Читать книгу "Ястребы войны - Грант Блэквуд"

Вторую женщину Гайст снял одним выстрелом в горло. Она повалилась назад с застывшим на лице выражением изумления. Должно быть, они были членами женской вспомогательной службы Королевских ВМС, помогавшими здесь в работе.

Бросившись к первой женщине, Гайст обшарил ее карманы и отыскал бронзовый ключ с палец длиной. Второй ключ – на этот раз стальной – он нашел на другом трупе. И с этими трофеями в руках поспешил обратно в главную комнату.

Снаружи заулюлюкала сирена тревоги.

Пока что наша уловка вроде бы…

Эту мысль оборвал тарахтящий грохот пулемета, которому тут же начали вторить новые выстрелы.

– Мы обнаружены, – чертыхнувшись, предупредил Хоффман.

Не желая сдаваться, Гайст направился к сейфу высотой по пояс у одной из стен. Как он и ожидал, тот был заперт на два замка со скважинами под ключ, сверху и снизу, и на кодовый замок в центре.

– Надо поторопиться, – просипел рядом Хоффман. – Судя по звуку, снаружи много беготни.

– Краус, расчисть нам дорогу обратно в бункер. – Гайст указал на дверь.

Кивнув, великан вскинул свое тяжелое оружие и скрылся за дверью. Едва Гайст успел вставить оба ключа, как «МГ-42» Крауса на улице открыл огонь, оглушительно взревев в ночи.

Гайст сосредоточился на непосредственной задаче, повернув один ключ, потом другой и услышав ласкающее слух «щелк-щелк» в ответ. Перенес руку к кодовому замку. Наступает настоящая проверка того, насколько у абвера длинные руки.

Он повернул циферблат: девять… двадцать девять… четыре.

Сделал глубокий вдох, выдохнул и нажал на рычаг.

Дверца сейфа распахнулась.

Хвала Господу!

Быстрый осмотр внутренностей выявил только один предмет – коричневую папку-гармошку, стянутую красными резинками. Гайст прочел название, начертанное на обложке.

Проект АРЕС

Он знал, что Аресом звали греческого бога войны, что было вполне уместно, учитывая содержимое папки. Но это наименование лишь намекало на истинную природу работы, содержащейся внутри. Аббревиатура АРЕС означала нечто несравнимо более сокрушительное, достаточно могущественное, чтобы изменить ход мировой истории. Гайст схватил папку дрожащими руками, зная, какие ужасающие чудеса в ней таятся, и сунул за пазуху.

Подойдя к двери коттеджа, его заместитель Хоффман чуть приоткрыл ее и цыкнул в щель:

– Краус!

– Komm![2] – по-немецки отозвался Краус, поставив на скрытности крест. – Выбирайтесь оттуда, пока они не перегруппировались!

Присоединившись к Хоффману у порога, Гайст выдернул чеку из зажигательной гранаты и швырнул ее в центр комнаты. Оба ринулись наружу в тот самый миг, когда она взорвалась, выбив окна и выбросив из них фонтаны пламени.

Слева из-за угла хижины выбежали двое британских солдат. Краус срезал их из пулемета, но за ними следовали другие, укрывшиеся и открывшие ответный огонь, тесня группу Гайста прочь от котлована бункера – прочь от единственного пути отхода.

Пока они отступали в глубь территории, дым повалил гуще, распространяя едкий смрад горящей древесины.

Сквозь пелену дыма прорвалась новая группа силуэтов, и Краус едва не рассек их очередью пополам, но в последний момент остановился, распознав в них товарищей-диверсантов. Это была команда Шваба.

– А что с Фабером и другими? – осведомился Хоффман.

– Видел, как их поубивали, – тряхнул головой Шваб.

Значит, их осталось только шестеро.

Гайсту пришлось импровизировать:

– Прорываемся в автопарк.

И он ринулся первым очертя голову. Команда на ходу разбрасывала зажигательные гранаты, усугубляя неразбериху, и прошивала очередями проходы между зданиями, валя все, что движется.

Наконец они добрались до ряда сараев. Пятьюдесятью метрами дальше маячили главные ворота. Возле них за бетонными заграждениями укрывались с дюжину солдат, изготовив оружие и высматривая мишени. По территории туда-сюда метались лучи поисковых прожекторов.

Прежде чем их заметили, Гайст направил свою группу в соседний куонсетский ангар, где стояли три бортовых грузовика с брезентовыми тентами.

– Нужно, чтобы ворота были свободны. – Он поглядел на Хоффмана и его людей, прекрасно понимая, о чем их просит. Чтобы получить хоть малейший шанс вырваться, многим из них скорее всего придется сложить головы.

Заместитель впился в него взглядом:

– Сделаем.

Гайст хлопнул Хоффмана по плечу в знак благодарности.

Тот двинулся вперед вместе с четверкой уцелевших.

Подойдя к одному из грузовиков, Гайст забрался в кабину, где нашел ключи в замке зажигания. Заведя двигатель на прогрев, выпрыгнул на землю, направился к двум оставшимся грузовикам и открыл капоты.

Вдали пулемет Крауса завел свою смертоносную скороговорку. Ему вторило тарахтение штурмовых винтовок, периодически заглушаемое буханьем взрывающихся гранат.

Наконец до его слуха донесся едва слышный клич.

– Klar, klar, klar![3] – кричал Хоффман.

Гайст поспешил к грузовику, тарахтящему на холостом ходу, забрался в кабину и включил передачу – но только после того, как метнул по гранате в открытые моторные отсеки двух оставшихся грузовиков. Как только он выехал и вдавил педаль акселератора в пол, гранаты позади взорвались.

Подогнав машину к главным воротам, он резко затормозил. Вокруг валялись трупы британских солдат; прожектора погасли. Хоффман распахнул ворота, хромая на окровавленной ноге. Опираясь на плечо товарища по команде, Краус доковылял до кузова и забрался внутрь, а Хоффман присоединился к Гайсту в кабине, вскарабкавшись на пассажирское сиденье и в сердцах хлопнув дверцей.

– Шваба и Браатца мы потеряли. Ходу, ходу! – Хоффман махнул вперед.

Не тратя времени на скорбь, Гайст врезал по газам, погнав машину по сельской дороге. То и дело поглядывая в боковое зеркало в ожидании погони, он петлял, выписывая сложные кренделя в попытке еще больше запутать путь отхода. Наконец вывел грузовик на узкий грунтовый проселок, обсаженный ветвистыми английскими дубами и упиравшийся в большой амбар с частично провалившейся крышей. Слева виднелся сгоревший хутор.

Остановив машину под нависающими ветвями, Гайст заглушил двигатель.

– Надо позаботиться обо всех раненых. Мы и так потеряли много хороших людей.

– Все на выход! – приказал Хоффман, постучав костяшками в заднюю стенку кабины.

Как только все выбрались, Гайст оценил понесенный урон: