Читать книгу "Набла квадрат - Петр Воробьев"

– И что он там нашел?

– Вероятно, много интересного, поскольку не вернулся. А когда я летал читать лекцию на Новый Энгульсей, мне рассказали, что у них в округе пропало одиннадцать кораблей, считая один межпланетный. На Илгайрех катер с Гайрех выловил в верхних слоях атмосферы спутник-шпион и пошел на сигнал, посланный им кораблю-матке. В итоге у Илгайрех прибавилось еще одно кольцо.

– Ну, об этом я тебе и рассказал. А в наших информационных сетях были свои слухи. Про обрастание ты слышал?

– Ы?

– Ну, знаешь, деревянные суда от долгого плавания обрастали водорослями, теряли скорость и прирастали к дну.

– Про это обрастание я тебе и рассказал.

– А я о другом. У кораблей на окраинах исследованной нами части галактики падало быстродействие. Паразитный код внедрялся в процессоры, забивал память, и корабль не мог лететь. Спасала только перезагрузка с жесткого носителя.

– Судно при обрастании тоже вытягивали шпилями на берег и кренговали.

– Забыл сказать, одна из планет, где водился гафний, была обитаемой. Ку Руи видел на ее спутнике примитивный космопорт. Эти ублюдки, верно, и нас отоварили.

– Но однако! Метрополия – это все-таки не Новый Энгульсей!

– Так и Сверхновая покруче средней атомной бомбы. Помнишь, я злой вернулся с последнего тинга? Ты не слушал трансляции?

– Не слушал, потому что ты, когда улетал на тинг, своротил с башни антенну.

– Да ну! А что ж ты тогда не сказал?

– Я сказал, а ты, мол, «молчи, волчина позорный, не до антенны». У тебя редкий дар запутывать беседу! Что же было на тинге?

– У самого у тебя дар!

– Ладно, успокойся, нет у тебя дара никакого ни к чему.

– То-то же. Что ты сказал?

– Или было что на тинге?

– Кром, этот урод совсем задурил меня!

– Замнем. Рассказывай про тинг.

– Ох, ядрена мышь! Ты злоупотребляешь моей добротой. Еще мяса.

– Разморожу.

– Пока рассказываю. Я рассказал про случаи на Энгульсее и другие. Я говорил, что мы вот-вот столкнемся с цивилизацией, сравнимой с нашей по мощи и открыто враждебной. Я предложил развернуть боевое патрулирование в подвластных нам частях Галактики, сократить периферийные пассажирские и туристические рейсы и так далее. Меня провалили, да еще и посмеялись.

У нас бытовала теория, что на космический уровень выходят только цивилизации демократические и миролюбивые, потому что тоталитарные и агрессивные режимы, дескать, сами себя истребляют. Где мясо-то? Я всегда в этом сомневался. Мы встречали много планет, где правят объединенные демократические правительства. Часто их цивилизации были намного старше нашей, но нигде мы не встретили ничего похожего на мало-мальскую космическую экспансию. Межпланетные перелеты, в лучшем случае экспедиции к ближайшим соседним звездам. И ясно, почему.

