Читать книгу "Обещание приключений - Нора Робертс"

Сирена раздала игрокам по второй карте, бросила взгляд на свою вторую карту, лежавшую лицом вниз, и с радостью отметила — у нее восемнадцать очков[3]. Первый ньюйоркец потребовал еще карту, затем пересчитал свои карты и раздраженно заворчал. Тут он махнул рукой, давая понять, что пропускает. У корейца вышел перебор, и, тихо выругавшись, он покинул стол. Стройная блондинка из Нью-Йорка в черном облегающем вечернем платье осталась с девяткой и дамой.

— Беру одну, — медленно произнес мужчина из Джорджии. Он насчитал восемнадцать, задумчиво взглянул на Сирену и решил на этом остановиться.

Техасец не торопился. У него выходило четырнадцать, и ему совсем ни к чему была восьмерка Сирены. Рассчитывая свои возможности, он почесал подбородок, отпил глоток бурбона, а затем сделал знак Сирене с требованием еще одной карты. Она выдала ему девятку.

— Милая, — сказал он, опершись о стол, — ты слишком хорошенькая для того, чтобы таким образом забирать у мужчин его деньги.

— Прошу прощения. Восемнадцать! — Сирена с улыбкой выложила свою карту и снова приняла ставки.

Заметив на столе стодолларовую купюру, она вдруг поняла — кто-то занял свободное место проигравшего корейца. Подняв голову, она встретила взгляд зеленых глаз — внимательный, бездонный, прямой. Она смотрела в эти глаза, словно угодив в ловушку, не видя больше ничего вокруг. Зеленые глаза, с янтарным ободком вокруг радужной оболочки. Странный холодок пробежал у нее по спине. Взяв себя в руки, Сирена постаралась лучше рассмотреть незнакомца.

У него было холеное лицо состоятельного человека, но перед ней сидел явно не представитель голубых кровей. Сирена мгновенно почувствовала это. Возможно, всему виной были крупные, неулыбчивые губы или же чересчур густые черные брови. Это ей подсказала собственная интуиция. Человек высокого положения — да, но не голубая кровь. Перед ней сидел мужчина из тех, кто стоит во главе жестоких интриг и никогда не отступает. Его густые черные волосы открывали уши и ниспадали на воротник белой шелковой рубашки. Кожа туго обтягивала угловатые черты его загорелого, как и у Дейла, лица, но Сирена сильно сомневалась, что он специально добивался этого, в отличие от ее начальника. Человека явно не беспокоили вопросы моды и элегантности.

Он не горбился за столом, как техасец, и не разваливался на стуле с праздным видом, как южанин, а скорее сидел как поджарый, терпеливый хищник, в любую минуту готовый броситься на добычу. И лишь когда он вопросительно вскинул густую бровь, Сирена очнулась и поняла, что чересчур вызывающе разглядывала незнакомца.

— Сотня в игре, — оживленно произнесла она, досадуя на саму себя, проворно сгребла сто долларов в щель для денег в столе, а затем отсчитала фишки. Когда ставки были приняты, она раздала карты.

Ньюйоркец взглянул на десятку, которая была у Сирены, и попросил еще карту, таким образом набрал четырнадцать, скатившись в «перебор». Новый игрок удержал пятнадцать молчаливым взмахом руки. Она побила ньюйоркца и жителя Джорджии, прежде чем у техасца набралось девятнадцать. Сирена взяла тройку в дополнение к своей десятке, затем двойку и проиграла, набрав двадцать три. Мужчина с мрачным лицом достал тонкую сигару и молча продолжил игру. Теперь Сирена не сомневалась — перед ней настоящий азартный игрок.

Его звали Джастин Блэйд. Когда-то его предки ездили верхом на быстроногих мустангах и охотились в лесах с луком и стрелами. Сирена оказалась права насчет его состоятельности. Он не был знатного рода. В его жилах текла кровь с небольшой примесью крови французских эмигрантов и валлийских горняков. Но большая ее часть принадлежала индейцам племени команчи.

Он не знал, что такое резервация, и хотя с детства постоянно соприкасался с нищетой, привык к нежному прикосновению шелка к коже. И подобно многим состоятельным людям даже не замечал этого. Первый его крупный выигрыш случился в задней комнате картежного дома, когда ему было пятнадцать. Но за последние двадцать лет его мастерство выросло неизмеримо. Он, как угадала Сирена, был настоящим азартным игроком. И сейчас предчувствовал удачу.

Джастин зашел в казино, намереваясь провести пару часов за легкой игрой. Такой человек, как он, мог позволить себе насладиться и небольшими ставками, когда не боялся проиграть. И вот тут он увидел ее. Его взгляд скользнул поверх другой женщины в облегающем вечернем платье, в золоте и сверкающих драгоценностях, и уперся в блондинку, одетую в мужской смокинг. У нее была изящная фигура, хрупкость которой еще больше подчеркивали ее прическа и кружевная манишка, а манеры свидетельствовали о хорошем происхождении. Но гораздо сильнее его притянуло внутреннее ощущение невероятной сексуальности этой женщины. Ей не требовались ни слова, ни действия, чтобы покорить мужчину. Перед ним предстала молодая женщина, к ногам которой мужчины падали без сопротивления.

Джастин смотрел на ее руки, когда она раздавала карты. У нее были изящные ладони, тонкие длинные пальцы с голубоватыми жилками под нежной кремовой кожей. Ее безупречные гладкие ногти были овальной формы. Эти руки были созданы для того, чтобы держать фарфоровые чашечки и подносить к губам своей обладательницы французские пирожные. Любой мужчина был готов продать душу дьяволу, лишь бы такие руки прикоснулись к его телу.

Джастин отвел взгляд от ее рук и посмотрел ей прямо в глаза. Сирена едва заметно нахмурилась и ответила пристальным взглядом. Почему, подумала она, этот мрачный, молчаливый человек вызывал в ней чувство неловкости и одновременно острое любопытство? За столом он ни словом не обмолвился ни с ней, ни с соседями по столу. И хотя он выигрывал с постоянством профессионала, похоже, не испытывал от этого ни малейшего удовольствия. Казалось, он вообще не слишком следил за ходом игры, а продолжал пристально смотреть на нее все с тем же спокойным выражением лица.

— Пятнадцать, — ровным голосом произнесла Сирена, указывая на карты перед ним.

Джастин кивком попросил еще карту и с невозмутимым видом вытащил шестерку.

— Удача на твоей стороне, сынок, — весело заметил техасец и поморщился, взглянув на крохотную кучку своих фишек. — Хоть кому-то везет. — Он засопел, когда Сирена сдала ему карту, из-за которой у него случился «перебор»[4].

Заканчивая игру, она собрала фишки, а затем выложила перед Джастином две карточки по двадцать пять долларов. В это мгновение его ладонь накрыла ее пальцы. Прикосновение оказалось едва заметным, но достаточным для того, чтобы она сверкнула на него глазами. Он спокойно смотрел на нее и не убирал руку, не пытался игриво пожать или сжать ее ладонь. Сирена вдруг ощутила — ее словно током обожгло, будто она вдруг оказалась в его объятиях. Собрав в кулак все свое самообладание, она медленно убрала руку.