Читать книгу "Душа темнее ночи - Марина Серова"

– Слышь… не надо тебе в Володькиных шмотках ходить. Ты это… на-ка вот.

И Колька протянул мне пакет, в котором я обнаружила какие-то вещи.

– Эти… гуманитарные сегодня на площади раздавали, ну, я и взял, – пояснил добрый Колька. – А потом смотрю – мало мне. Хотел загнать кому, да уж ладно… Ты не стой, ты надевай!

Я послушно отошла за угол, туда, куда не доставал свет фонарей, и переоделась. Вещи в пакете пахли химчисткой – очевидно, секонд-хенд. Теперь я была счастливой обладательницей невероятно растянутой, но чистой майки и тренировочных штанов. Еще в пакете обнаружились резиновые шлепанцы, их я тоже надела. Вещи покойного Володьки аккуратно сложила в пакет, после чего вышла на свет.

– Виляя-а-ать! Да это ж баба! – присвистнул Петрович.

– Как – баба?! – не поверил Колька.

– Да ты глянь, глянь! И не старая совсем, – продолжал изумляться бригадир. – Во, учитесь, как работать надо! Баба – а пашет, как не всякий мужик сможет! Как она мешки-то тягала…

– Ну, ты это… если что, извини, – застеснялся Колька. – Я ж не знал…

– Как тебя звать-то, девонька? – громко, точно общался с глухой, спросил Петрович.

Я молчала.

– Ладно, у нас тут это дело обычное, – смилостивился бригадир. – Ну, будет тебе кликуха Мужик, раз такие дела… Все, расходитесь! Цирк уехал, вилять…

Мои товарищи по ночной работе начали разбредаться. Каждый подходил к Петровичу и протягивал руку. Получив что-то, отваливал восвояси со счастливым лицом. Наконец площадка опустела. Двое молодых парней забрались в «КамАЗ» и уехали. Только я осталась стоять посреди площадки, не зная, что делать дальше.

– Чего стоишь, как неродная? За получкой подходи! – позвал меня Петрович. Я подошла и сделала как все – протянула руку. Петрович вложил мне в ладонь смятую бумажку и задержал мою руку. – Слышь, девонька, – обратился ко мне начальник, – ты молодая еще. Чего ж ты себя до такого довела? Одежду с покойника надела, вагоны грузишь… Идем со мной, я тебя получше устрою.

Петрович произнес это, косясь по сторонам и поминутно облизывая губы, как будто во рту у него пересохло. Я выдернула руку.

– Пожале-е-ешь! Да поздно будет! – с угрозой сказал бригадир. Но я уже растворилась в темноте.

– Ладно, приходи завтра, если работа нужна! – поспешно крикнул Петрович мне вслед. – К ночи состав придет с Волгограда, арбузы кидать будем. Мне трезвые всегда нужны…

В темноте я с некоторым трудом нашла дорогу к тому ангару, куда меня приводил сетчатый. Я вытащила железный прут из креплений, приоткрыла дверь и шмыгнула в образовавшуюся щель. Потом старательно прикрыла ее за собой. Подумала – и всунула прут в точно такие же ушки, только на внутренней стороне двери. Затем пошарила на полу, нашла груду ветоши и с наслаждением растянулась на мягком.

Остаток ночи прошел спокойно, только под утро кто-то принялся дергать дверь. Но мой импровизированный засов держал крепко, и человек ушел, вполголоса ругаясь. Мне снились черные колодцы без дна и пожилая женщина с добрым и милым лицом. Женщина казалась мне смутно знакомой. Она плакала и повторяла: «Я же просила тебя быть осторожной!» Понятия не имею, что все это значило…

Меня разбудил солнечный свет – жаркие полосы расчертили ангар, точно тигриную спину. Груда ветоши, служившая мне постелью, нагрелась и источала сильный запах мазута. Я чихнула и окончательно проснулась.

