Читать книгу "Обреченный рыцарь - Владимир Лещенко"

Танцовщица изо всех сил пыталась изобразить подобие танца живота. Выходило это у нее, надо признаться, на редкость неуклюже.

Живот‑то у артистки имелся. И даже с избытком – внушительных размеров шар, прыгающий вверх‑вниз, влево‑вправо. А вот, мягко говоря, мастерства не хватало. Ведь танец живота – это что? Не просто прыжки то на одной, то на второй ноге, чтоб заставить колебаться жировые складки, а некий ритмический ритуал, таинство, понуждающее мужскую кровь ускоренно бегать по жилам, а сердце биться в бешеном ритме, который способно успокоить лишь старое доброе вино в непомерных количествах.

От подобного же представления тоже хотелось в стельку наклюкаться. Чтоб поскорее залить глаза, дабы не глядели на подобное поношение святого искусства.

Однако местное вино было еще гаже танцев. Кислющее до оскомины и к тому же изрядно отдающее сивухой. Наверняка хозяин для пущей забористости подлил в бочонок с вином браги. Выпьешь кружку такого пойла, ударит оно тебе по мозгам до отшиба памяти, а там уже и трава не расти. Порция за порцией – держись кошелек!.. Хорошо если к браге какой‑нибудь дурман‑травы не подмешано. Нет, тут надобно держать ухо востро.

Забросили же боги в дырищу. Прямо задворки просвещенного мира. Или скорее задница цивилизации. Одно название чего стоит.

Большое Дупло.

Оно и видно, что дупло. От местного «дупа», что на лешском наречии означает ту же таки задницу.

– Ты чего такой мрачный, брат? – хлопнул Гавейна по плечу неунывающий блондинчик.

Вот уж кому все как с гуся вода. Унесли с поля боя ноги и головы целыми – и то ладно.

– А чего веселиться, елы‑палы? – огрызнулся Гавейн. – Как загнанные в угол крысы сидим здесь, боимся нос наружу высунуть.

– Хотел бы лежать там, в пустыне, вместе с остальными? – кивнул куда‑то в неопределенную сторону Парсифаль. – По мне, так лучше быть в бегах, чем биту…

– И доколе драпать будем? Покуда не дойдем до конца Ойкумены?

– Не бери в голову, – беспечно посоветовал красавчик. – Где‑нибудь да остановимся. Не повсюду же могут дотянуться загребущие руки августа. К тому же у старика короткая память…

– А у волчонка? – нахмурился крепыш и добавил, кривляясь: – У цезаря Птолемея Юлия Кара? Хлебнул он из‑за нас с батюшкой Мерланиусом лиха. Да и цепной пес Потифар вряд ли скоро забудет…

Да уж, натворили они дел в Империи полгода назад.

А все сгинувший невесть куда верховный понтифик Британии, чтоб ему (если он, разумеется, жив) весь оставшийся век пить такое вот артанийское вино!..

Стукнуло старому дуралею в голову замутить заговор против божественного августа Птолемея Сорок Четвертого и посадить вместо него на александрийский престол своего питомца Артория – британского префекта‑наместника.

И чего старикашке не хватало, спрашивается? Член Высшей Жреческой Коллегии, хозяин тысяч рабов, владелец бессчетных угодий и замков. Один Круг Стоячих Камней чего стоил! Древнее святилище, восстановленное и отстроенное Мерланиусом с помощью магии и превращенное в неприступную твердыню‑цитадель.

А орден Крута?

Лучшие воины из подчиненных Арторию Десятого и Одиннадцатого легионов. Цвет имперского рыцарства! Ланселат, Галахад с двумя клинками на поясе, вечно меланхоличный Гарет, Мелегант, способный одним ударом копья проткнуть двух воинов в доспехах, Пелеас, Саграмор Потаскун с его огромной палицей… Ну и, конечно, лазутчики, Парсифаль с Гавейном. Сколько славных подвигов, воспеваемых вдохновенными скальдами, совершили они.

И где герои прежних лет, спрашивается? Иных уж нет, а те далече…

Начали с того, что втихую прикарманили один из богатейших городов Империи – Серапис. Командор Ланселат провернул там блестящую операцию с контрабандой наркотиков и драгоценных камней, свалив всю вину за государственные преступления на местный магистрат и возглавив «временную» администрацию.

Дальше – больше. Ибо, как говорят галлы, аппетит приходит во время еды. Воспользовавшись династическими спорами в Тартессе, Арторий поддержал одну из сторон и завоевал это древнее царство – осколок некогда славной и великой державы атлантов. Но законный царь тартесситов, малолетний Кар XXX, не смирившись, подался искать управы сначала в священные Дельфы, а затем и в Александрию.

Им, Гавейну и Парсифалю, было поручено любой ценой воспрепятствовать тому, чтобы изгнанный владыка завершил свою миссию. Они и старались. И, верно, преуспели бы в этом неблаговидном поручении, данном рыцарям лично Мерланиусом. Если бы…

Ох уж это «если бы». Чего только не оправдывают им. От позорной слабости в постели до мировых катаклизмов. И каждый раз придумываются такие веские причины, что прямо дух захватывает. Чаще всего валят на богов. Дескать, ИХ воля. Боги и терпят. До поры до времени.

В судьбе рыцарей Круга Стоячих Камней роль «богов из машины» сыграли две сестры‑близняшки из Сераписа. Орланда и Орландина – так их звали. Хотя лично Гавейн склонен был считать, что главным виновником приключившихся с ним бед были не девчонки, а их четвероногий приятель говорящий осел. (Эх, не надо было понтифику связываться с жалким поэтишкой; прирезали бы парня и баста; так захотелось же покрасоваться перед подчиненными, поиграть в метаморфозы, тьфу!)

Близняшки и ушастый выручили Кара в Дельфах, а затем проводили пацана до самого Египта, где вблизи великих пирамид и произошла решающая битва, в которой сошлись маги и люди. Понтифик Мерланиус против августова советника Потифара, рыцари Круга Стоячих Камней против девчонок и их свиты. И хотя перевес был явно на стороне британцев, победили египтяне. Не помогли даже вызванные батюшкой драконы. Наоборот, один из них унес неведомо куда своего повелителя. С тех пор больше его никто на Гебе не видел…

Может, оно и к лучшему? Потому как не пришлось великому чародею узреть, во что обратились все его начинания.

Командора Ланселата и его оставшихся в живых соратников сначала хотели отдать под суд, но потом император (вернее Потифар) сменил гнев на милость. Ибо отправить в тюрьму и на плаху столько знатных бриттов и галлов было чревато осложнениями. И на этот счет был издан эдикт о роспуске ордена Круга Стоячих Камней «за неимением нужды в таковом». А сформированная из его остатков Тридцать Первая Британская когорта тут же отправилась на эфиопскую границу – разумеется, сугубо добровольно.

Дело Артория тоже замяли – просто послали полководцу письмо с императорской печатью, где недвусмысленно посоветовали заговорщику сидеть себе тихо в Британии и довольствоваться тем, что имеет. Естественно, предварительно убрав из Тартесса, родовой вотчины наследника престола, цезаря Птолемея Юлия Кара, свои войска.

В отношении же «пропавших без вести бунтовщиков» Гавейна и Парсифаля в том же таки эдикте было сказано, что им «прощения нет, и любой подданный августа, кому станет известно об их месторасположении, обязан донести в соответствующие инстанции, за что по заслугам награжден будет». (Чувствовалась рука канцеляриста Потифара.)