Читать книгу "Диана, Купидон и Командор - Бьянка Питцорно"

Может, нужно снять очки и держать их в руках? Или куда-нибудь положить? А если они упадут и разобьются? Вот мама рассердилась бы, учитывая, сколько стоят линзы! А если их не снимать, то стекла наверняка запотеют, да и вдруг за оправу зацепиться вихор влюбленного. Наверное, самое лучшее – держать очки в кармане во время всего поцелуя. Но не во всех ведь платьях есть карманы! Или, может, есть специальные фасоны для очкариков, которые собираются целоваться? Но тогда поцелуй будет не неожиданным, как это случается обычно в кино. Его нужно заранее запрограммировать, чтобы надеть перед выходом из дома подходящее платье. Однако тогда все вокруг поймут, что ты собираешься целоваться, и бог знает, что они будут о тебе думать… В общем, Диана пришла к заключению, что ей ужасно повезло, поскольку она не имела ничего общего со всеми этими глупостями.

Хотя даже в фильмах, которые ей нравились – приключенческих, экзотических и пиратских, даже в «Тарзане», – всегда находилось место любви. Что за мания!

Галинуча лишь вздыхала, вытирая красный (от непрерывных слез) нос платком, и говорила ей:

– Ты еще мала. Вот подрастешь и поймешь.

Но Диане уже было одиннадцать лет, и одно она знала точно: когда вырастет, то ни за что не будет такой глупой, чтобы влюбиться в кого попало. Может, она и влюбится, но в смелого и мужественного мужчину, например в пирата, и уж они-то не станут терять времени на всякие телячьи нежности, а будут говорить о важных и серьезных вещах. Скажем, о том, что Диане лучше переодеться в мужское платье и отправиться вместе с ним на поиски опасных приключений.

Глава вторая,

в которой говорится о подругах, прическах, именах, тайнах и родственниках

Мама, когда слышала эти разглагольствования, всегда ругала Диану:

– Сколько раз я говорила тебе не болтать с Галинучей? Ты не должна обращаться с ней как с подругой. Она всего лишь наша служанка.

И прислуга, это Диана хорошо знала, должна знать свое место. Только вот Диана так до сих пор и не поняла, какое именно.

– Ты ведешь себя как Дзелия! – не успокаивалась мама. Дзелия просто обожала Галинучу, ведь та практически вырастила ее. Мама в то время только и делала, что лила слезы из-за смерти мужа (первого) и не могла даже видеть малышку. – Ты ведешь себя, как Дзелия, а ведь ты уже синьорина.

Вечно они с этой синьориной! Диана не прочь была быть мальчишкой, носить короткие волосы и потрепанные штаны и гонять по городу на велосипеде или на роликах. Ей же каждый раз, когда она собиралась выйти за порог, приходилось выносить очередную проверку: как она одета, как причесана, потому что не принято выходить на улицу неряшливой и непричесанной или, боже упаси, в домашней одежде; ко всему этому добавлялся настоящий допрос, с кем именно она собирается провести время: «С кем ты идешь? Я ее знаю, эту твою подругу? А кто ее отец? И когда вы вернетесь? Смотрите, не берите конфет у незнакомцев!..» и так далее, и тому подобное, словно она сама не в состоянии была о себе позаботиться.

Чаще всего Диана ходила гулять с Терезой Казати, ее соседкой по парте с начальной школы. Но после пятого класса им пришлось разлучиться, потому что Тереза замечательно рисовала и ее записали в школу с художественным уклоном, а Диана пошла в обыкновенную среднюю школу. Несмотря на это они все равно виделись каждый день, так как жили в одном доме – номер 5 по улице Мазини, Диана на пятом, а Тереза на первом этаже. Еще в третьем классе они заключили кровный договор и поклялись, что если одна из них умрет насильственной смертью, то вторая отомстит за нее в течение одного года, одного месяца и одного дня. После чего умершая явилась бы своей подруге во сне и рассказала, что на самом деле происходит после смерти и как живется на том свете. Еще они решили, что когда вырастут, то будут жить вместе на крестьянском дворе, где откроют лечебницу для подвергнутых истязаниям животных и что ни одна из них не выйдет замуж без согласия другой.

Еще они хотели бы уже сейчас одинаково одеваться, но, к сожалению, это оказалось невозможным, так как мама Дианы очень дорожила элегантным внешним видом своей дочери и каждый сезон обновляла ее гардероб, а Тереза, выросшая в многодетной семье, всегда донашивала платья своих старших сестер. Иногда даже куртки или пальто братьев, перелицованные так, чтобы пуговицы оказывались на правильной стороне.

Зато у обеих были длинные косы, и обе во что бы то ни стало желали их остричь.

Дзелии, например, мама позволяла носить распущенные волосы длиной по плечи и, чтобы подчеркнуть ее мягкие локоны, Галинуча каждый вечер опрыскивала их водой прядь за прядью и накручивала на бумажные папильотки, которые почему-то назывались «чертятами». Судя по всему, это была настоящая пытка, и малышка каждый вечер мужественно сопротивлялась. (Диана даже думала, что именно оттуда пошло выражение «На людях – ангелок, а дома – чертенок».) Но няня пресекала все ее протесты лишь одной фразой: «Красота требует жертв!», которую она без конца повторяла и Диане, когда распускала по утрам ее длинные волосы и заново заплетала их в косы, дергая упрямые узлы так, что у девочки на глазах выступали слезы.

Из-за этих кос Диана каждое утро рисковала опоздать в школу. Она мчалась во весь дух и успевала проскользнуть в дверь как раз в то мгновение, когда привратник уже собирался ее закрыть. Честно говоря, ей ни разу еще не пришлось остаться за порогом, но влетать в класс, когда учительница уже стоит за кафедрой и, нервно постукивая пальцами по столу, посматривает на часы, тоже было не очень приятно.

Если бы у Дианы были короткие волосы, то она прекрасно могла бы причесываться сама, не ожидая, пока Галинуча найдет для нее время (а та и не особенно торопилась, так как школа Дзелии, которая на год раньше своих сверстников пошла в первый класс, находилась как раз за углом).

А вот Диана уже ходила в первый класс средней школы. Это, скажу я вам, совсем новая жизнь – иметь нескольких учителей по одному на каждый предмет вместо одной учительницы. И впервые в жизни услышать, как тебя называют не по имени, а по фамилии.

Не то чтобы Диане ее имя особенно нравилось, даже наоборот! Например, среди друзей Манфреди было несколько охотников, и как минимум трое из их охотничьих собак носили то же имя. И Диана никак не могла взять в толк, почему при всем изобилии различных имен в календаре[6]ее родители вдруг выбрали для своей первой дочери собачье имя! Неужели так сложно было назвать ее Джованной, или Пеппиной, или Антонией, или Бастианиной, как звали, например, некоторых ее одноклассниц?

Мама же при звуке этих имен морщила нос и объясняла дочери, что они совсем не элегантны и слишком-слишком деревенские, тогда как Диана, по ее мнению, было именем аристократичным.