Читать книгу "Дилемма - Рамез Наам"

Он попытался встать, но ноги и руки не слушались. Они слушались кого-то другого. Он хотел разорвать связь, но не сумел.

Господи! подумал он. Кто-то нашел лазейку! Лазейку в мой мозг!

* * *

Кейд позволил себе перевести дух. Аркадий не пострадал. Значит, он успел вовремя. Кейд уничтожил ментальные оковы в сознании Аркадия, и тот с криками убежал.

Так, теперь вернемся к Богдану. Где тут код принуждения? А-а, вот он. Кейду открылись нужные файлы. Он начал их просматривать. Новые комбинации, которые необходимо будет заблокировать в следующей версии нексуса. Новые обходные пути. Ничего, все уберем – плевое дело.

Богдан продал свою версию нексуса сотням людей. Тысячам. Придется распространить вирус, который найдет зараженные сознания и перепишет код, чтобы устранить эксплойты.

Кто ты? спросил Богдан.

Кейд мысленно покачал головой.

Последний человек, к разуму которого ты сможешь прикоснуться.

Прошу! взмолился Богдан. У меня есть деньги! Связи!

Кейд не слушал. Он скачал код, чтобы добавить его в свои библиотеки, затем принялся за работу.

Он удалил богдановские права администратора к операционной системе нексус, лишил его контроля над нанороботами, отнял способность модифицировать, модернизировать и даже удалять нексус.

Нет! заорал Богдан.

Затем Кейд запретил Богдану любые коммуникации посредством нексуса. Его сознание будет герметично запечатано и никогда не сможет выйти на связь с другими. Только Кейд будет иметь к нему доступ – через лазейки.

Гад! бесился Богдан. Да что же ты творишь, паскуда?!

Так, дальше.

Сколько раз ты успел это проделать? спросил Кейд Богдана.

Ни разу! Это впервые, клянусь!

Из Богдана против его воли хлынули воспоминания. Корфу. Ибица. Миконос. Стамбул. Новалья. Три ограбления, все три – посредством нексуса. Одно убийство.

Дальше – хуже. Перед глазами Кейда мелькнуло перепуганное лицо полуголой избитой девушки, которую Богдан…

Кейд поморщился и усилием воли остановил поток воспоминаний, стиснув кулаки.

Ну ты и тварь, Богдан.

Кейд приступил к «перепайке» – перестройке нейронных связей. Программирование. Владение нексусом. Насилие. Сексуальное возбуждение. Все это Кейд привязал к тошноте, парализующей тревоге и острой боли.

Богдан заорал:

Что ты творишь, мразь?!

Кастрирую тебя. Обезвреживаю. Кражи, убийства и секс тебе больше не светят.

Богдан потрясенно охнул, затем снова заорал:

Да что ты себе позволяешь? Кто дал тебе право?!

Я это создал, ответил Кейд. Значит, имею право.

Это меняет все

Неделю спустя

Глаз лежал в прохладной ванночке и, не мигая, смотрел на Кейда. Черный зрачок, зеленая радужка. Белое яйцо яблока, а за ним – пучок свежевыращенных оптических нервов, похожих на мокрые дата-кабели.

Мой глаз, подумал Кейд, выращенный из моих собственных клеток – замена тому, что я потерял в Бангкоке.

Он поморгал своим единственным глазом и лег на больничную койку. Врачи заканчивали подготовительные процедуры. Сквозь шторы на окнах сочился дневной свет. Хрупкие кости растущей культи неприятно ныли. Кейд уже чувствовал, как по венам бежит анестетик. Если все пройдет хорошо, через пару недель у него снова будет два глаза, а может, и две руки.

Кейд.

К его разуму кто-то прикоснулся. Лин. Дочь Су-Йонг Шу. Юная. Неземная. Вихрь беспорядочных мыслей. Информация, текущая по проводам вокруг него, внезапно ожила: данные медицинских мониторов в палате, электричество, каналы беспроводной передачи данных, которые окутывали весь мир, даже эту камбоджийскую глушь. Он чувствовал и видел всю эту сложную информационную сеть – так происходило всегда, когда Лин прикасалась к его разуму.

Кейд улыбнулся.

Привет, Лин.

Он почувствовал ее ответную улыбку. Какой странный ребенок. В жизни не встречал такого удивительного разума. Мало-помалу Кейд научился ее понимать, разглядел порядок в хаосе ее мыслей, смог увидеть мир ее глазами.

Я буду тебя сторожить, пока ты спишь, телепатировала Лин.

Кейд с трудом сдержал смех.

Все нормально, Лин. Я им доверяю.

Они люди.

Я тоже человек.

О нет, возразила Лин. Ты больше не человек. Ты теперь такой же, как я. Как моя мать.

Кейд хотел ответить, но не нашел в голове ни одной мысли – только наркоз. Его затягивало в теплый сон.

Сегодня похоронили мою маму, Кейд.

Видения, страшные видения. Су-Йонг Шу в далеком тайском монастыре, у нее на шее распускается кровавый цветок, и тут же Кейду в кисть вонзается дротик. Кожа Су-Йонг сереет под действием нейротоксина, и Фенг одним ударом тесака отрубает Кейду руку…

Она не умерла, телепатировала Лин. Вот увидишь, я ее найду. Я спасу мамочку.

Лин… начал Кейд. Будь осторожна, хотел сказать он. Но не успел – отключился.

Мартин Хольцман закрыл глаза и вновь очутился на горном склоне. Щеки ожгло колким снегом. В ушах свистел ветер. Чужое тело – крепкое, молодое – наклонилось влево, лыжи взрезали глубокий снег. Сплошное удовольствие. Лыжник оттолкнулся палками и повернул направо, резво обогнув очередной холм…

Мартина дернули за руку, и он распахнул глаза. На него злобно смотрел Джо Дюран из Министерства внутренней безопасности. Глава Управления по противодействию возникающим рискам, УПВР. Босс его босса.

– Не отвлекайся! – прошипел он.

Хольцман что-то шепнул в ответ, поерзал на стуле и перевел взгляд на сцену. За кафедрой стоял президент США Джон Стоктон. Он выступал с речью перед всеми, кто собрался сегодня на площади перед штаб-квартирой Министерства внутренней безопасности.

Хольцман отер пот со лба. Даже в девять утра вашингтонское солнце палило немилосердно. Погода била рекорды: еще чуть-чуть, и случится самое жаркое лето в истории Северной Америки. Последний рекорд жары был побит в прошлом, 2039 году. Хольцману неудержимо хотелось вернуться в заснеженные горы, ощутить силу и молодость чужого тела – благодаря нексусу он мог сделать это в любую секунду.

– Мы должны во что бы то ни стало сберечь, сохранить свою человечность, – говорил президент. – Необходимо понимать, что некоторые новые технологии толкают нас на путь дегуманизации…