Читать книгу "Тень Сталина - Комбат Найтов"

– Ты за этим летал в Англию?

– Да. Но о том, что тебе сейчас сказал, я, конечно, не говорил.

– Не сомневаюсь! – Рита улыбнулась. – Теперь понятно, почему всё это произошло с твоим назначением. Со мной Сталин об этом не говорил. Кстати, могут наши же начать мешать. Особенно пресса. Одна-две публикации в духе Троцкого, и всё пойдёт насмарку. Как этому помешать?

– Мне кажется, что Сам хорошо осознаёт это. Во всяком случае, он говорил именно об этом.

– И ещё он может, используя тебя как раздражитель, продолжить чистку ЦК. Этим он столкнёт тебя с остальными.

– Скорее всего, так и будет. Речь шла о том, что я умею подбирать кадры…

– Поэтому он нас сюда и спрятал. Ты обратил внимание, что здесь везде посты?

– Да, конечно.

– Видимо, он считает, что с тобой попытаются расправиться физически. Я, правда, не совсем понимаю, при чём тут я? Хотя… Исключить такой вариант тоже невозможно. Поэтому ты пересел в бронированный автомобиль и будешь работать в Кремле, где никто оружия не носит. Кстати, для того чтобы убить, металлического оружия и не требуется. Не совсем понятно. Тем более можно стрелять с удаления. В ближайшее время возьмёшь меня с собой. Я маршрут и порядок в Кремле хочу посмотреть. Может быть, что и подскажу, не тебе, так Саше.

– Считаешь, что у Саши недостаточно опыта охранника?

– У него меньше опыта террориста.

– Хорошо, но меня больше устроило бы то, что ты находишься на даче и под охраной.

– А я хочу быть уверена в том, что с тобой по чьей-то глупости чего-нибудь не случится.

Я её обнял и сказал, чтобы она выбросила глупые мысли из головы. Всё будет хорошо. Главное, мы вместе, и нас не одолеть. В ответ прозвучало:

– Глупенький ты у меня! Но я тебя люблю!

Глава 2

Рабочий день у Сталина начинался поздно и так же поздно заканчивался. Тем не менее я к одиннадцати часам приехал в Кремль к Сенатскому дворцу. Поднялся, подошёл к Поскрёбышеву. Когда он, Поскрёбышев, спит, для всех являлось полной загадкой.

– Андрей Дмитриевич, здравствуйте. Самого ещё нет, вчера поздно уехал домой. Следующая дверь, выходите и налево – ваша приёмная. Вот папка, с которой вас просил ознакомиться товарищ Сталин. Сказал, как только он появится, чтобы вы к нему зашли. Я позвоню.

– Спасибо, Александр Николаевич.

– Пройдёмте, я вас познакомлю с сотрудниками. Это Светлана Аркадьевна, ваш секретарь. И две машинистки: это Надежда, а это Любовь Андреевна. Обе владеют стенографией. Александр Викторович! Это ваша комната, – сказал он Филиппову и указал на дверь в приёмной. Мы прошли в другую дверь, в мой кабинет.

– Ну вот, Андрей Дмитриевич. Ваши апартаменты. Вот тут вот можно нажать кнопку, и появится возможность пройти во вторую комнату. Там есть душ, туалет, кушетка и всё необходимое. Вот шкаф, можете использовать его для другой одежды. Здесь вот телефоны, они подписаны по зонам. Это справочники, или звоните Светлане Аркадьевне, она соединит с кем нужно. Она давно здесь работает. Вот и всё, наверное. – Он протёр абсолютно лысую голову и внимательно посмотрел на меня. – Что-то не так, Андрей Дмитриевич?

Я грустно улыбнулся.

– Пока всё в порядке, просто ещё не в курсе, что и как, и зачем.

– Мой совет: не торопитесь. Делайте всё обстоятельно. Ну, и успехов на новом поприще.

В папке находились статистические данные за последние сутки по всей промышленности, сводки и донесения с фронтов, разведсводки и проект тезисов внеочередного пленума ЦК ВКП(б). Одним из вопросов пленума стоял мой доклад о переговорах в Англии. Я попросил секретаря дать мне несколько листов ватмана и цветные карандаши. Перевёл статистику в графическую форму. Разложил донесения по фронтам, соединил разведданные с фронтами и направлениями. Здесь вроде всё понятно, постоянно с этим работаю, только данных больше. А вот пленум? Несколько непонятно, о чём пойдёт речь. Начал делать наброски доклада, но успел только обозначить канву. Раздался звонок внутренней связи: Поскрёбышев сказал, что приехал Сталин и просит зайти к нему. Взял всё, что успел сделать, захожу.

– Здравствуй, Андрей!

– Здравствуйте, товарищ Сталин.

– Нам вчера не удалось поговорить. Мне не хотелось сталкивать тебя с Берией. Это верный пёс! Но верная собака больней кусает! Никогда до конца ему не доверяй. – Сталин улыбнулся. – Реально, он спит и видит занять моё место. Очень властная натура. Но если его держать в руках, то вполне можно использовать. Бог с ним! Что сейчас нужно от тебя. Во-первых, я ничего или почти ничего не понимаю в науке и технике. И меня попросту используют. Стоит что-либо похвалить, это начинают использовать для тех или иных целей. Ты реально можешь меня подменить в этом направлении. Так что возьмёшь на себя все эти вопросы, включая атомный проект. Тем более что инициировал его ты. Второе сложнее. Требуется обосновать, что те решения, которые принял ты – мы же практически не оговаривали детали по переговорам в Англии, – соответствуют нашим устремлениям. Я знал, что ты не упустишь выгоду для нас, поэтому и не связывал тебе руки. Теперь требуется доказать остальным, что это тот максимум, который мы могли получить в результате. И ещё одно: в партии до сих пор велико влияние раннего коммунизма. И того, что можно всего добиться военным путём. Что мне нравится в тебе, так это то, что ты очень разумно применяешь силу. Предпочитаешь действовать другими методами. И очень эффективно. Но нас не все поймут. В первую очередь в ЦК. В-третьих: система управления государством сильно устарела: мы вышли на международный уровень, а там нет понятия «наркомат». Требуется провести реформу управления. В-четвёртых: Советский Союз состоялся и сумел себя защитить: «Всякая революция лишь тогда чего-нибудь стоит, если она умеет защищаться». Необходимо перевести этот успех в политический и изменить направление пропаганды и атрибутов новой реальности. Третья и четвёртая задачи должны стать для тебя приоритетами. Но ты к ним не сможешь приступить, не закрыв первые две проблемы. Что скажешь, Андрей?

– Первая задача мне вполне по силам. Вторая – не знаю. Я мало сталкивался с людьми из этой среды. Но мне кажется, что слишком многие могут не понять нас с вами, товарищ Сталин.

– Я не отрицаю этого. Более того, мне необходимо знать всех, кто этого не поймёт.

– Товарищ Сталин! Есть такое понятие, как мимикрия: в случае опасности животное перекрашивается и маскируется.

– Вот эти замаскировавшиеся интересуют меня в первую очередь! Да, и ещё, Андрей. На первых этапах я тебя поддерживать не буду. Те, кто поумней, конечно, поймут, что ты не просто так живёшь на моей даче. Но их вскрывать уже придётся тебе. Сейчас главное, выявить настоящих троцкистов.

– Мне кажется, товарищ Сталин, что таким образом мы поймаем только глупых троцкистов. Умные спрячутся и будут более опасны.

– Что ты предлагаешь?