Читать книгу "Красный замок - Кэрол Нелсон Дуглас"

Он что-то бормочет, ее Левиафан, но она не может разобрать слов, да и если бы могла – ей все равно. Он приподнимает ее тяжелые, влажные и грязные юбки. Наконец исчезла эта надоевшая тяжесть, и она испытывает слабое физическое облегчение, хотя не понимает, что происходит.

Он возится с лифом из плотной ткани, этой клеткой, которая не дает ей дышать. Он тычет чем-то острым ей в грудь, но она принимает удар со смирением: ее жизнь уже давно превратилась в бесконечные тычки.

Горячий язык заполняет глотку. В груди разливается приятное тепло. Мед, теплый мед. Она тонет в нем, краем слуха улавливая, как тишину неприятно разрезает стук копыт приближающихся лошадей. Она уже слишком далеко и не в силах броситься под их железные ноги. Она слишком далеко и ничего не может сделать, даже когда подхватившая ее сила рассеивается, как ночной туман.

Возможно, на этот раз она тоже рассеется, как туман.

Карета с лошадьми остановилась, но теплая жидкость по-прежнему разливается патокой у нее внутри.

Она понимает, что, кажется, все еще жива.

Какая жалость.

Глава первая

Вечер в Париже

Как и прочие авторы сенсационных материалов, она была вынуждена непрестанно изобретать все новые и новые трюки.

Уолт Макдугал, иллюстратор газеты «Нью-Йорк уорлд» (1889)

Из дневника

При рождении мне дали имя Элизабет, но все зовут меня Пинк.

В жизни мне частенько приходилось самой сражаться за себя.

Сначала я воевала с Джеком Фордом, моим отчимом, пьяницей и грубияном. Позже мне случалось давать отпор мужчинам, которые пытались прибрать меня к рукам, поскольку считали, что я не имею права жить по-своему.

Теперь же судьба столкнула меня с женщиной, которая взывает к моей совести.

Я разоблачаю неправду и борюсь с ней. Я тайный следователь, и моя миссия выше всякой морали. Моя миссия и есть мораль.

А эта женщина уводит меня в сторону.

Мне это не по душе – даже когда она собирает барона де Ротшильда, Брэма Стокера, Сару Бернар и Берти, принца Уэльского, в одной парижской гостиной.

В своей гостиной.

Среди всех этих заглавных «Б» не хватает единственного подозреваемого: Шерлока Холмса, известного английского детектива-консультанта. Но даже сей хладнокровный бритт колебался (всего несколько мгновений), прежде чем оставить ее и уехать из Парижа в Лондон, чтобы найти новые улики в деле самого ужасного убийцы нашего времени – Джека-потрошителя.

Пожалуй, пришло время вывести на сцену нашу героиню: это Ирен Адлер Нортон, бывшая оперная дива, бывшая американка и бывший агент Пинкертона.

Теперь она еще и жертва, лишившаяся главной опоры в жизни, двух самых близких людей: мужа Годфри Нортона и подруги и компаньонки Нелл Хаксли. Оба они англичане, оба похищены неизвестными врагами при загадочных обстоятельствах.

Мне вспоминаются героини греческих трагедий: Гекуба из «Троянок»; оплакивающая неверного мужа и принесшая в жертву собственных детей Медея; Электра, убившая свою мать. Женщины, которые, подобно Самсону, сокрушают столбы, к коим они привязаны, и заставляют дрожать весь белый свет.

Она сейчас крайне опасна, госпожа Ирен Адлер Нортон, и мне совсем не улыбается попасть под раздачу. Она шантажировала меня, эта женщина, эта неумолимая фурия. Благодаря актерскому таланту она пролезла в мои мысли и сбила меня с толку. Вонзив крошечный, но острый клык мне в душу, она обнаружила мои уязвимые места и заковала меня в бархатную сталь.

Она пообещала мне сюжет, который затмит все прочие. Она пообещала мне Джека-потрошителя.

Я восхищаюсь ею и не доверяю ей, и я буду служить своим, а не ее целям. Между тем, сейчас я сижу среди целой компании крупных шишек нашего времени и наблюдаю, как они трепыхаются в ужасе перед иррациональным злом.

– Моя милая Ирен, – говорит Брэм Стокер, прибывший первым. – У меня… нет слов. Годфри. Нелл. Пропали. Я сразу подумал: а если бы Ирвинг?.. Все равно как если Бог нас оставит.

Брэм Стокер. Импресарио величайшего актера Англии (всему миру уши прожужжал этим титулом) Генри Ирвинга. Старый добрый приятель Ирен Адлер Нортон. Однако не настолько близкий, чтобы она не назначила его новым подозреваемым в недавних парижских убийствах, которые напоминают почерк Джека-потрошителя. А как насчет лондонских похождений Джека-потрошителя прошлой осенью? Вполне возможно. Особая система записей, которые могу расшифровать только я, хранит эту информацию.

Раньше, когда Ирен расследовала дела по поручению Пинкертона, записи для нее делала Нелл. Теперь это моя работа. Заметки являются моей собственностью, и я непременно опубликую их, когда меня, Элизабет Джейн Кокрейн, освободят от обета молчания и я вновь буду вольна предстать перед общественностью в прославившем меня амплуа – как отважная журналистка Нелли Блай, которая последует куда угодно, чтобы разоблачить любое зло. Такое у нее призвание.

– Брэм. Спасибо, что пришли. – Ирен берет его крупные руки в свои. Они обмениваются долгим взглядом – люди одной профессии, переживающие потерю в реальном мире, не на сцене. Он все еще числится в ее списке подозреваемых – человек театра, женатый на холодной красотке, преданный деспотичному актеру, который одновременно дает ему работу и использует его. Миляга Брэм Стокер, который ночами бесцельно болтается по всем мировым столицам и любит женщин – или ненавидит их всеми фибрами души? Он Джек-потрошитель? Вполне возможно, если судить по тому, что мы – я и Ирен – узнали.

– Мне мучительно больно, – произносит он, – представлять милую, дорогую мисс Хаксли в чьих-то злодейских руках. – Реплика звучит вполне убедительно.

Какая широкая, чистая и искренняя душа у этого человека! Даже я, при всем отвращении к чванливым англичанам, обожаю Брэма. В конце концов, он ирландец, и его народ вызвал расположение моих соотечественников своей энергией и оптимизмом, несмотря на существующие предубеждения. Огромный рыжеволосый медведь, добродушный, общительный, питающий интерес ко всяким мрачным историям, которые бьют ключом в его рассказах: «железные девы»[3], мщение и кровь, непременно много крови.

Его большие руки крепче сжимают изящные ладони Ирен. Его кисти – кость и мускулы, отражающие мужскую мощь. Ее – бархатная сталь, символ несгибаемости женского духа.

Если Брэм Стокер и есть Джек-потрошитель, ему конец.

Следующим заявляется барон де Ротшильд. Он старше; это благородный и властный человек, однако, несмотря на могущество, он ведет себя скромно. Барон тоже берет Ирен за руки. Поразительная картина: придворные, прибывающие выказать уважение понесшей тяжелую утрату королеве. Она завоевала их сердца, равно как и умы.