Читать книгу "Пилигримы. Книга 1. Искры и зеркала - Дорофея Ларичева"

Слов больше не было. К чему? Все было сказано два года назад, когда она воспротивилась улететь с родителями, испробовала все аргументы, пока не нашла самый действенный – досрочное освобождение из-под опеки. И осталась на твердой земле. Чтобы теперь впутаться в гораздо более безумную авантюру, чем орбитальные поселения. В миграцию!

Но обо всем по порядку.

В последние семь лет на Земле вспыхнул бум миграции. А началось все с того, что после Второй информационной войны, когда была изобретена макросеть, некто, известный как «Харон с берегов Стикса», выложил в макро… нет, тогда еще просто в Интернет подробную схему устройства ретросдвига.

Представьте, что вы прожили свою жизнь от рождения до возраста Х, взрослели, развивались, а потом вошли в кабину, оставили свое бренное тело замороженным в этом мире, а душой отправились в параллельный, где тоже есть некто очень похожий на вас. Отправились и вселились в двойника в юном возрасте.

Вы перенеслись в собственное альтернативное детство, сохранив память и сознание взрослого человека, но вот незадача – вынуждены вести себя как ребенок, иначе… Тут две причины, мешающие вам развернуться в полную силу.

Первая – будущего мигранта предупреждают: «Возомнишь себя Наполеоном или Эйнштейном – узнаем, отключим криокамеру, а с гибелью родного тела погибнешь сам». На форумах к подобным страшилкам будущие мигранты относились скептически, но полностью не отрицали.

Вторая причина – аборигены. Нет смысла их смущать познаниями в науке и технике (а отправляют, как правило, в менее развитые миры). Местные власти тоже не дураки и о многом если не знают, то догадываются. Вы, такой умненький, попадаете в рабство, из вас выкачивают всю информацию и убивают. Либо просто убивают – охоту на ведьм еще никто не отменял.

В мире Дорофеи ретросдвиг не раз пытались запретить, в основном по инициативе религиозных деятелей. Но разве что утаишь при всеобщей информатизации? Устройства по перемещению появились в нескольких странах, в числе которых оказался и РКИС, появились подпольные центры миграции. Порой люди мигрировали целыми семьями, но не настолько массово, чтобы правительства принялись за репрессии. Со временем, благодаря умелой контр пропаганде, волна любопытствующих сошла на нет, и в собственное прошлое стали сбегать единицы.

Правительство продолжало делать вид, что оно ни при чем. Президент, тщательно выговаривая фразы по-русски, доходчиво объяснял, какое наказание ждет «предателей отечества». На деле власть контролировала все перемещения, самостоятельно решая, кто достоин тихой жизни в ином мире, а кого следует выдернуть из него или уничтожить.

Но Дорофею эти заморочки не интересовали. Она договорилась с Бетой и, как ни странно, даже ощутила облегчение. Ее ждет не стандартный ретросдвиг, а нечто иное, пока опробованное всего лишь несколько раз. Осознание своей исключительности пугало и быстрее гнало по жилам кровь, тонизировало сильнее любого энергетика.

Через несколько дней после памятного разговора Дора запирала квартиру-ячейку с противоречивым чувством в сердце. В течение трех лет она сюда не вернется. Радует, что репутация Беты непогрешима среди будущих мигрантов. Ее ждет приключение и солидная сумма на счет. Сумма, способная изменить ее будущее!

Интересно, выживет ли она там, куда ее отправят, с таким богатым жизненным опытом? Главное, захочет ли снова увидеть закопченное небо родного мира? Она не заглядывала так далеко.

Бета прислал за ней машину. Транспорт выглядел как обычное такси. Только водитель, сверкнув черными очками, коротко поинтересовался:

– Иванова Мария, в Сети Дорофея?

– Да.

– На заднее сиденье.

Стекла потемнели, становясь непроницаемыми. За спиной водителя опустились жалюзи, закрывая пассажирке обзор впереди. Дору окружила вязкая темнота, рассеиваемая единственной зеленоватой лампочкой, чей мелкий кругляш напоминал заплесневевшую луну. Пульсирующая в салоне музыка толчками била в грудь, мешая дышать. Или это запоздалый страх? Нет, сейчас Дора была готова из чистого упрямства отправиться даже не в собственное альтернативное прошлое, а превратиться в доисторического ящера или моллюска. Лишь бы закончилось свербящее в диафрагме чувство неопределенности, вопрошающее: «Что дальше?»

«Скорее бы все закончилось», – подумала Дора.

Куда ее везут? Несмотря на затонированные стекла, девушка хорошо чувствовала направление. Покинули район дешевого социального жилья, где она обитала. Свернули к центру на север от промзоны – к небоскребам, офисным центрам, гостиницам. Точно, сверху взвизгнул монорельсовый поезд, сообщая о скором отправлении…

Возвращался ли назад кто-нибудь из переживших ретросдвиг? В Сети утверждали, что возвращались, и не раз. Но связаться с ними, лично расспросить об ощущениях оказалось так же невозможно, как превратиться в облако и спрыгнуть с Тучепада.

Машина остановилась незаметно. Дорофея очнулась только тогда, когда дверца отворилась и в белом электрическом свете, точно ангел-проводник, возник мужчина. В том, что он и есть таинственный Бета, девушка не сомневалась ни секунды. Атлетически сложенная фигура, темный ежик волос, хитрые глаза. Только усы исчезли. Закон маскировки наоборот. Впечатляет.

– Все готово для путешествия.

Даже баритон тот же – звучный, глубокий, сочный. Доре отчаянно захотелось услышать, как Бета поет. Гуру миграции помог ей выбраться из машины и, не оборачиваясь, направился к шлагбауму. Девушка нервно поежилась и огляделась. Подземная стоянка, чего и следовало ожидать. Машин много, людей нет.

Перепрыгнув вслед за Бетой через шлагбаум, она, спотыкаясь, пошла по коридору к лифту. Пол оказался ребристым, и высокие каблуки норовили зацепиться за неровности поверхности.

Лифт. Бета с явным неудовольствием удерживал дверцу до тех пор, пока незадачливая путешественница добралась до него. Спасибо, хоть промолчал. Впрочем, путь вниз оказался неожиданно долгим. Девушка подозревала – они опустились даже ниже метрополитена. Только выбравшись в очередной коридор – бетонный и мрачный, – Бета заговорил:

– К моим услугам прибегают либо смертельно больные, либо отчаявшиеся, обжегшиеся на огоньке жизни мотыльки. Либо самоубийцы с фантазией. Ты не похожа ни на тех, ни на других.

– К чему тебе мои мотивы? – разозлилась Дора. – Сам предложил…

– Я не отказываюсь от принятых обязательств. Просто любопытствую.

Он продемонстрировал ямочки в уголках улыбки и вновь повел ее по катакомбам, ускоряя шаг. Пыльные прямоугольники плафонов, металлические двери с доисторическими кодовыми замками каждые десять – пятнадцать метров пути… Как все серьезно!

После очередного поворота они вышли на узкую платформу монорельса, но не стали дожидаться транспорта, нырнули в коридорчик, который привел их на площадь.

Именно площадью можно было назвать открывшееся подземное пространство. Высокий куполообразный свод, лишенный украшений. Несколько входов и подъездов к цельным металлическим воротам, в которые пролез бы целый нефтетанкер. Где-то рядом журчала вода, но пол выглядел сухим и чистым.