Читать книгу "Накануне 1941 года. Гитлер идет на Россию - Олег Смыслов"

Примечательно, что сам по себе миф о превентивном нападении Германии на Советский Союз появился сразу же по окончании Второй мировой войны. Об этом можно судить по многочисленным «трудам» генералов, офицеров и чиновников Третьего рейха. Кстати, их тогда можно было понять, потому что никаким иным образом оправдать свое участие в подготовке и проведении плана «Барбаросса» они не могли. При этом следует отметить, что и спустя 20 лет после Второй мировой войны, т. е. в 60-е гг., в ряде работ (принадлежавших опять-таки немецким авторам) «настойчиво проводилась идея об агрессивности Советского Союза, готовившейся с его стороны экспансии, первым актом которой стало подписание пакта 1939 г.». Но проходит еще 20 лет, и в 80-е — начале 90-х годов на Западе (в основном в Германии) снова то и дело предпринимаются попытки «реанимировать версию о превентивном характере войны Германии против Советского Союза».

В книге «Ледокол из „Аквариума“. Беседы с Виктором Суворовым» (автор Д. Хмельницкий), российскому читателю представлена копия выписки из экзаменационных ведомостей к диплому Киевского высшего общевойскового командного училища за 1968 г. В ней сразу же бросаются в глаза отличные оценки (15 из 16). Мол, смотрите, каким я парнем был! Особенно забавляют оценки «отлично» по политэкономии, истории КПСС, марксистско-ленинской философии и партийно-политической работе. Словом, перебежчик предстал перед новыми хозяевами не просто отличником, а грамотным коммунистом. Но сегодня это выглядит скорее дешевым трюком из арсенала советской эпохи. Теперь, конечно же, Резун может заявить, что неустанно осваивал эти предметы с умыслом: чтобы потом как бы на высоком профессиональном уровне разоблачать Советскую армию и Великую Отечественную войну. Но лично я в это никогда не поверю. Он рвал свою задницу за отличные оценки совсем по другому поводу. И теперь он волен пускать пыль в глаза. Но ведь это же пыль! На то она и рассчитана.

Мне же вспоминается одна история, рассказанная много лет тому назад майором, уволенным в запас. Дело было в 1980-е гг. в Забайкалье, в одном богом забытом авиаполку. Некий летчик, молодой лейтенант, написал письмо в ЦК КПСС. Естественно, оно тут же было перехвачено и внимательно изучено еще в местном райкоме. И вот однажды представители этого райкома вместе с замполитом авиаполка решили проведать молодого и, видимо, перспективного офицера. Приходят они вечером в гостиницу, идут по коридорам, проходят мимо офицеров и прапорщиков, играющих в картишки, и, как правило, употребляющих спиртные напитки. Вот наконец и нужная дверь. Открывают ее, и перед так называемой «комиссией» предстает следующая картина: в темной комнате письменный стол, чуть ли не покрытый зеленым сукном; на нем горит настольная лампа, аккуратно лежат тома полного собрания сочинений Ленина. А за столом — сам хозяин, молодой человек с задумчивым видом. В руке у него (конечно же, не в мозолистой) — перьевая ручка.

— Разрешите? — почему-то волнуясь, спрашивает замполит полка и успевает сделать твердый шаг вперед, но тут его останавливает взволнованный голос хозяина, срывающийся на крик:

— Вы что, не видите? Я работаю! — При этом лейтенант не перестает что-то записывать в свою «амбарную» тетрадь.

Складывается такое впечатление, что этот молодой офицер точно так же писал свой «Ледокол», но только более честным путем, не предавая при этом Родину. Правда, за это его отправили в психушку, однако там, ко всеобщему удивлению, признали совершенно здоровым. Более того, после психушки лейтенант продолжал летать! Но это так, к слову…

На первых порах «Ледокол» воспринимался как дерзкая книга. Это действительно был вызов обществу, но прошло время, и книга практически выветрилась из голов обывателей, выдохлась в кратчайшие сроки. Прежде всего это произошло потому, что Резун оперировал лишь общеизвестным и общедоступным материалом, сведенным в некую универсальную концепцию. Но история, написанная на таком материале, не может быть истиной — хотя бы по той причине, что она объективно не научна.

