Читать книгу "Неизвестный Хейнкель. Предтеча реактивной эры - Леонид Анцелиович"

Зашел его технический директор Хертель, один. У Эрнста были с ним сложные отношения. Хертель долго жал руку Эрнста, говорил всевозможные пожелания и преподнес бутылку коллекционного очень старого вина в дорогой подарочной упаковке. Разговор незаметно перешел на новый проект их тяжелого дальнего бомбардировщика, который недавно получил обозначение Не-177. Эрнст особо не вникал в детали этого проекта, им всецело руководил Хертель. Он с возбуждением докладывал сейчас о его решении максимально использовать проверенную на скоростном разведчике Не-119 силовую установку из двух спаренных моторов Даймлер, вращающих один четырехлопастной винт. Для охлаждения моторов, как и на Не-119, будут использоваться крыльевые герметичные панели вместо выступающих в поток радиаторов. Расстались они очень тепло.

Следующая делегация — ракетчики. Из Пенемюнде приехали молодой доктор Вернер фон Браун и бесстрашный военный летчик Эрих Варзиц, летавший на истребителе Не-112 с ракетным двигателем в хвосте. С ними был ведущий конструктор ракетного самолета Кюнцель. Он преподнес Эрнсту небольшую, но со всеми деталями выполненную демонстрационную модель этого экспериментального, очень маленького самолета, в котором ничего не было, только кабина пилота в носу и ракетный двигатель фон Брауна в хвосте. Теплые рукопожатия, пожелания многих лет жизни и творчества. Варзиц заверил Эрнста, что готов лететь на его новом чисто ракетном самолете, а Кюнцель обещал построить этот самолет в начале следующего года.

Эрнст принимал поздравления до самого обеда. А вечером состоялся банкет, на котором присутствовало множество гостей. Тут были и офицеры Люфтваффе во главе с инженер-генералом Лухтом, и многие конструкторы из других компаний, среди которых был Клау-диус Дорнье, и друзья — артисты, кинорежиссеры, пилоты. Юбилейные торжества удались на славу.

Почти Нобелевская премия

В первой половине 1938 года Эрнсту Хейнкелю удалось несколько раз громко о себе заявить. Огромное впечатление в высших авиационных кругах произвели доклады о том, что его воздушно-реактивный двигатель для самолетов уже устойчиво работает на стенде и выдает тягу в полтонны. А конструкторы Хейнкеля разрабатывают первый в мире реактивный экспериментальный самолет под этот двигатель.

Публично лавры выдающегося авиаконструктора были принесены Хейнкелю еще раз после того, как 20 марта его двухмоторный гидросамолет на поплавках Не-115 установил сразу восемь мировых рекордов скорости на двух дальностях и с разными весовыми нагрузками.

Но еще больший резонанс у высшего руководства страны произвел новый мировой рекорд скорости по замкнутому кругу, установленный на опытном истребителе Хейнкеля Не-100. Благоприятные последствия этого события для Эрнста Хейнкеля неизмеримо возросли потому, что рекорд был установлен не простым летчиком-испытателем, а самым именитым пилотом Германии, асом Первой мировой войны, а ныне начальником Технического управления Министерства авиации генерал-майором Удетом. Он прилетел на заводской аэродром 5 июня, как раз тогда, когда подготовка истребителя к рекордному полету закончилась, и просто попросил у Хейнкеля разрешения полететь вместо летчика-испытателя. Полет закончился успешно потому, что в новой для него кабине Удет не заметил загоревшихся красных лампочек аварийной сигнализации перегрева мотора.

Меньше чем через месяц, 2 июля, Германия узнала, что самолеты Хейнкеля могут устанавливать не только рекорды скорости, но и дальности полета. Перегруженный залитым «под завязку» бензином четырехмоторный разведчик Не-116 взлетел с помощью ракетных сбрасываемых ускорителей и пролетел без малого десять тысяч километров. Такую дальность полета еще не демонстрировал ни один самолет Германии.

И наконец 20 августа Хейнкель удачно выступил в спектакле, разыгранном начальниками Люфтваффе перед командующим ВВС Франции с целью многократно преувеличить авиационную мощь Германии и запугать французов, а через них и англичан. Серийный авиационный завод в Ораниенбурге под Берлином, который Хейнкель спланировал со своим архитектором, был образцово-показательный и совсем новый. Больше года назад он начал выпускать каждый месяц до сотни новейших бомбардировщиков Хейнкеля Не-111. Это был самый большой авиационный завод в Европе.

Туда и прилетели французы во главе с генералом Вюлемином. Хейнкель встречал гостей вместе с высшими чинами Люфтваффе и организовал экскурсию по заводу, а затем воздушный показ. Пустой бомбардировщик Не-111 выделывал в воздухе невероятные фигуры, затем продемонстрировал полет на одном моторе. Полет бомбардировщика и десятки уже сданных заказчику таких же машин, выставленных на стоянках, произвели на французов ошеломляющее впечатление. По заготовленному сценарию Удет приглашает генерала Вюлемина в свой тихоходный «Шторх», чтобы показать ему весь авиационный завод с высоты птичьего полета. А когда самолет Удета медленно заходил на посадку, перед его носом на огромной скорости пронесся истребитель, сделал красивую горку и, мягко приземлившись, подрулил к толпе гостей и хозяев. Затем совершил посадку и Удет.

Французы кинулись к истребителю и начали его рассматривать со всех сторон. Это действительно был очень красивый новейший истребитель Хейнкеля Не-100, но он был всего-навсего пятым опытным и последним. В серию его запускать не собирались, поскольку уже наладили выпуск «Мессершмиттов».

Но Мильх объявляет французам, что это новейший истребитель Германии, и просит Удета сообщить о состоянии его массового производства. Тот уверенно «докладывает» в присутствии конструктора истребителя, что второй конвейер уже работает, а третий заработает через две недели. Французы в это поверили и сообщили англичанам. Франция и Англия воздержались от войны с Германией из-за Судетской области Чехословакии. Вклад Эрнста Хейнкеля в эту игру демонстрации мощи военной авиации Германии был очень высоко оценен руководителями страны.

Приближался сентябрь — время открытия партийного съезда в Нюрнберге, и Эрнст получает приглашение на съезд и праздничный спектакль в тамошней опере. Открытие съезда — 6 сентября. Он никогда не был поклонником оперы, но любил побыть на природе и уже дал согласие своим венгерским друзьям на участие в шикарной охоте на оленя, как раз в это же время. Эрнст пишет письмо с отказом от приглашения на съезд и извинениями. Но через день — звонок гауляйтера Нюрнберга:

— Вы не можете отказаться и обязательно должны прибыть на съезд, сам фюрер хочет, чтобы вы присутствовали.

— Хорошо, я приеду, — ответил Эрнст, подумав, что его охота на оленя погорела.

В этот вечер здание оперного театра Нюрнберга выглядело особенно нарядным. В большом фойе толпился цвет нацистской Германии. Все были в строгих вечерних костюмах со всеми регалиями. Эрнст, как и все штатские, был в черном фраке с ослепительно белой манишкой и белой бабочкой. Ниже бабочки у него свешивался престижнейший орден германского орла — светлый мальтийский крест, между лучами которого располагались четыре орла со свастиками. На левом лацкане черного фрака контрастно выделялись три значка. Выше всех был круглый со свастикой посередине — значок члена партии. Нижний, которым он очень гордился, — знак пилота.