Читать книгу "Вы не ждали нас… - Светлана Багдерина"

И довольная премного собой и своей сообразительностью Серафима освободила стрелку.

Не произошло ничего.

Не веря своим глазам, она потрясла приборчик, покрутила вокруг всех возможных осей, потом снова зафиксировала забастовавший кусок коры и снова освободила…

Ничего.

Обиженно хмурясь, царевна выпятила нижнюю губу и повертела иваноискатель, придирчиво выискивая причину неисправности. Ведь даже если стрелку потерять, сучок сломать, а спил намочить, то после восстановления конфигурации – проверено в полевых условиях! – устройство продолжало работать!..

В чем же дело?

Неужели…

Не может быть!

Как он смел!..

Без меня!..

Один!..

И куда?

А если всё-таки с ним что-нибудь случилось?

Эта простая мысль словно окатила раскипятившуюся было Сеньку ведром холодной воды.

Если произошло что-то неожиданное, срочное, отчего он был вынужден спешно покинуть город?..

Настолько спешно, что не взял ни меча, ни кафтана, и никому[6]не сказал ни слова?..

Но почему же иначе Ярославнина штуковина на него не реагирует?

Ведь не может же быть, чтобы он… чтобы его…

Дура. Конечно же, он жив. И нуждается в моей помощи.

Сборы были короткими: торопливо завершить одевание по сезону, поспешно нагрести денег из секретера в карманы и кошельки, проворно отыскать и прицепить на место меч и колчан, стремительно чиркнуть пару слов всем заинтересованным ее отсутствием лицам – и опрометью выскочить в гостиную.

– Эй, подъем, засоня, уже два месяца как весна на улице! – Сенька вцепилась в свисающие со шкафа роскошные шерстяные кисти цвета кофе с молоком, изо всех сил дернула на себя и ловко отпрыгнула в сторону.

В следующее мгновение на то место, где она только что стояла, с антресолей обрушился Масдай.

– И что это, по-твоему, ты такое творишь?! – безмолвные еще минуту назад покои заполнил грохот переворачиваемой табуретки, опрокидываемой подставки, низвергающегося с нее каменного цветка, и возвышенный в сонном негодовании шершавый голос.

– Масдаюшка, лапушка, потом объясню, – бегло протараторила, царевна, лихорадочно раздирая и растворяя еще запечатанное на зиму окно. – Иван пропал.

– Если ты с ним обращалась так же, как со мной, то не нахожу в этом ничего удивительного, – сухо прошелестел злопамятный шерстяной голос из глубин скатанного ковра.

– Если я найду его, и выяснится, что причиной его пропажи стала какая-нибудь ерунда, то он еще позавидует тебе, – сквозь зубы, но от всей души пообещала Серафима, закрепила створки рамы крючками на стенах, быстро раскатала свое воздушное судно на полу и кинула на него мешок с припасами.

– Что-то серьезное? – неохотно полюбопытствовал ковер.

Сенька бухнулась посредине, поджала ноги по-тамамски и взяла наизготовку иваноискатель.

– Серьезней некуда! Погнали, скорей!

– Мяту хоть стряхни… и моль дохлую… – всё еще недовольно, с легкой тенью обиды прошуршал ковер, сладко потянулся складками, сонно пожал ворсинками, томно расправил кисти и осторожно поднялся на метр от натертого мастикой узорчатого паркета.

– По дороге стряхну, – нетерпеливо отмахнулась Сенька. – Скорей давай, до городских стен – и по спирали вокруг. Будем круги нарезать, пока прибор на него не сработает. Не мог он далекой уйти за вечер и ночь… надеюсь…

– Как скажешь, – пожал кистями Масдай, бережно приподнял края и плавно, будто орел, поймавший восходящие потоки, выскользнул в распахнутое окно.

Нарезание кругов продолжалось гораздо дольше, чем царевне того хотелось бы.

Прошло утро, протащился мимо полдень, исподволь подкрался вечер… Внизу проплывали, сначала чередуясь, а потом бесхитростно сливаясь в одну бесконечную полосу леса, деревни, поля и дороги. По дорогам проходили, не поднимая голов или отчаянно пялясь и тыкая пальцами в невозмутимо парящего Масдая, купцы из торговых обозов, крестьяне со своих телег, дружинники верховые и пешие и просто странники – калики перехожие. Юг сменялся востоком, север – западом, а тот снова югом – ничего нового в географии за время ее поисков придумать не успели – а деревянный прибор оставался невозмутим и спокоен, словно забыв о своем назначении или вовсе утратив после зимовки в ларце главную и единственную функцию.

При мысли об этом Серафиме становилось не по себе.

– Нечистая тебя раздери… – отчаянно трясла она то и дело нехитрую деревянную конструкцию. – Ну, действуй же, действуй, действуй!.. Ищи!!!..

Но безразличная приспособа оставалась глуха к ругани, уговорам и мольбам, и первый день без Ивана плавно и безнадежно перетек во вторую ночь. Сенька надела бы кольцо-кошку и продолжила поиски и без помощи окончившего смену солнца и бессовестно прогуливающей работу луны, но с затянутого тучами неба стал накрапывать мелкий дождик, грозящий вот-вот перейти в крупный ливень. Масдай взбунтовался, и пришлось сделать привал в первой попавшейся деревеньке.

Постоялого двора там не было – если посчитать, там и простых-то дворов было негусто – но ужин и место на полатях спустившейся с неба супруге наследника престола нашлось.

С первыми лучами отдохнувшего за ночь светила она расплатилась с гостеприимными хозяевами, вытащила сонно бурчащего, пригревшегося на печи Масдая на крыльцо, и поиски были продолжены.

Когда ближе к полудню тупо застывшая в одном положении стрелка очнулась от вечного сна и лениво шевельнулась, Сенька не поверила своим глазам.

– Стой!!! – осипшим от долгого молчания голосом выкрикнула она, и ковер послушно завис в воздухе.

Стрелка повернулась вправо, потом влево, словно принюхиваясь, и, наконец, определившись во мнении, твердо указала на север. Серафима бережно положила ярославнино приспособление на ковер и в радостном предвкушении праздника воссоединения семьи потерла озябшие руки.

– Нашелся? – не утерпел Масдай.

– Ага, – удовлетворенно кивнула царевна. – Давай строго на север. Да поскорее.

– А если проскочим? – забеспокоился ковер.

– Тогда стрелка покажет в другую сторону, и мы возьмем его в вилку, – довольная собой, прибором, Масдаем и всем Белым Светом, охотно пояснила Сенька, проверила, как вынимается меч из ножен, положила рядом с собой пару метательных ножей и натянула тетиву на лук.

– А может, ты с ним сначала просто поговоришь? – без особой надежды быть услышанным, предложил Масдай. – Так-то ведь он человек замечательный. Всегда ноги вытирает… крошки сметает… пирожки не роняет на спину…

– Разберемся, – легла на ковер, зажимая прибор в пригоршне, и свесила голову царевна. – Давай, дуй вдоль дороги.