Бывшему советскому капитану, в прошлом отличнику политической подготовки, видимо, неизвестно, что основная часть мемуарной литературы, на которую он опирался, была написана не самими авторами, а так называемыми «литературными неграми» и литературными редакторами, обработчиками. Порой это были не только люди в погонах, но и сугубо гражданские работники. При этом и те и другие, как правило, в Великой Отечественной войне участия не принимали. А написанное ими за авторов нередко разительно отличалось от первоначального авторского замысла. Ведь не секрет, что такие авторы были людьми не слишком грамотными с литературной точки зрения. К тому же нужно сделать скидку и на возраст. Воспоминаниям-то предавались обычно седые дедушки… Не стоит забывать и о том, что все эти книги проходили через обязательный идеологический контроль. При этом, чем выше были должность и звание автора, тем более жестким он становился. Не можем мы исключить и то обстоятельство, что большинство секретов войны авторам «выдавать» еще было нельзя. Существующая цензура абсолютно не располагала к исторической объективности, а серьезно размышлять категорически запрещалось.

Следовательно, Резун свое зрение потерял совершенно напрасно, составляя «Ледокол», по сути, из художественных кусочков, умело выщипанных из мемуарных текстов. Сам он до сих пор продолжает лукавить, заявляя, что ему посчастливилось совсем немного поработать в архивах Министерства обороны СССР, и он «совершенно сознательно архивные материалы почти» не использует. Все это чушь, рассчитанная на несведущего в подобных делах читателя. В архивах Резун никогда не был и быть не мог. А его утверждения о том, что они тщательно «почищены» и все что в них есть, исследователям недоступно, — обыкновенная, не подкрепленная никакими доказательствами ложь.

По моим личным наблюдениям, — а в архивах я начинал работать с 1992 года, — очень многие документы пылятся на полках, десятилетиями оставаясь неизученными. Но даже некоторые из них способны очень легко опровергнуть бред бывшего советского капитана с замашками великого ученого.

Пытаясь своим «Ледоколом» совершить революцию в российской истории, Резун совершенно забыл слова одного из своих героев, а именно Адольфа Гитлера, который однажды сказал: «Люди, совершающие революцию, должны находиться внутри государства. В противном случае это было бы равносильно тому, что я находился бы в Швейцарии и сказал бы: „Я организую из Швейцарии революцию в Германии“. Это звучит слишком по-детски».

Предвоенный беспорядок в Красной армии, у которого есть как объективные, так и субъективные исторические причины, Резун использовал по своему усмотрению, поскользнувшись, как мальчишка на «подстриженной» литературе и публикациях советского периода. Его главный источник — открытые советские публикации, — не более, чем легенда для обывателя. Но на чем он построил свой карточный «Ледокол», на том он и разрушился… Ведь сказку невозможно сделать былью.

2

Сегодня у нас в России можно заметить полнейший беспредел в плане освещения военной истории. Как ни откроешь в конце многих книг список источников, так обнаруживаешь полное отсутствие архивных документов. Более того, вольные версии, искажающие смысл каких бы то ни было теоретических разработок и отдельных высказываний, напоминает, как выразился генерал армии М. А. Гареев, «литературное баловство». Нередко достоверность в военно-исторической литературе подменяется всего лишь занимательностью. Обыватель же все это охотно читает и верит сведениям и утверждениям, которые не просто ошибочны, но и по сути своей несостоятельны! Такое ощущение, что все у нас идут вслед за Резуном по проторенной дорожке. Сам же Резун в своей мистификации не боится ровным счетом ничего. Ведь он же был в СССР отличником, а отличникам позволяется больше, чем остальным.