Читать книгу "Любовь по завещанию - Долли Грей"

Гленда вырвалась из противных ей объятий и, растерянно улыбаясь, направилась к жениху.

– О, милый, я так…

– Надеюсь, мой сын не настолько глуп, чтобы поверить вашим словам, мисс Фэншоу, больше, нежели собственным глазам, – высокомерно перебила ее хозяйка дома.

– Гленда, мама права, мне не требуется объяснений, я достаточно увидел. – Марвин саркастически усмехнулся. – Думаю, наиболее разумным в данной ситуации будет разрыв наших отношений.

Затем он обратился к незнакомцу:

– Мистер Сазерленд, пожалуйста, проводите вашу… гмм… подругу к выходу. С этой минуты она не является желанным гостем в доме, где еще существуют понятия о чести и приличиях.

И в сопровождении невольных свидетелей разыгравшейся драмы Марвин вышел из комнаты.

Гленда, еще не до конца осознав происшедшее, оцепенело стояла посреди библиотеки, не сводя глаз с уже опустевшего дверного проема. У нее был настолько растерянный вид, что Кайл Сазерленд даже испытал к ней некое подобие жалости. Подойдя к девушке, он предложил проводить ее, на что она, вздрогнув, посмотрела на него взглядом, исполненным ужаса и отвращения, и стремительно выбежала вон.

Гленда не помнила, как ей удалось добраться до дому. Не осознавая, что делает, она машинально смыла макияж, собрала в хвост волосы и переоделась в халат, после чего опустилась в старое отцовское кресло. Оно было единственным предметом обстановки родительского дома, с которым, несмотря на многочисленные переезды, ей не хватило духу расстаться.

Сейчас, когда она сидела в нем, привычно подобрав под себя ноги, ей казалось, что отец, как в детстве, придет, чтобы защитить и утешить ее. Острая тоска по родительской ласке захлестнула Гленду, смешавшись с болью от недавней обиды и оскорбления, и она затряслась в беззвучных рыданиях…

Резкий звонок, ворвавшись в сон, разбудил Гленду. И она, открыв глаза, долго соображала, почему находится в кресле, а не в кровати, затем ее взгляд упал на часы.

– О нет! Я опоздала на работу!

Звонок повторился. Настойчивый, достаточно долгий, чтобы не счесть его частью сна. Звонили в дверь.

Гадая, кто бы это мог быть, Гленда выбралась из кресла, оправила халат и, подойдя к двери, распахнула ее, впуская утреннего гостя.

Когда же она разглядела его, то не смогла скрыть удивления.

– Мистер Хоссельмеер? Что вы здесь делаете… – поняв, что ее слова не совсем корректны, она добавила: – в такую рань?

– Мисс Фэншоу, понимаю, что мои визит несколько необычен, но дело в том, что мне необходимо с вами переговорить без свидетелей.

– Да уж, – вспомнив прошедший вечер, Гленда печально усмехнулась, – порой они некстати. Если вы насчет тех книг, заказ на которые оставили вчера, то я еще не успела…

– Забудьте о книгах. Меня привело к вам дело несколько личного характера. Могу я присесть? В мои годы уже нелегко вести разговор стоя.

Заинтригованная его словами Гленда извинилась за беспорядок в квартире и пригласила гостя пройти в комнату. Вспомнив о приличиях, предложила чашку чаю, от которой он, впрочем, отказался.

Когда она наконец села, мистер Хоссельмеер продолжил:

– Мисс Гленда, дело в том, что я являюсь поверенным одной из старейших аристократических фамилий Англии. Настолько старой, что ее корни уходят во времена нормандского завоевания. Через месяц в Гринбуш-холле, родовом владении семьи Стоунбери, должно состояться торжество по случаю подтверждения права на титул очередным графом. Юридические формальности требуют присутствия на церемонии всех ныне здравствующих членов вышеозначенной фамилии. И я прибыл сюда, чтобы передать вам лично приглашение от вдовствующей графини Стоунбери.

Гленда секунду сидела молча, затем оглушительно расхохоталась.

– Нет, ну вы просто чудо! Приходите ко мне с утра, рассказываете невероятную историю, по которой я принадлежу к сливкам высшего общества, и считаете, что я вам поверю?

– Отнюдь, – возразил Генри Хоссельмеер. – Я предвидел подобную реакцию с вашей стороны. Именно поэтому я попрошу вас уделить мне некоторое время и выслушать еще более невероятную историю.

– Знаете что, мистер Хоссельмеер? – Гленда широко улыбнулась. – Может, вы и псих, но мне нравится общаться с вами. Прежде чем вы продолжите свой рассказ, я настаиваю, чтобы вы выпили чаю. И обещаю, что уделю вам столько времени, сколько понадобится. Надо только позвонить на работу и предупредить, что я взяла выходной.

Пока девушка заваривала чай и звонила по телефону, Генри достал из портфеля папку с бумагами и разложил их на столе.

– У меня все готово, – сообщила Гленда, появляясь в комнате с подносом, на котором помимо чашек с чаем возвышалась горка гренков и сливовый джем в изящной вазочке.

Она успела переодеться и привести себя в порядок. Теперь на ней была просторная блузка из дымчатого шелка и брюки из тонкого кашемира. Волосы она предпочла заплести в две косички, что делало ее удивительно похожей на школьницу, сбежавшую с уроков.

– У меня тоже. – Генри, улыбнувшись, показал рукой на приготовленные бумаги. – Но прежде позвольте провести для вас небольшой экскурс в историю рода Стоунбери. Немаловажную роль в том, что я сейчас беседую с ними, сыграло так называемое «Завещание Сесила Стоунбери». Оно принадлежало перу первого представителя знаменитой фамилии, который обосновался в Гринбуш-холле. Если быть кратким, то суть его сводится к тому, что граф Стоунбери может считаться таковым, если подтвердит свое право на титул. Для этого он должен до своего тридцатипятилетия вступить в брак. Среди требований, которые предъявляются к избраннице будущего графа, одним из важнейших является ее принадлежность к католической церкви.

Не буду рассказывать, сколько любовных трагедий пришлось пережить его потомкам из-за этого обязательного условия. Но как бы то ни было, на протяжении нескольких столетий – титул графа, а с ним и родовые владения передавались по прямой линии, пока дело не коснулось лорда Энтони, старшего брата ныне здравствующей графини Виктории.

Надо сказать, лорд Энтони был не очень счастлив в браке, который заключил по приказу своего отца в возрасте тридцати пяти лет. Поэтому, когда после двадцати лет супружеской жизни его жена скончалась, он не особо горевал. Единственное, что его заботило, так это судьба сына, которого он искренне любил. Юному Гарольду как раз исполнилось девятнадцать, когда отец, собрав все семейство, торжественно отрекся от титула. Свой отказ он мотивировал тем, что личное счастье сына и его собственное важнее соблюдения условий завещания сумасбродного предка. Затем, пожелав родственникам счастливо оставаться, он исчез из поля их зрения на долгие годы.

В разгоревшейся после этого борьбе за титул никто не заметил исчезновения семнадцатилетней мисс Глории, сироты, которая находилась на попечении богатых родственников. Когда о ней вспомнили, она уже была замужем за Гарольдом, который по иронии судьбы все же выполнил главное условие рокового завещания и женился на католичке из рода Стоунбери.