Читать книгу "Подари мне поцелуй - Кейт Доули"

— Ингрид, ты очень злая, хотя еще так молода!

— Дайан, хочу тебе напомнить, я младше тебя всего на два года.

— А мне кажется, что ты до сих пор еще находишься в школе! Так безответственно и по-детски ты себя ведешь!

— Ой, только не надо нотаций! Тем более что двору пора склониться в почтительном поклоне. Возрадуйтесь, солнце нашего театра входит в двери!

Дайан только покачала головой. Но действительно на пороге репетиционного зала появился Итен Колфилд — главный режиссер «Театра Эдвина Бута». Высокомерным кивком головы он поздоровался со всеми присутствующими.

Самый известный режиссер Нью-Йорка был одет в светлый пиджак, потертые джинсы и коричневые ковбойские сапоги. Вокруг шеи Колфилда в несколько кругов был обвит вязаный шарф. Даже в самую жестокую жару режиссер не позволял себе показаться на людях без шарфа и берета. Он считал, что в них выглядит типичным представителем богемы. Итен Колфилд начал в последние годы очень быстро стареть. Он уже всерьез задумывался о пластической операции, чтобы удалить обвисшие складки кожи на лице и убрать второй подбородок — даже яркий шарф уже не мог отвлечь внимание от обрюзгшей шеи великого мастера.

— Сегодня он неудачно прикрыл лысину беретом, — довольно громко прокомментировала Ингрид внешний вид своего непосредственного босса.

Актеры, которые не очень хорошо относились к режиссеру Колфилду, постарались скрыть улыбки. Но часть коллег гневно повернулась к Ингрид, чтобы попросить быть немного повежливее. Но, заметив, что она явно желает с кем-нибудь схлестнуться, не решились делать ей замечание. Уже давно в «Театре Эдвина Бута» Ингрид боялись не меньше — а некоторые и больше, — чем главного режиссера. Она никогда не стеснялась сказать все, что думает о человеке, ему в лицо. И не многие так легко выдерживали правду о себе.

Так что очередная выходка Ингрид осталась безнаказанной.

Колфилд укоризненно посмотрел на нее и покачал головой, которая действительно уже активно начала избавляться от излишков волос. Он прочистил горло и хорошо поставленным голосом обратился к актерам:

— Я очень рад, что сегодня мы можем без всяких эксцессов в виде опозданий начать наше собрание.

— Действительно, все вовремя! — с нескрываемой иронией вновь прокомментировала Ингрид.

Колфилд бросил на нее еще один недовольный взгляд.

— Я думаю, вы уже знаете, что мы собираемся ставить «Гамлета».

Восторженный гул стал ему ответом.

— Я очень давно хотел поставить эту замечательную пьесу, но не был уверен, что наших с вами сил хватит для этого. Пьесы Шекспира — традиция нашего театра. Сам Эдвин Бут еще до того, как основал этот театр, играл Гамлета. Собственно говоря, наш театр был основан для того, чтобы познакомить американскую публику с творческим наследием Шекспира. Я считаю, что на нас с вами лежит огромная ответственность, поэтому долго не решался ставить «Гамлета». Но теперь, когда мистер Рид любезно согласился сыграть главную роль, я совершенно уверен в успехе постановки. Все, что нам осталось, — утвердить наших актеров на остальные роли. Итак, я зачитаю вам мой вариант распределения ролей. Если у вас будут какие-то комментарии, после я с удовольствием их выслушаю.

— Но к сведению принимать не собираюсь, — закончила фразу Ингрид.

Колфилд только нахмурил брови. Он достал листок бумаги и принялся зачитывать список ролей и называть актеров, которых он предпочел бы видеть в этом спектакле.

Ингрид была не слишком удивлена, когда услышала свою фамилию в этом списке.

— Спасибо, дядя, — только и произнесла она.

Когда Колфилд закончил читать, в конференц-зале наступила тишина. Через несколько секунд Дик неуверенно откашлялся и привстал со своего места.

— Мистер Колфилд, а кто будет играть Офелию?

— Я так и думал, что всех вас сильно беспокоит этот вопрос. Я, к сожалению, не смог определиться в том, кого же из двух претенденток взять на эту роль. Я только могу предложить Дайан и Сюзанне выучить роль, и во время репетиций мы решим, кто больше подходит. А сейчас все могут быть свободны.

Он направился к выходу, но невысокая пышненькая блондиночка преградила ему путь.

— О, мисс Сью появилась! — воскликнула Ингрид. — Сейчас будет требовать частной аудиенции, чтобы попытаться подлечь под него и, как следствие, получить роль.

— Что ты такое говоришь! — одернула ее Дайан. — Я думаю, что Сюзанна очень милая девочка. Ей просто не хватает опыта. Но, может быть, Итен прав и для этой пьесы она подойдет в большей степени, чем я.

— Не нужно пессимизма, дорогая подруга! — воскликнула Ингрид. — И пойдем отсюда поскорее, еще не хватало, чтобы вся труппа поняла, что ты по уши влюблена в этого надутого осла!

— Я же тебе уже говорила! — попыталась возмутиться Дайан.

— Да-да, я прекрасно все помню, но тогда не надо в бессильной злобе закусывать губу, любуясь, как эта крашеная Барби уводит старичка твоей мечты! Хотя, нет, ноги у нее коротковаты для Барби, зато бюст великоват даже для этой куколки!

— Ингрид!

— А что, ты считаешь, что шестой размер, накачанный силиконом, в самый раз для метра шестидесяти сантиметров роста? И как она не падает?

Дайан оставалось только обреченно покачать головой.

2

Сюзанна Элиас была совершенно уверена в том, что роль Офелии достанется ей. Несмотря на то что ей было всего двадцать три года, Сюзанна уже успела понять, какую власть она может иметь над мужчинами.

Нынешняя жертва — Итен Колфилд — был просто замечательным трамплином для прыжка в большую жизнь. Ему было сорок шесть лет, он ощутимо начал стареть, явно увлекался алкоголем и от этого старел еще быстрее, но старался скрывать свои пристрастия. Он начинал стыдиться своего возраста. Пытался замаскировать его всеми возможными способами, но из-за его ухищрений обвисшие складки кожи, выпавшие волосы и перламутровые зубы, над которыми изрядно потрудился дорогой дантист, выглядели просто смешно. Колфилду была нужна молодая и красивая женщина, которая бы каждую ночь шептала ему на ухо, что он самый красивый и потрясающий мужчина, которая бы не замечала второй подбородок и отвисший живот.

Сюзанна была готова предоставить ему все свое обожание и восхищение им как мужчиной, а не как прославленным режиссером. И, хотя она была весьма посредственной актрисой, сыграть обожание могла без особого напряжения. А сумма, лежащая на банковском счете Итена, необычайно стимулировала вдохновение Сюзанны.

Она никогда не стремилась к славе или хотя бы к популярности. Она просто хотела «жить достойно». Единственное, что могло позволить Сюзанне Элиас осуществить ее мечту, было ее тело и лицо, в которые была вложена не одна ночь, проведенная с пластическими хирургами.

Сюзанна знала, что, если не захватит Итена Колфилда в свои сети, она может поставить крест на актерской карьере, потому что больше ни один режиссер не захочет иметь с ней дела. Роль Офелии позволит ей оказываться в центре внимания на всяких обедах и ужинах, где можно подцепить мужчину с более толстым, чем у Колфилда, кошельком. А в том, что такой мужчина обязательно появится, она не сомневалась.