Есть хотелось страшно. Я порылась в карманах и вытащила деньги – несколько потрепанных купюр. Интересно, это сколько? Надеюсь, хватит, чтобы раздобыть себе какой-нибудь немудреной еды. Я рассовала деньги по карманам, нашарила босыми ногами резиновые шлепанцы. Сумка с барахлом покойного Володьки стояла здесь же. Я решила оставить ее в ангаре. Так, больше тянуть не имеет смысла. Пора выходить на белый свет… Мои пальцы сами собой потянулись поправить волосы, но встретили только миллиметровый «ежик». Как же меня все-таки зовут? Ну, не Мужик, это точно…

Я выбралась из ангара и двинулась туда, откуда доносился шум машин и людские голоса. Минут через десять я вышла на привокзальную площадь, заполненную спешащим, навьюченным багажом народом, голубями, а также разнообразным транспортом – от автобусов-«гармошек» до деловито-пронырливых «Газелей». Тут я немного растерялась. Но вскоре заметила неподалеку металлический ящик под большим зонтиком. Возле ящика сидела тетка в белом халате и считала деньги. Вот к тетке подошел пацаненок лет восьми, протянул горстку мелочи, а взамен получил вафельный рожок с ядовито-зеленым содержимым. Похоже, мороженое. Ну вот, ничего трудного и нет. Если ребенок справился, то я и подавно смогу…

Я подошла к ящику и остановилась, изучая ассортимент под стеклом.

– Слышь, не стой здесь, а то Григоряна позову, – непонятно, но с угрозой произнесла тетка. – Я милостыню не подаю и ваших вообще не терплю. Все пьете, сволочи, дрыхнете до обеда. А ты стой тут на жаре за копейки…

Я почти ничего не поняла, но решила не обращать внимания. Протянула тетке сиреневую купюру и ткнула пальцем в ядовито-зеленую трубочку, как у мальчишки.

– А, так ты покупать! – обрадовалась тетка. – Так бы сразу и сказала. Бери, вкусное.

Я схватила трубочку и, на ходу сдирая обертку, двинулась прочь.

– Погоди, а сдача?! – заорала мне вслед тетка. Пришлось вернуться и принять горсть мелочи и четыре желтенькие бумажки. Тетка посмотрела на меня, подумала, и одну из бумажек сунула себе в карман.

Мороженое оказалось вкусным, но это явно было не то. Путем проб и ошибок я разыскала на площади павильон с пирожками и киоск, торгующий разноцветным лимонадом. Потом подумала – и купила бутылку самой дешевой водки в супермаркете. С добычей я вернулась в свое убежище, поела, а потом заснула. Проспав до самого вечера, я почувствовала, как возвращаются силы. Когда темнота опустилась на город, я отправилась на работу. Если я хочу иметь пирожки еще и завтра, мне необходим источник постоянного дохода…

Петрович не обманул – сегодня действительно разгружали арбузы. Алкоголики и бомжи неуклюже таскали полосатые гигантские шары, и уже несколько багровых клякс на асфальте указывали на то, что без жертв не обошлось.

– Да тише, вы, уроды! – едва не плакал бригадир. – Арбуз – он деликатность любит, а вы мудозвоны, сплошь косорукие! О, Мужик! – обрадовался при виде меня Петрович. – Становись номером первым!

Когда Петрович отвернулся, ко мне вплотную придвинулся вчерашний Колька и еще с десяток корявых личностей.

– Слышь, вали отсюда, а? – угрожающе, но тихо посоветовал мне самый крупный экземпляр породы. – Нам тут чужих не надо, самим работы едва хватает. А то знаешь, чего бывает? Споткнешься и шею сломаешь ненароком…

Я молча высунула из кармана горлышко бутылки. Одно движение – и стеклянная булькающая валюта перешла в собственность к здоровяку.

– О, это дело другое! Порядок! – с удовольствием произнес бугай. – Работаем!