Планеты, на которых установилась так называемая демократия, всегда рано или поздно свертывают космические программы, самоизолируются и через определенный срок угасают. Мертвых или еле живых цивилизаций много больше, чем развивающихся. Цель, которая ставится перед собой любым якобы народным правительством – обеспечить сытое и по возможности не обремененное мыслями существование наибольшему количеству аборигенов, чтобы быть переизбранным на следующих выборах. Опора на толпу неизбежно влечет за собой снижение умственного уровня власти. При возникновении малейших трудностей в экономике под сокращение идут научные и космические программы, в ненужности которых уверен обыватель. Проблема роста населения решается контролем над рождаемостью и производством искусственной пищи. Средства информации ублажают вместо того, чтобы просвещать, или затевают бесплодные дискуссии, отупляющие массовое сознание. Фальшивая еда и варварски гуманная медицина пополняют ряды уродов, делая неизбежным генетический упадок. Итог может быть разным. Самый благоприятный исход – цивилизация, с каждым поколением добивающаяся все более высокого жизненного уровня и медленно сходящая на нет вследствие успехов в демографической политике. Подозреваю, что этот удел грозил и Метрополии. Чаще – повальные эпидемии, голод, крах биосферы, лихорадочные попытки освоить другие планеты, проваливающиеся из-за недостатка технических средств, и новое варварство среди свалок забытых предков. Самый крутой вариант – войны за менее разграбленные земли, за еду и топливо и под конец самоуничтожение, предписанное теорией только тоталитарным режимам. – Горм вырвал у робота кусок мяса величиной с кулак и целиком засунул себе в рот. Пользуясь паузой, Фенрир вставил: – Все так, согласен. Но как же Метрополия? Спустя некоторый срок голос Горма пробился сквозь проеденную мясную преграду и сначала неясно, а затем все отчетливее ответил: – У каждой цивилизации есть и особенности. У нашего народа тяга к новым странам и новым ощущениям оказалась сильнее, чем тяга к набитому (ик!) брюху. – Горм любовно похлопал себя по животу. – К тому же, корабли Альдейгьи ходили к Драйгену еще тогда, когда у нас не было ни миролюбия, ни демократии, ни цивилизации.

Космическая экспансия – дело для варваров. Она сопряжена с варварскими затратами, с варварским пренебрежением удобствами, с варварским фанатизмом. Мы заселили столько планет, потому что долго сохраняли в себе любопытство и неприхотливость варваров, какими были наши предки, устремлявшиеся в море на длинных ладьях из дуба с парусами, в небо на длинных дирижаблях из рыбьей кожи с паровыми машинами и винтами, в космос на длинных звездолетах из клепаного алюминия с ядерными реакторами. Кром, в нас течет кровь великих ярлов космоса! – Горм нахлобучил себе на лоб рогатый обруч и почесал кинжалом спину. – Но возможен и другой путь, когда корабли посылает в космос не дух мужества и поиска, а страх и параноидная воля безумцев.

Представь себе тоталитарный режим.

– Не представляю, – откликнулся Фенрир.

Горм, не слыша ответа, продолжал:

– Его существование возможно только в непрерывной войне. Мир ведет к коррупции, грызне за власть и демократическим революциям. Война длжна быть победоносной – иначе рассматриваемый режим перестает существовать.

Вероятность того, что победоносная война продлится достаточно долго, чтобы успела развиться техника для космических перелетов, ненулевая. Пока планета не объединена, режим будет стремиться как к господству на ее поверхности, так и в окружающем пространстве, где будет размещать ракеты, антиракеты, шпионские и контршпионские спутники, орбитальные крепости, командные пункты, космические радары и минные поля. Вероятность того, что режиму удастся объединить под своей властью всю планету, опять же ненулевая. Такие режимы должны существовать. И вот в чем моя идея. Если планетарное демократическое правительство вполне может обойтись без экспансии в космос, для планетарной диктатуры экспансия – единственный возможный способ существования! Диктатуре нужен враг, и если его нет на родной планете, она найдет его в космосе. Диктатуре нужна идея, и этой идеей может стать идея межпланетной колонизации. И диктатура выходит в пространство. Никакие затраты средств и жизней не остановят ее. И как только процесс начался, он должен разрастаться с увеличивающейся скоростью, потому что на него нелинейно влияют многие факторы. Империя не может позволить себе ограничивать рождаемость – ей все время нужны дешевые рабы и солдаты. Ее народ обязан множиться, заселяя новые и новые миры взамен старых, отравленных и перенаселенных. У имперской промышленности нет стимулов к экономии. Печи ее металлургических комбинатов требуют сырья, добываемого на новых и новых рудниках. Имперская пропаганда штампует новых и новых героев, заражая безумием новые и новые легионы фанатиков. Имперский штаб ищет новых и новых противников, чтобы офицеры не слонялись без дела, замышляя перевороты. Имперская расовая служба охотится за новыми и новыми генетическими донорами, способными замедлить вырождение постоянно полуголодного и оболваненного населения. Ученые имперских институтов лихорадочно работают над новыми и новыми проектами средств транспорта и массового истребления, зная, что в случае малейшей задержки или неудачи их отправят на расчистку ядовитых джунглей в каком-нибудь недоосвоенном мире.