Читать книгу "Лучший телохранитель – ложь - Стив Мартини"

Катя ответила одной из своих озорных улыбок, когда у нее на щеках появлялись ямочки. Этим вечером она в полной мере использовала свое оружие.

Эмерсон был уверен, что внутри она смеется над ним. Два дня назад она вела себя точно так же, и точно так же мерцали ее глаза, когда во время просмотра фильма она снимала лак с ногтей на руках вместе с покрытием антикварного лакированного стола черного дерева ценой восемь тысяч долларов. Если Катя хотела, она могла располагать к себе, когда же ей что-то не нравилось, она обладала разрушительной силой стофутового пушечного ядра.

— Не помню, звонила ли ты домой сегодня? — спросил он.

— Да, я звонила домой сегодня, — передразнила она его певучим тоном. — Ты уже спрашивал меня об этом сегодня, и я ответила «да».

— Ничего. — Эмерсон был поглощен фотографиями, которые разбросал перед собой на столе.

— Почему тебя волнует, звоню ли я домой каждый день? Это не важно. Они не ждут моих звонков.

— Я думал, что твоя мать волнуется.

На ее лице появилось нечто среднее между раздражением и подозрением.

— Я не должна ни в чем отчитываться перед матерью. В конце концов, какое тебе дело до моей матери? Ты все время спрашиваешь меня, где она, когда собирается вернуться в Коста-Рику. Наверное, тебе следовало бы жить с ней.

— А что, это идея, — подзадорил девушку Эмерсон, — она такая же красотка, как и ты?

Катя предпочла пропустить вопрос мимо ушей.

— Я просто не хочу, чтобы она за тебя беспокоилась.

— Никто и не собирается обо мне беспокоиться. И еще, я ведь сказала тебе, что моей матери нет дома.

— Было дело. Так, значит, она все еще в Колумбии? — На самом деле именно это Эмерсон и хотел узнать.

— Я не знаю. Наверное.

— Но ты говорила, что она там.

— Ну и что?

— Как что? Тебе все равно, где находится твоя мать? Это не очень красиво. — Эмерсон, стараясь, чтобы это не выглядело чем-то необычным, продолжал выпытывать подробности, одновременно разглядывая одну из фотографий через увеличительное стекло.

Катю стали выводить из себя настойчивые расспросы Эмерсона о матери и его погруженность в фотографии.

На первых порах поездка в Соединенные Штаты приводила ее в восторг. Получение американской визы обычно длится месяцами, причем вовсе не обязательно ее вам дадут, но только не для Эмерсона. В понедельник он пригласил девушку посетить свой дом в Сан-Диего. Во вторник заполнил все нужные бумаги и попросил ее подписать их. К четвергу он успел съездить в американское посольство в Сан-Хосе и вернуться уже с готовой визой. Для Кати любой, способный на это, казался волшебником из детской сказки, добывающим золото из соломы. Если этот человек обладал такими связями, то, наверное, он мог бы помочь ей с поступлением в колледж или университет, рассуждала она.

Единственное беспокоило девушку: ее имя в визе было указано не полностью. Пайк при заполнении анкеты на американский манер указал только первое и последнее имя, проигнорировав фамилию матери, указанную в ее паспорте. Катя беспокоилась, что, поскольку виза была заполнена не совсем так, как было написано в паспорте, это могло помешать поездке. Но ничего подобного не случилось.

Если бы девушка попыталась снова вспомнить предшествовавшие поездке события, возможно, ей в голову пришли бы и другие, гораздо более подозрительные вещи. Приезжать сюда с ним было ошибкой.

Она видела, как он сидит за столом, похожий на скупца, занятого подсчетом денег. На столешнице были разбросаны монеты, некоторые в прозрачных пластиковых конвертиках, другие без них. Золото сияло в свете лампы. На утро у Эмерсона была запланирована встреча с клиентом. Ему нужно было подготовить для этого человека подборку монет. Но вместо этого он продолжал вглядываться в снимки, на этот раз через лупу.

Снимки были не его. Это были фото Кати, точнее, ее матери, которая позаимствовала фотоаппарат дочери на время одной из недавних поездок в Колумбию. На фотографиях были изображены родственники или друзья матери, Катя не могла сказать точно. Девушка никогда не видела этих людей. Очень давно, еще в детстве, она поняла, что у матери есть свои секреты, некий скелет, который та прячет в колумбийском шкафу, какие-то люди, о которых мать никогда не говорила, но которых иногда навещала. Когда Катя познакомилась с Эмерсоном, мать как раз в очередной раз была в Колумбии. Фото сохранились на цифровом чипе камеры. Эмерсон расспрашивал Катю о семье, просил показать на снимках мать, задавал другие вопросы, вполне невинные с ее точки зрения. Она не видела ничего плохого в том, чтобы показать ему эти снимки.

Она никогда не задумывалась о том, что те секреты могли быть чем-то серьезным, пока Эмерсон не распечатал снимки и не погрузился в их изучение. При этом он постоянно задавал ей вопросы, заставляя все глубже погружаться в подробности. Он знал что-то такое, чего не знала она.

— Ты выглядишь усталым. Тебе надо лечь, — сказала она.

Он продолжал вглядываться в фотографии на столе, зевая все чаще.

— Мне нужно закончить работу.

— Это можно сделать и утром. — Она наклонилась почти горизонтально, завернутая в штору, и чуть подпрыгнула, испытывая упругость кашемира и прочность карниза. Этот маленький трюк в духе цирка Дю Солей был проделан с целью подразнить Эмерсона и заставить его отвлечься от работы.

Не помогло. Он не реагировал на девушку, сосредоточив все внимание на изучении фотоснимков через увеличительное стекло.

Катя кипела от раздражения. Она начинала кое-что понимать. Они жили вместе уже почти три месяца, сначала в Коста-Рике, потом здесь. Каждую ночь они спали в одной постели, но он ни разу даже не прикоснулся к ней. К концу первой недели пребывания в Америке она стала подозревать, что единственной причиной того, что по ночам она находилась с ним в одной комнате, было то, что так ему было удобнее за ней следить. Сон пожилого человека чуток. Стоило ей пошевелиться или пойти в ванную, как он тут же просыпался. Она это чувствовала.

Были и другие мелочи, на которые девушка теперь обращала внимание. Если, когда они гуляли вместе, он видел проезжавших мимо или проходивших пешком полицейских, явно старался, чтобы они с Катей оказались от стражей порядка подальше. Она не была уверена, но ей казалось, что в таких случаях он уводит ее в другом направлении. Однажды она даже испытала его. Как-то днем они гуляли по аллее, и Катя увидела двух пеших патрульных. Она решила, что пойдет в их сторону, якобы направляясь в магазин, который располагался на той же аллее. Но не успела Катя сделать и трех шагов, как Эмерсон с такой силой схватил ее за руку, что позже на коже девушки проступили синяки.

Наконец, десять дней назад, случилось нечто, заставившее ее принять решение: пора бежать, и как можно скорее. Время от времени Эмерсон давал ей деньги, которые предназначались для ее матери. Когда девушка отправлялась в Америку, ей пришлось оставить временную работу. Это было что-то вроде молчаливой договоренности между ними, перед тем как они уехали из Коста-Рики. Они отправляли деньги с помощью службы «Вестерн Юнион» на имя приятеля Кати в Сан-Хосе, который должен был размещать их на ее банковском счете. Для отправки денег пользовались одной из кредитных карточек Эмерсона.