Читать книгу "Пусть умрут наши враги - Александр Шакилов"

Вслед за князем в ложу вошел и встал рядом с креслом плечистый командир личной охраны князя, он же командир всех немых ратников, единственный из них не лишенный дара речи. За ним проследовали приближенные Мора: парочка юных фавориток, – князю что, десятка женушек мало? – бородатые толстяки-бояре, их надутые сыночки и мамаши… С удивлением леший заметил среди элиты Моса парочку весьма низкого сословия: ментала, забившегося в угол ложи, и следопыта, который держался особняком.

Ментал, несомненно, был говорцом. Он ведь альбинос, а все альбиносы становятся говорцами, если доживают до двенадцати лет. Последнее, впрочем, случается крайне редко, поэтому говорцов вельможи очень ценят.

Следопыта тоже ни с кем не спутаешь. И вовсе не из-за широкополой шляпы и грязного, но крепкого плаща с неровно обрезанным по локоть правым рукавом. Его повадки, жесты и манера держаться выдавали в нем прирожденного убийцу без страха и совести. Торчавшее из-за спины топорище боевой секиры аж блестело – так его отполировали ладони хозяина. К предплечью, не покрытому рукавом, прирос файер, в любой момент готовый выплюнуть сгусток пламени.

Файер? Ну ничего себе! Зил о таком оружии только слышал. Батя Лих говорил, что от тех немногих людей, у кого есть файер, надо бежать со всех ног. Зил поспешно отвел взгляд от следопыта, пока тот не почувствовал, что за ним наблюдают. Да и князя хотелось рассмотреть внимательней, чтобы потом в подробностях описать маме и сестре. Когда еще придется увидеть столь именитого человека?..

В точности как говорили о нем, Мор прятал глаза от подданных с помощью древней штуковины, название которой – «солнцеочки». Даже до хуторов, удаленных от торговых путей, дошел слух, что зрачки у молодого князя такие же черные, как линзы его солнцеочков. И волосы свои он обесцвечивает особой ворожбой, хотя на самом деле они цвета воронова крыла. Правду-то от людей не скроешь. Да и кожу никакими штучками приглашенных в Мос научников и механиков добела не отмоешь. Она, кожа то есть, у князя такая, будто он долго – очень долго! – пробыл под солнцем, и с тех пор загар с него никогда не сходит.

А ведь все чистокровные Разведанных Территорий – голубоглазые и сероглазые, и лишь иногда глаза у них бывают цвета первых трав. И все – светловолосые, русые или рыжие. Это потому, что в Третьей мировой применялись боевые вирусы, убившие тех, у кого кожа, волосы и глаза темные. Об этом как-то обмолвилась мать. Зил тогда полез к ней с расспросами, – что такое «боевые вирусы»? и почему так важен цвет кожи? – но мама осадила его, не захотела рассказывать…

– Слышь, братец, – едва слышно прошептал увалень Траст, – мы еще не закончили!..

Очнулся рыжий вместе со всеми своими веснушками, вспомнил о нанесенном оскорблении, поквитаться ему захотелось. А не проблема. Зил кивнул ему. Мол, как только, так сразу решим разногласия:

– После испытания я буду рядом.

– Мы будем вместе, – толстые губы Траста сжались, превратив рот в узкую щель, в которую не протиснулась бы и блоха, пойманная на теле суженой.

Но его гримасы меньше всего занимали лешего. А вот лысый и бородавчатый ратники беспокоили тем, что то и дело поглядывали на Зила. Ласково так поглядывали, по-доброму, чуть ли не улыбаясь от уха до уха. Ну да ничего удивительного, Зил ведь легко сходится с людьми, а уж заводить друзей умеет как никто другой.

Куснув губу, он вновь посмотрел на князя.

Года еще не прошло, как внезапно скончался прежний владыка Моса.

В народе поговаривали, что сынок его, Мор, как никто другой умеет обращаться с ядами, что только тем и занимался с детства, что всякие научные опыты проводил в подвалах замка, днями и ночами там пропадал. А еще шептали тихонечко на ушко, – сосед соседу, тесть свекру, сноха золовке – что Мор люто ненавидит все, что имеет отношение к Спасению. Потому-то Арену окружают новые трибуны, сбитые из мертвых досок, а не живые, как раньше.

– Ты гляди, какая умора! Ну просто!.. – рядом захихикали.

Это близнецы развеселились. Подмигивая брат брату и скаля белые, но невероятно кривые зубы, они грязными пальцами – ногти-то давно пора остричь – указывали на очень даже симпатичную девчонку.

Природную бледность ее правильного лица подчеркивали яркие глаза редкого фиалкового цвета и густые смоляные ресницы. Левую щеку красотки пересекали три оранжевые полосы. Это что ж за племя так метит своих детей? Длинные светлые волосы девушка заплела во множество косичек и уложила их большим пучком на затылке.

Да что там говорить, девочка – загляденье!

Но красота ее была не той, что призвана завлекать женихов для зачатия детишек в мягкой постели. Зил заметил, что татуировки на тонких пальцах девчонки соседствовали со шрамами. Видно же, что она не привыкла подчиняться и принимать ухаживания. Да и одежда у блондинки была хоть и опрятная, но… мужская.

Ох и намучается с ней будущий супруг!

– Ха-ха-ха, – тихонько, чтобы не привлечь внимание ратников, забавлялись близнецы.

Куртка блондинки была из молодых зеленых побегов, сцепившихся с более плотной порослью брюк. А вот чего Зил совсем не заметил, так это девичьих штучек-украшений, вроде припорошенных пыльцой шишек, ярких ягод и букетиков орхидей. Ее нарядом даже леший не побрезговал бы. Да и вообще все было ладно у девчонки. Только чего это она замерла в напряженной позе? Спина прямая, будто от ягодиц до макушки пророс через тело побег бамбука, не дает согнуться. Наверняка это показалось близнецам смешным. Не моргая, блондинка смотрела…

Проследив за ее взглядом, Зил скривился. Оказалось, она с молодого князя своих фиалковых глаз не сводила. Жаль, девчонка – всего лишь очередная дурочка, мечтающая о ласках богатеньких вельмож. И в Мос она явилась, чтобы покрасоваться перед Мором, показать товар лицом…

Отвернувшись от красотки, леший провел ладонью по большому родимому пятну на левом предплечье. Оно было похоже на хищную птицу, расправившую крылья.

Не за тем Зил выбрался в город, чтобы на девчонок пялиться.

Ему домой быстрее вернуться надо, пока родные волноваться не начали. Батя Лих хоть и говорил, что Зил готов к любым испытаниям Праздника, однако же строго-настрого запретил покидать хутор без особого его на то дозволения. И уж точно он не отпустил бы Зила в Мос.

Начался бы уже Праздник, что ли?..

Князь Мор вскинул перед собой руку – кисть его обтягивала перчатка из черной кожи – и тут же пронзительней прежнего взвыли дудки, ослепительней заблестел металл древних инструментов.

С трудом перекрикивая «музыку», глашатай заорал дурным голосом:

– ПРАЗДНИК!!! НАЧИНАЕТСЯ!!!

И завертелось.

Первыми выступили лучшие жены князя. Под оглушительное хлопанье и убыстряющийся рокот барабанов они извивались, как змеи, ничуть не целомудренно показывая подданным мужа свои прелести, однако не обнажая их до конца и тем сильнее распаляя мужчин. Трибуны выли от восторга. Здоровяк Траст аж вспотел от вожделения.