Читать книгу "Укус скорпиона - Микола Адам"

– Костя, – почему-то назвал он ей свое имя. Скорее всего, по той причине, что ее имени не помнил и надеялся услышать его в ответ.

– Я знаю, – улыбнулась Саша все так же сногсшибательно. По-другому улыбаться она просто не умела. – Мы знакомились, помнишь, на дне рождения?…

– Конечно! – подтвердил Костя, а куда деваться. Он помнил все, что происходило на том дне рождения, а имя Сашино забыл как назло. – А давай познакомимся заново, – вдруг предложил и продолжал говорить дальше, чтобы не упустить момент и чтобы не разочаровать девушку в самом начале своей плохой памятью, что не свойственно в общем-то для режиссера, на которого учился: – Мы сейчас под этим зонтиком и под этим дождем, как Адам и Ева на райском острове. – Куда его несло? Но остановиться он не мог. – Однако мы с тобой не Адам и Ева, согласись. Поэтому, прошу, просто представь, что зонтик – это остров, на который или под который прибило только нас двоих, а кругом и повсюду – вода. Нам же надо как-то обращаться друг к другу, чтобы позвать на помощь, когда кто-кто из нас вдруг станет тонуть…

– Александра, – прервала его девушка, назвав свое имя, и мягко добавила: – Саша.

Точно, Саша! Он вспомнил! А как мог забыть?…

Метро приближалось как данность. И ничего нельзя было с этим сделать. Пока Костя вещал про остров, они почти пришли. Спустившись в переход, Костя сложил зонтик, придержал входные двери в метро, пропуская Сашу вперед. Она купила жетон, направилась к турникету, рядом с которым стоял Костя. Он взял ее за руку и поцеловал по-детски маленькую ладонь. Она улыбнулась, застеснявшись.

– Надеюсь, мы еще увидимся?

– Конечно, – не отказывала девушка. – В одном же общежитии живем. Заходи в гости, буду рада.

Саша деликатно освободила руку, помахала на прощание ею и побежала на платформу, к которой подходил поезд. Костя стоял, как столб, и смотрел ей вслед, забыв на то, куда направлялся, когда вышел из общежития, и зачем. Он завидовал в ту минуту больше всего Коле Драничу, соседу по комнате, который учился на одном библиотечно-филологическом факультете с Сашей и даже в одной с ней группе занимался.

В гости к Саше Костя очень стремился. Чуть ли не каждый вечер поднимался на девятый этаж общежития, что на Рабкоровской, приближался к блочной двери, за которой в правой комнате жила Саша, тупо топтался на месте, не решаясь ни постучать в дверь, ни толкнуть ее. Как пацан, волновался и краснел, ноги подкашивались. И ни разу дверь не открылась сама па себе, никто за ней не почувствовал, что творится в коридоре. Мало того, никто не спешил в блок по-соседски, когда Костя там стоял неподвижно с занесенной перед дверью рукой, чтобы постучаться.

Саша, точнее, ее улыбка не выходила из головы. Однако он не искал с девушкой встречи. И все равно расспрашивал Колю Дранича о ней. Но тот так нудно и неохотно рассказывал, она его не интересовала, одним-двумя словами, а как-то вобще огорошил, сказав, что у Саши есть парень…

Ну конечно, у нее должен быть кто-то. При такой внешности и одна – нонсенс. А он раскатал губу… Вроде она знает, вроде догадаться должна, что нравится ему. Да и старый он для нее. Она после школы только, а Косте скоро тридцатник…

И как он себя ни успокаивал, ни втолковывал, что ничего у них с Сашей не получится, не думать о ней не мог. Она начала ему сниться, ее имя он выводил пальцем на оконных стеклах троллейбусов, в которых ездил в театр на репетиции и обратно. А преодолеть себя и хотя бы постучаться в блочную дверь на девятом этаже так и не осмелился.

Как-то в кафе «Березка», что напротив станции метро «Площадь Победы», Костя после репетиции отдыхал с инвесторами его спектакля, которые, кстати, и угощали. Водка лилась рекой, стол от закуси аж ломался, было весело, пьяно и красиво. А потом один из инвесторов заказал девчонкам, занятым в проекте, мороженое, которое принесли в специальной посуде вроде бокалов. И Косте захотелась вдруг взять это мороженое, свалить из кафе и принести его Саше. В то, что снова не решится постучать в дверь, не верилось. Но как вынести мороженое в посуде? Увидят же! Не разрешат. А так хотелось сделать что-то приятное Саше, удивить ее своим вниманием, чтобы она поняла, что небезразлична Косте…

Он вкратце рассказал инвесторам о Саше и о том, что хотел бы угостить ее мороженым именно из этого кафе и именно тем, что стояло сейчас на столе. Инвесторы, как ни странно, Костю поддержали. Среди них выделялась одна женщина, которая даже растрогалась, таким романтичным показалось ей то, что собирался сделать Костя.

Он вылетел на улицу пулей, бегом спустился в метро, забежал в последний вагон поезда, прильнул к стене, осторожно и нежно держа «бокал» с мороженым. Пассажиры во все глаза смотрели на чудака. Дорогу к общежитию преодолел сам не зная как. Поднялся на девятый этаж, даже не задержался ни на секунду около блочной двери, толкнул ее от себя, вошел в блок и смело постучал в дверь правой комнаты. Костя не знал точно, что должен сказать Саше…

Однако Саши не было. Дверь открыла ее соседка. Он почти не удивился: с его-то везением.

– Я ей передам, не волнуйся, – сказала соседка, беря мороженое. – Поставлю пока в холодильник. Ей будет приятно.

Костя кивнул на прощание и вышел в коридор.

Возникло нестерпимое желание кому-нибудь съездить по фейсу, хотя тот кто-нибудь ни в чем и не виноват. Злость давила веревкой, удавкой сжимая горло. Чтобы не задохнуться, Костя трижды вмазал кулаком по стене, обуздывая злость. Хорошо, что руки были в перчатках, не раскровянил костяшек. А чего он ждал? Чего навыдумывал? Кто он Саше такой? Они виделись всего два раза, и то, как обычные знакомые, даже не близкие. Станет она сидеть и высматривать его, как же: где же это Костя подевался? Чего это он топчется в коридоре, как маленький, и никак не решится зайти?… Все очевидно: пока Костя болтался, как тот дундук, под дверью, его и опередили. В дальнейшем будет наука.

Он не знал, почему относился к Саше иначе, чем к остальным, с которыми очень быстро находил взаимопонимание и чувствовал себя раскрепощенно. С ними, другими, было легко и просто, и Костя не загонялся, если девушка нравилась, брал ее и все. Обе стороны, как говорят, оставались довольными. Тут же немел, «заикался и бледнел», словно в той песне про капитана. А впрочем, все они одинаковые. Гуляет где-то сейчас Саша со своим парнем и знать-не знает… Да и почему она должна знать что-то такое о Косте или догадываться? Она никому ничего не должна.

Не могла же Саша в самом деле читать чужие мысли, причем на расстоянии, и таким образом узнать, что по ней сохнет какой-то там Константин Островский. Не могла. И это факт.

Понурив голову, Костя поплелся на свой седьмой этаж.

Соседушки-первокурсники где-то разбрелись по своим девчонкам или по сферам интересов. Они в последнее время редко ночевали дома, если домом можно назвать общагу. Тем лучше, спокойнее и тише будет.

Костя разделся, включил телевизор и растянулся на полуторной кровати, принадлежавшей ему, как старшему. Двухэтажные нары из сеток портили вид, но Костя привык за пять лет не обращать на них внимания.