизни плести эту косу и все равно не заплетет как надо. Анжелика обожала самые странные прически, и он, чьи руки с легкостью завязывали веревку дюжиной разных узлов, тщетно пытался соорудить у нее на голове что-то похожее на изображенное на фотокарточке. У ее мамы.

Профессия, которой занимался Гаррет, к отцовству не располагала. Это было, пожалуй, посложнее, чем снимать альпиниста с отвесной скалы в буран при помощи вертолета. А теперь еще менее чем через сутки у него должны были начаться четырехдневные поисковые курсы.

Когда Гаррет только привез Анжелику, ему сразу пришлось взять ее в поисковую экспедицию с собой, потому что она его просто не отпускала и дело дошло до истерики. Однако девочке поправилось быть в центре внимания, отважно карабкаться вслед за ним на Бриллиантовую Голову под неусыпным вниманием всех членов экспедиции. К счастью, стоял август, да и операция была не из сложных, если такие вообще бывают.

Ей-то понравилось, а он не мог сосредоточиться на деле — он постоянно думал о ребенке.

А однажды случилась одна удивительная вещь. Анжелика вдруг сказала, что она что-то слышит вон там, за поворотом, и потребовала остановиться.

Он ничего не слышал, и никто ничего не слышал, а она вырвалась у него из рук и побежала. Гаррет рассердился, но вся его злость испарилась, едва он, вбежав следом за ней в пещеру, увидел там лежащего человека. Человек был без сознания, в очень тяжелом состоянии и, уж конечно, не мог никого звать.

На вопрос, как она узнала, что в пещере человек, девочка только пожала плечами: «Сама не знаю. Что-то услышала».

Вот так благодаря Анжелике поиски окончились благополучно. Хотя было непонятно, то ли это была случайность, то ли еще что.

Однако сейчас предстояли занятия четыре дня подряд с утра до вечера, и девочка вряд ли будет спокойно сидеть за последним столом со своей книжкой-раскраской.

Она звала Гаррета дядей. Сначала ему это поправилось, но когда она произнесла это слово в сотый раз за день… Еще не хватает, чтобы она звала его так во время занятий.

Конечно, ему поможет Кенди, добрая соседка. Но здесь возникала еще одна проблема. Кенди и раньше проявляла к нему больше чем просто соседскую симпатию, а теперь и вовсе, пользуясь его затруднительным положением, без стеснения старается привязать его к себе.

То, что ей не нравится, для нее не существует. Как и то, чего хочет он сам.

Он мог уступить. Кенди — миловидная женщина, немножко склонная к полноте. Живет одна с двумя бойкими детьми-дошкольниками. Что из того, что все ее разговоры сводятся к мыльным операм, которые она смотрит целыми днями, выставив во двор перед домом громадную спутниковую тарелку?

Зато она любит Элизу и не собирается никуда оттуда уезжать. Она играючи справляется с волосами и лентами Анжелики. Ей ничего не стоит заплести французскую косу. Ей достаточно консервированного тунца и кукурузных хлопьев, чтобы приготовить что-нибудь вкусненькое.

Ему тридцать лет. Он целиком поглощен работой и никогда не думал о женитьбе.

Его стихия — горы. Он, как никто, умеет проникнуть в их душу и понять их величественную, суровую красоту. Его манят еще не раскрытые загадки. Это — его жизнь, его семья, и другой ему не надо.

Но зато надо Анжелике.

Ей нужна мать.

Он представил, как станет каждый день возвращаться домой, где его будет встречать Кенди… Нет, это невозможно. Даже ради Анжелики.

— Няню. — Гаррет сказал это вслух, просительно глядя куда-то вверх. — Помощницу.

Он уже давно свернул с шоссе, и до Элизы оставалось минут десять езды, когда до его уха долетел какой-то звук на заднем сиденье. То ли дыхание, то ли шорох.

В отличие от большинства людей, Гаррет доверял своим ощущениям, а сейчас он затылком чувствовал что-то неладное.

Там кто-то есть.

Это было так ясно и очевидно, что он сам удивился, как не заметил этого раньше. Он ничем не выдал своей догадки и продолжал держать скорость, скосив глаза на двери.

Так и есть — запоры на задних дверях не нажаты.

Он беззвучно выругался — провинциальная простота. В Элизе и слыхом не слыхивали, что надо запирать машину. В Ванкувере он сообразил запереть дверцу, из которой выходил, об остальных просто забыл.

И вот нате вам.

Теперь ни в коем случае нельзя было подъезжать к дому Кенди — там дети, а этот психопат мог оказаться вооруженным.

Раздумывать было некогда.

Он плавно съехал на обочину дороги и остановился, не заглушая двигателя. Потом вытащил из кармана джинсов небольшой нож, который всегда носил с собой, и, стремительно перепрыгнув на заднее сиденье, дернул одеяло.