Читать книгу "Валерий Харламов - Максим Макарычев"

Дедушка с бабушкой жили на окраине столицы, в деревянном домике на Соломенной Сторожке с удобствами во дворе. Эта историческая местность на севере Москвы получила такое оригинальное название по крытому соломой глинобитному Дому, в котором жили сторожа, охранявшие угодья Петровской лесной и земледельческой академии.

Одно время Валера с сестрой Таней жили у дедушки с бабушкой с понедельника и до субботы: мама с папой с утра до вечера работали на заводе. Здесь Валера ходил в школу. «Анатолий Владимирович Тарасов, узнав, где я впервые встал на коньки, воскликнул: “Знаю это место! Раньше там были сады и огороды — мы туда за клубникой лазили”», — вспоминал Валерий Харламов в своей биографии «Три начала». Сейчас это часть Петровско-Разумовского района столицы.

Отец Валерия, Борис Сергеевич Харламов, перед войной поступил в ремесленное училище. В свободное время занимался спортом. Летом играл в футбол, зимой — в хоккей с мячом, отлично катался на коньках. Занимался не только игровыми видами спорта. Любил прокатиться от души на кроссовом мотоцикле. В Советском Союзе действовала единая всесоюзная спортивная классификация, согласно которой спортсменам присваивались разряды и звания. Борис Харламов имел три взрослых разряда: по футболу и хоккею — первый взрослый, за которым следовало звание «кандидат в мастера спорта», а также второй взрослый разряд по мотокроссу.

В то самое время, когда отец Валерия Харламова осваивал азы будущей профессии токаря в ремесленном училище, пароход вез в Советский Союз детей из Испании, среди которых находилась мама нашего будущего героя. Но расскажем о том, почему и каким образом Бегоня Ориве-Абад, басконка по национальности из Испании, оказалась в Советском Союзе.

18 июля 1936 года одна из испанских радиостанций передала сообщение: «Над всей Испанией безоблачное небо». Но то была не простая сводка погоды, а условный сигнал мятежникам. Во главе их встал генерал Хосе Санхурхо. Через несколько дней, после гибели Санхурхо в авиакатастрофе, национал-фашистов возглавил Франсиско Франко. Именно по его фамилии установившийся вскоре в Испании режим стали называть франкистским.

В Испании началась гражданская война. По существу, это была первая схватка с международным фашизмом в Европе. Гитлеровцы, спустя несколько дней после начала мятежа, направили в Испанию авиационный «Легион Кондора», а итальянец Муссолини — пехотный «Корпус добровольческих сил». Страну наводнили иностранные военные инструкторы, диверсанты, хорошо обученные наемники, воевавшие на стороне Франко. В распоряжении национал-фашистов были современные виды оружия. Так, итальянский экспедиционный корпус был оснащен новейшими танками, артиллерией.

В этой сложнейшей обстановке разрухи и хаоса, когда в Испании появилось много беженцев, противники фалангистов по договоренности с советскими представителями приняли решение отправить в Советский Союз детей, в первую очередь из семей коммунистов. Бегоня, единственная дочь Бенито Ориве-Абада и его жены Антонии, оказалась среди сотен других испанских ребятишек, которых отправили в СССР. По-русски никто из них не говорил. Советские люди встретили испанцев с особенной теплотой. Это была настоящая жизненная трагедия: дети, уехав на чужбину, оказались сиротами при живых родителях, оставшихся во франкистской Испании. О их судьбе они ничего не знали — как не знала, например, в течение почти двадцати лет Бегоня.

«Мамин теплоход пришел в Крым. Она жила в санатории “Ласточкино гнездо” в Крыму, затем ее с другими испанцами перевезли в Одессу, — рассказывает сестра Харламова Татьяна Борисовна. — Перед самой войной детей отправили в Саратов. В Саратове мама пошла работать на завод. До войны там производили комбайны, а в годы Великой Отечественной стали изготавливать авиационную технику. А затем, когда испанских детей эвакуировали из Саратова на юг, случилось страшное. Два из трех теплоходов с детьми были подбиты в результате немецкой бомбежки. По словам мамы, вся Волга была в крови. “Мы сидели на гробах и разговаривали с погибшими сверстниками: ‘Вот ты уже отмучился, а нам еще предстоит самое страшное’ ”, — вспоминала мама об этих жутких днях».

Бегоня в годы войны работала токарем на авиационном заводе в Тбилиси. «Там была целая группа, состоящая из токарей-испанцев. И лишь в 1945 году, после войны маму отправили в Москву. Она устроилась сначала в токарный цех, а затем стала работать лаборантом в химической лаборатории на машиностроительном заводе “Коммунар” недалеко от станции метро “Белорусская”, где с 1943 года уже работал папа», — вспоминала Татьяна Харламова.

С испанскими мальчишками Борис Харламов познакомился раньше, чем с женой. Случилось это на Соломенной Сторожке, где жили его родители. Испанских детей разместили на старинной даче. С мальчишками Борис Харламов запускал в небо голубей, это было любимое занятие ребят до войны. Вместе они играли в любимый испанцами футбол. Борис даже выучил с десяток слов на испанском языке.

Однажды Борис Харламов пришел в заводской клуб, который располагался недалеко от Белорусского вокзала. В клубе перед традиционным просмотром кино проводились танцы. В тот вечер рядом с его приятелем-испанцем, с которым он познакомился еще до войны, стояла группа темноволосых девушек. Все ждали, когда заиграют самое популярное танго тех лет: «Утомленное солнце нежно с морем прощалось…»

Борис решил, что пригласит на танец невысокую, стройную девушку, стоявшую чуть поодаль от подружек. Когда в динамике раздались знакомые слова тысячу раз прокрученной пластинки со знаменитым танго, он подошел к испанке:

— Буэнос ночес (Добрый вечер)! Разрешите пригласить вас на танец?

Девушка, немного смущаясь, кивнула головой. Потом Борис проводил Бегоню до общежития. Так начался их роман…

«Встречались тогда, когда у нее и у меня заканчивалась смена. Посидим, чайку попьем и идем гулять по московским улицам. Я приходил домой только к полуночи. Все свободное время проводил с ней. У нее был очень приятный голос, она любила петь на родном языке песни из популярного в те годы аргентинского кинофильма “Возраст любви” (La edad del amor) 1953 года с известной актрисой Лолитой Торрес в главной роли. Мы любили смотреть этот фильм в кинотеатре, а моя супруга потом пела почти как Лолита Торрес. Фильм был классный, потом я достал самодельную пленку, на нее записали песни из этой кинокартины, и супруга часто подпевала Торрес», — вспоминал Борис Харламов в 2007 году в интервью для фильма «Валерий Харламов» из цикла «Живая история».

Если ты в глаза мне глянешь, и тревожно мне и сладко,

Если ты вздохнешь украдкой, мне печаль твоя видна,

Если руки мне, целуя, ты шепнешь одно лишь слово,

Жизнь отдам и не спрошу я, для чего тебе она.

Так поется в песне, которую любила исполнять в кругу близких Бегоня Харламова. Бегоша, как звал супругу Борис Сергеевич.

«Сидели в кино мы обычно на заднем ряду, целовались. Один раз я даже брюки в кинотеатре порвал. Кресла были расположены близко друг от друга, и из того, что располагалось напротив меня, торчал гвоздь. Я стал резко подниматься после сеанса, оцарапал коленку», — вспоминал Борис Харламов.